Сохранилось предание об одном иноке, который, достигнув уже высокой духовной жизни, совершив всевозможные подвиги, начал смущаться помыслом о том, в чем же будет заключаться вечное блаженство. Ведь человеку все может наскучить. В смущении инок не находил себе покоя, душа его скорбела. Однажды пошел он в лес и зашел в густую чащу. Усталый, присел он на старый пень, и вдруг ему показалось, что весь лес осветился каким-то чудным светом. Затем раздалось невыразимо сладостное пение. Объятый духовным восторгом, старец внимал этим звукам. Он забыл все на свете. Но вот, наконец, пение прекратилось. Сколько времени оно продолжалось – год, час, минуту, – старец не мог определить. С сожалением поднялся он со своего места. Как бы хотелось ему, чтобы это небесное пение никогда не прекращалось! С большим трудом выбрался он из леса и пошел в свой монастырь. Но почему-то на каждом шагу старец удивлялся, видя новые, незнакомые ему здания и улицы. Вот, наконец, монастырь. «Да что же это такое, – сказал он про себя, – я, верно, не туда попал». Старец вошел в ограду и сел на скамью рядом с каким-то послушником.

– Скажи мне, Господа ради, брат, это ли город Н.?

– Да, – ответил тот.

– А монастырь-то ваш как называется?

– Так-то.

– Что за диво? – и старец начал подробно расспрашивать инока об игумене, о братии, называл их по именам, но тот не мог понять его и отвел к игумену.

– Принесите древнюю летопись нашего монастыря, – сказал игумен, предчувствуя, что здесь кроется какая-то тайна Божия.

– Твой игумен был Иларион?

– Ну да, ну да! – обрадовался старец.

– Келарий такой-то, иеромонахи такие-то?

– Верно, верно, – согласился обрадованный старец.

– Воздай славу Господу, отче, – сказал тогда игумен. – Господь совершил над тобою великое чудо. Те иноки, которых ты знал и ищешь, жили триста лет тому назад. В летописи же значится, что в таком-то году, такого-то числа и месяца пропал неизвестно куда один из иноков обители.

Тогда все прославили Бога.

Афон сияет истинным Богопочитанием и благочестием. Там земная воинствующая церковь и небесная, торжествующая благодатию Божиею. Там обитают истинные подвижники, земные ангелы и небесные человеки, работают Господу со страхом, по слову св. Давида, и радуются Ему с трепетом (см. Пс. 2, 11), и всем благочестивым людям подают своею жизнью назидательный пример. Одни только бесы и нечестивые люди в Свете Христовом находят тьму, и в благочестивой жизни тамошних смиренных иноков видят личину и черноту, которых в самой вещи нет – и сообщают о том публике.

Страдает тело, страдает и душа; а если бы душа была укреплена верою, то и тело могло бы получить укрепление при спокойствии духа; смущенный же дух имеет влияние и на телесный состав, и болезнь умножает.

Старайся не быть без дела, потому что безделие – мать всякого порока, и в том числе уныния и отчаяния.

В беседах с сослуживцами неверующими обходись так же, как и с верующими, но не входи с ними в религиозные споры – это бесполезно.

Надобно опасаться предаваться беспечности греховной в надежде покаяния; это тоже, что и отчаяние.

Постарайся, чтобы бессмертная твоя душа жила жизнью воистину бессмертной, т. е. в Боге и для Бога. Такая жизнь должна начаться еще здесь на земле и продолжаться уже во всей своей красе и блаженстве за гробом, в будущей жизни. Готовь себя к этой жизни, смиряйся, терпи, во всем полагайся на волю Божию, все свои поступки совершай по заповедям Евангелия, твори молитву Иисусову, положи хранение устам твоим (Пс. 140, 3), беги не только дела, но и слов, и мыслей суетных, ввергающих человека в суету мира сего.

Любите Бога и ближних, любите Церковь Божию, в службе церковной, в молитве ищите благ не земных, а небесных.

Где недостает человеческого пособия ко вразумлению, там Божия помощь непосредственно подает мысль благую, когда обращаемся к Нему, как дети к Отцу.

Чувства благоговения всегда надо скрывать, напоказ это не следует делать.

Скорбь и болезнь жгут иногда как огонь; а испарина и пот после жара в болезни, и слезы от скорби омывают человека как водой. Благодушно и благодарно терпящим все это обещается там (по смерти. – Ред.) покой. Да ведь какой!.. И сказать невозможно; только требуется для этого жить осторожно, и прежде всего жить смиренно, а не тревожно, и поступать как следует и как должно. В ошибках же каяться и смиряться, но не смущаться. Смущение нигде в числе добродетелей не показано и никому не приносит пользы, а всегда только вред; хотя и кажется иногда благовидным, но, в сущности, составляет только душевный бред; а бредят только в болезни, потому и смущение должно отнести к числу душевных болезней и лечить оное смирением и покорностью Промыслу и воле Божией.

Благодарение приемлющего, по слову преподобного Исаака Сирина, поощряет Дающего давать дарования больше первых. Благодарность в христианине такая вещь великая, что вместе с любовью последует за ним и в жизнь будущую, где он с ними будет праздновать Пасху вечную.