– Нормальное имя, а у тебя самой-то какое имя?

– Я Катя! – от гордости за своё имя Катя высокомерно улыбнулась, глядя Эю в глаза.

– Ка, Тя? – переспросил. Эй, приподняв брови. По его лицу поползла такая же улыбка с лёгкой усмешкой как перед этим у ребят. – Это что? Тебя сразу двумя именами величают? Или ты нежить какая? – готовый расхохотаться спросил Эй.

– Какими двумя? Какая нежить? Ты что совсем ку-ку? – сердито ответила Катя.

Но на это Эй закатился смехом и согнулся от этого пополам, добавив хохоча:

– Я не Ку и Ку, я Эй! Просто Эй, и я тут один! – он помахал руками во все стороны. – Видишь? Один!

Ребята смотрели на него, ничего не понимая, в голове с каждым словом вопросов возникало всё больше и больше.

– Да ладно тебе, Эй, – сказал Данил. – Давай знакомиться. Меня Даня зовут, – и протянул Эю руку для приветствия.

Эй перестал смеяться и посмотрел на Даню, но так и не подал ему руки. Данилу пришлось опустить свою руку в недоумении. От неловкости, что приветственное рукопожатие отвергли, рука сама сжалась в кулак. Терпение Даньки лопалось. Весь этот отдых! Вместе с этими придурками основательно встал поперёк Данькиного горла! Между тем Эй посмотрел на Алину и осторожно спросил:

– А тебя как зовут?

– Алина! – ответила девочка с наигранно миленькой интонацией и, улыбаясь, протянула Эю руку для приветствия.

– Ал и На?! – переспросил Эй с осторожностью и даже какой-то брезгливостью.

Его брови поползли вверх. С Алиной Эй тоже не стал здороваться и не подал руки для приветствия.

– Ребята, вы откуда такие будете? – взволнованно спросил Эй.

– С пасеки, – настороженно и удивлённо сказала Катя.

– Как с Пас-Еки? – с чувством восхищения переспросил Эй, при этом исковеркав неправильным ударением слово «пасека», от чего оно стало звучать несколько иначе, с каким-то иностранным акцентом.

«Или он так придуривается, или у него проблемы с речью», – подумала Катя.

Эй сделал шаг назад, склонил голову, приветствуя ребят, и хлопнул по своему лбу ладонью. Ребятам стало понятно, что этот жест и есть его приветствие вместо рукопожатия. Алина и Катя таким же жестом в ответ поздоровались, кивнули головами и весело шлёпнули себя по лбу. И только Данька всё ещё стоял настороженный и злой, но кулак немного разжал.

– Раз ты теперь знаешь, откуда мы сюда пришли. Может, ты нам скажешь, что это за место такое, и для чего тут построили такие терема? – спросила Катя.

– Так это Багульники, а в теремах известно что, мы в них живём. А у вас что в Пас-Еке разве не так? – театрально удивился Эй.

– У нас скромнее. А тут такое зодчество, что ослепнуть можно, – сказала Алина то ли с восхищением, то ли с сарказмом.

Было видно, что Эю польстило то, так отзываются о его родном месте.

– У вас там всё изменилось? Меня на днях брат просил сходить в Пас-Еку, а я отказался. Времени свободного нет. Зря, наверное. – сказал Эй.

– А вы, что на пасеку к нам ходите? – выпучила от удивления глаза Катя.

– Да, бывает, а что в этом такого? – непринуждённо удивился в ответ Эй. – Только вы как-то смешно выговариваете это слово Па-а-асеку.

– А, по-моему, это у тебя проблемы с «выговариванием», – заявил Даня.

– А что у вас так пустынно? Где все? – спросила Алина, приподняв брови, показывая этим своё удивление.

– Так сейчас весь народ на площади Ра собрался. И я туда бежал, пока вас не встретил, – сказал Эй доброжелательным голосом.

– А что там, на площади Ра? И где это вообще? – поинтересовалась удивлённая Катя.

Она даже немного побледнела от того, что никак не могла понять, откуда тут взялась эта деревня?

– Циркачи приехали! Пойдёте со мной? – спросил Эй.

То, что сейчас здесь происходило, было так неожиданно и как-то непонятно, но ребята всё же согласились пойти. Может на этой площади хоть что-то прояснится? И все дружно побежали за Эем по булыжной мостовой. И даже у Данила прошла злость, уступая место любопытству.

– Как думаете, это мы в прошлое попали или что? – спросил на бегу Данил девочек.

– Да фиг знает, дома построены как старинные, цветы растут какие-то слишком крупные и слишком пахучие, но Эй не похож на парня из прошлого. Имя только странное, – протараторила Катя, глядя на бегу себе под ноги.

– Ага и кожаные носки с вышивкой вместо кроссовок. Может, спросим у Эя какой сегодня год? – предложил Данил.

– Давайте посмотрим на других людей, а там видно будет, – скомандовала Алина, и ребята прибавили скорости, чтобы не отстать от Эя.

Добежав до площади Ра, ребята поняли, что вопросов не стало меньше, они наоборот начали катастрофически множиться и наползать друг на друга.

Такого они ещё никогда не видели!

Площадь предстала в виде такой конструкции, что буквально обездвижила ребят. Гигантская многоэтажная чаша-дуршлаг, из которой рядами торчало множество разных ног и ножек, как вермишель, протиснувшаяся в отверстия. Пестрило разнообразие странной обуви в виде носков. Слишком всё цветастое.

Внизу эта гигантская чаша была обнесена забором из цельных крупных брёвен высотой около двух метров.

– Ничего себе! – присвистнул Даня, полностью забыв о своей злости за одно мгновение, восторг от увиденной странной площади изменил Данькино настроение.

– Ну вот, опоздали! Теперь придётся торчать внизу, ну хоть бесплатно будет, – сказал с нотой досады Эй.

– А это плохо торчать внизу? – не в силах оторвать восторженный взгляд от необычной конструкции спросила Катя.

– Да ничего хорошего. Внизу грязь в лицо летит, и опасно может быть. Возможно даже, что сожрать могут. Все знают, что самые дорогие места завсегда наверху. Всё видно и безопасно, – сказал Эй.

– Как это сожрать? – спросил удивлённый Даня.

И все ребята заинтересованно посмотрели на Эя, насмешив его такой реакцией.

– Да вы что ни разу в цирке не были? – хохотнул Эй, с трудом приоткрывая высокие тяжёлые ворота площади Ра.

– В таком? Нет! – сказала басом потрясённая Алина с широко открытыми глазами.

В центре площади находилась арена как в цирке, только намного больше. Над деревянным забором висели ряды с сиденьями, но они были не горизонтальные, как привыкли их видеть ребята, а располагались вертикально. Под сиденьями не было пола, можно было болтать ногами в воздухе в подвесном кресле.

Для того чтобы попасть на нужный ряд, человек подходил к своей секции на специальную площадку, где контролёр по порядку усаживал сначала самых верхних зрителей согласно номеру билета, а затем крутил колесо механизма, отвечающего за подъём подвесного сиденья. При помощи шестерёнок и троса кресло со зрителем продвигалось дальше вверх, а на нижнее сиденье усаживался другой зритель, и контролёр так же поднимал кресло наверх, рассаживая, таким образом, зрителей в своей секции, пока не заполнялся весь вертикальный ряд. Так как ряды располагались под наклоном, ноги выше садящего не мешали нижним зрителем, а нижние зрители не загораживали обзор тем, кто был позади.