Спаситель очень глубоко заглянул Фарнаху в глаза и медленно покачал головой.

– Тебе стоит уяснить, юноша… В этой каменной клетке есть правила, соблюдать которые обязаны все. Встань, – сказал шаман на языке орков.

Фарнах сплюнул кровь, натекшую из разбитой губы, и медленно поднялся.

– Выпрямись, расправь плечи, – потребовал Шаман.

Орк криво усмехнулся, но подчинился… и в тот же миг согнулся пополам – проклятый старик с такой силой заехал кулаком ему в грудь, что дыхание пресеклось. Не устояв, Фарнах повалился вниз.

– Сопляк! – брызнув слюной, взревел Шаман. – Это ж надо! Только пришел, а уже прикончил моего подчиненного! Ты что думаешь? В этой дыре так просто найти себе помощника? Вандал… варвар проклятый. Привык только бегать по степи и железкой махать!

Фарнах с большим трудом пришел в себя и отдышался. Кажется, он не рассчитал и прикончил наглого человека.

– Эй вы, длинноухие уродцы, возьмите труп и бросьте его в печь. Считайте, что вы приступили к вашим… хм, трудовым обязанностям, – последняя фраза немного позабавила старика-шамана. – А ты, поднимайся и следуй за мной! Развалился он… понимаешь ли.

Фарнах хотел сначала рассмеяться старику в след, но что-то удержало его… Возможно, именно злые взгляды окруживших каторжников заставили его немного призадуматься – не очень дружелюбно настроенные ребята уже приготовили для него вполне прогнозируемые последствия за его выходку.

Шаман шел медленно – он прихрамывал на одну ногу. Оставляя один туннель за другим, старик уверено вел Фарнаха в свою берлогу.

На каждом участке рудника кипела работа – потные и грязные рудокопы, страшно ругаясь, нещадно колотили породу. Орк подметил одну особенность – за каторжниками никто не присматривал. Нет, были, конечно, какие-то десятники, управлявшие ходом работ, но никакой стражи, никаких кнутов… Люди, эльфы, тролли, гоблины… и орки работали рука об руку на пользу своего врага – Лунное Королевство! Фарнах никак не мог взять в толк – неужели они настолько сдались, что без всякого давления пашут, медленно подыхая в этом пропитанном ядовитой пылью месте?

Так не должно быть!

Шаман в конце концов закончил бродить по бесконечным туннелям и переступил порог своей… дыры. Прямо посередине лежали угли давно потухшего костра, чуть поодаль – кучка соломы, накрытая грубой тканью. В углу бестолково растянулись пухлые мешки, рядом с ними инструменты и какие-то тряпки…

– Что ж, раз уж ты лишил меня помощника, тебе придется его заменить… Хочешь ты того или нет – мне безразлично, – странно, но Шаман даже на орочьем говорил плохо, будто он не был его родным языком. – Однако тебе для начала придется сделать себе дом. Вон в том углу лежит кирка. Бери ее и руби противоположную от соломы стену. Только делай все с умом, не обвали потолок. А то пришибу тебя, – на этом старик вышел прочь, оставив Фарнаха одного.

Орк с минуту постоял, оценивающе поглядывая на стену, а затем взялся за предложенное дело. За порог пещеры ему почему-то совсем не хотелось выходить. Только благодаря Шаману он еще жив.

Фарнах не заметил, как пролетело время. Он работал так остервенело, что забыл обо всем вокруг. Его изнутри сжирало отчаяние, но он не хотел признаваться себе в этом. Раздражаясь, орк злился на себя и что есть мочи рубил камень. Острые осколки, летевшие в стороны, царапали его тело, но юноше было совсем наплевать на них. С каждым ударом его гнев только разжигался сильнее…

Спустя несколько часов в стене уже образовалась достаточная дыра, чтобы в ней можно было стоять во весь рост. Обрубив острые углы камней, Фарнах отбросил кирку.

– Да, тебе сойдет. Однако пока что будешь спать на голой земле, – проговорил Шаман. – И это, дикарь, с инструментом поосторожнее. Теперь он твой. Сломаешь – будешь ковырять руду руками, усек?

– У меня имя есть, – зло огрызнулся Фарнах.

– Здесь ни у кого нет имен. Отныне твоя кличка – Дикарь. И будешь отзываться на нее. А теперь ложись и спи. Весь хлам и камни вынесешь потом. Ложись рядом с костром, я разожгу, и ты не замерзнешь.

Фарнах сначала вздумал вспылить, потребовать другого отношения, но затем почувствовал, как дикая усталость накатила на его плечи и медленно потянула вниз. Если он хочет пережить свою первую смену, ему придется выспаться.

Не успел юноша подумать об этом, как медленно опустился на землю и тут же заснул.

***

Шамана здесь слушались и уважали. Фарнах не совсем понимал, был ли старик своеобразным вождем этих пропащих мест или чем-то вроде чангаса, но суть титулов не имела значения. Видя, что Фарнах находится под покровительством старого орка, каторжники хоть и жгли спину злыми взглядами, но бросаться в драку больше не спешили.

Заставив поначалу Дикаря вычистить пещеру от всех наломанных камней, Шаман, не теряя времени, повел молодого орка на смену. Благодаря стараниям Шамана Фарнах чувствовал себя великолепно – старик скорее всего не просто так разводил костер… Имеют колдуны всякие примеси и травы, восстанавливающие силу тела и духа.

Проблуждав не менее часа по душным туннелям, Шаман привел его к оживленному участку, где уже трудилось двадцать работников. Коротко переговорив с руководителем смены, старик поспешно ушел, оставив Фарнаха наедине с тяжелой работой. Бригадир по кличке Волчок и назначил Фарнаха таскать телеги с нарубленной рудой. Прицепив кирку к поясу, орк взялся за дело…

Когда смена подошла к концу, Дикарь ощутил, как все его тело налилось свинцовой усталостью… Он не запомнил, как добрался до конуры Шамана… Вроде его довели товарищи по смене. Скрывшись за спасительным стенами, Фарнах забылся во сне.

И так каждый день. Ну или вернее то, что считалось здесь «днем». Трудная, изнурительная, выматывающая работа, а затем глубокий сон… Иногда ему являлась Джеландин… Очень редко, на какие-то мгновения… И каждый раз она казалось ему чуть дальше, чуть отстраненнее что ли…. Он тянулся к ней, просил прощения, умолял подойти, но она не шевелилась. Просто смотрела на него и… все.

***

Смены-дни мчались вперед, порой опережая друг друга, путаясь, теряя суть, краски, смысл… Недели следовали за днями, месяцы не поспевали за годами… Фарнах давно потерял счет времени – в Пасти Демона никто никогда не высчитывал сроки. В этих чахлых местах такой глупости совершенно не придавали никакого значения – ну, зачем пожизненному каторжнику знать какое время суток на поверхности? Или какое время года? Здесь была своя жизнь и все считали сменами… А еще такого особого рода днями, которые назывались лютыми и марочными.

Постепенно вливаясь в общую массу обреченных, орк не переставал подмечать мелочи и интересующие его подробности. Так, он в конечном счете определил порядок старшинства – бригадир, начальник, голова. Каждый из них имел особый авторитет, особые права. Никто никогда не записывал их и уж тем более не очерчивал пределы – все расставила и постановила жизнь. Наблюдая за манерами и способом общения, Фарнах усваивал, как себя вести с такими особами, что говорить, что делать и что ни в коем случае не совершать в их присутствии. Кроме всего прочего, орк уяснил для себя одну главную вещь – все каторжники так раболепно исполняли указания вышестоящих и в конечном счете работали на врагов от полной безысходности. Все жили дружно и подчинялись одним правилам только потому, что это был единственный путь к жизни… Пускай даже обреченной на вечную несвободу. Умники из Королевства продумали особой породы торговлю – продовольствие, вещи и всякие красивые безделушки в обмен на руду… Как говорил Шаман, такая организация была намного дешевле и выгоднее, чем целая армия надзирателей в ядовитых катакомбах. К тому же все необходимое поставляли торговцы, естественно завышая цены и обирая до нитки…

Обмен происходил на двух этапах – по участкам и отдельно. Дни, когда происходила торговля по участкам, назывались лютыми… Торговцы со стражей спускались вниз и держали трудный разговор с головами, заведовавшими отдельными частями рудников. В эти дни целыми ящиками приобреталось самое важное – продовольствие, инструменты, лечебные зелья, которые шли на хранение в общие ямы…