Обстановка в баре, разместившемся под крытой галереей самого модного в Иоганнесбурге торгового центра, была, по журналистским меркам, довольно спокойная. Перед самым отлетом из Перта Джорджина пообещала Заку Присту, что, по возможности, наведет справки про Купера.

Ей посчастливилось отыскать Джо Ламли, своего давнего приятеля, который сейчас освещал рубрику криминальных происшествий в "Иоганнесбург Геральд". Джо, знавший всех и вся, охотно согласился рассказать Джорджине про удачливого южно-африканского бизнесмена.

При встрече он сразу пылко обнял Джорджину, а затем, чуть отстранившись, одарил её восхищенным взглядом.

- Изумительно выглядишь, Джорджи, - сказал он, смачно целуя её в щеку. - Годы, похоже, над тобой не властны. - Он тяжело вздохнул. - Не то, что надо мной.

Джо ничуть не покривил душой. Будучи всего на десять лет старше Джорджины, он выглядел на все шестьдесят. Бессонные ночи, бесконечные выпивки, бесконечное сидение в прокуренных барах - типичные издержки профессионального добытчика жареного - такой образ жизни даже с натяжкой нельзя было назвать здоровым. Даже фигура его приобрела столь характерные для забулдыги очертания: тонкие паучьи лапки под внушительным бурдюком-пузом. Джорджина не поняла, отрос ли у него нос, или просто казался длиннее из-за паутинки изломанных синеватых жилок. Не будучи обременен семьей, Джо проводил большую часть жизни в пабах, с головой отдаваясь единственной и неразделенной любви - светлому пиву.

- И я рада тебя видеть, Джо, - сказала Джорджина, в свою очередь, тепло его обнимая. Репортер заказал напитки, и они уселись за маленьким столиком неподалеку от стойки. Почти час ушел на воспоминания о былом, расспросы и сплетни об общих знакомых и сотрудниках "Геральд".

- По поводу интересующего тебя вопроса, Джорджи, я уже кое-что выяснил, - сказал наконец Джо, отхлебывая из третьей уже кружки. - Купер личность довольно скользкая, и следов оставлять не любит, но слухов о нем ходит предостаточно.

Джорджина слушала с величайшим вниманием.

- Как и у любого местного бизнесмена, официально у него репутация незапятнанная. Мультимиллионер, активно финансирует правительственные программы, вовсю занимается благотворительностью, щедро жертвует на нужды детишек и прочее. Но это лишь верхушка айсберга. Поговаривают же, что Купер не чурается поставлять оружие в горячие точки, например, в Сьерра-Леоне. По крайней мере, связь его с Мосикой, лидером тамошних повстанцев, можно считать установленной. По мнению моего осведомителя, Купер, давая деньги и поставляя оружие сомнительным личностям, рассчитывает, что затем, придя к власти, мятежные лидеры его не забудут. Он очень опасный тип, Джорджи. А чем вызван твой к нему интерес?

- Он намерен прикупить приличный пакет акций "Трибьюн", - задумчиво ответила Джорджина.

- Странно, - сказал Джо, с сомнением покачивая головой и глядя на свою полупустую кружку. - Зачем бы ему сдались иностранные газеты? Капиталы свои он здесь вкладывает. И никогда прежде он не проявлял интереса к средствам массовой информации. Ведь это не сулит ему выгоды, получать которую он привык в обмен за свои денежки. Не понимаю. Что-то тут не вяжется.

- Может, он просто хочет вывезти часть капитала из Южной Африки, предположила Джорджина. - Ведь многие богатые люди сейчас вывозят в Европу свои семьи и вкладывают деньги в европейские компании. Сам видишь, Джо, Иоганнесбург сейчас - далеко не идеальное место для белых людей. Похоже, все, кто мог, уже отсюда смотались.

- Люди, подобные Куперу, никуда отсюда не уедут, - возразил Джо, качая головой. - С какой стати? У них здесь все схвачено. Он десятки лет создавал эту систему, основанную на подкупах и коррупции. Нет, бросать все это и начинать заново для него - абсолютно бессмысленно.

- Может, им движет болезненное честолюбие? - спросила Джорджина. - Ему скоро шестьдесят. В таком возрасте перспектива сделаться газетным магнатом вполне может показаться ему привлекательной. Пример Максвелла более чем показателен. Он не тщеславен?

- Нет, Джорджи, - сказал Джо, мотая головой. - Все это в данном случае ни при чем. Называй это журналистским чутьем, как хочешь - но я чую неладное. Купер явно замыслил какую-то крупную аферу.

- Чутье это, конечно, хорошо, - со вздохом сказала Джорджина. - Но мне хотелось бы иметь хоть какие-то доказательства.

- Есть у меня кое-какие мысли, - произнес Джо. - Но тоже скорее гипотетические. Помнишь Стюарта Петейсона? - Джорджина наморщила лоб, потом покачала головой из стороны в сторону. - Он вел отдел в одной британской газете, потом в Лондоне околачивался. Потом вроде оступился где-то. Поговаривают, что его уволил... Забыл, как его зовут. Сейчас он занимает пост исполнительного директора "Трибьюн".

- Энди Карсон?

- Вот-вот. Несколько лет они работали в одной упряжке. Во время апартеида Петейсон был корреспондентом "Трибьюн" в Южной Африке. Но потом скомпрометировал себя с какой-то бабой.

- Все это очень любопытно, Джо, - не скрывая нетерпения, перебила его Джорджина. - Но при чем тут Купер?

- Не гони лошадей, - с улыбкой сказал Джо. - Пару недель назад мы выпивали с Петейсоном в пабе "Пес и кортик", что на окраине Соуэто. Стюарт был здорово подшофе, но вполне ещё вменяем. Так вот, он вдруг разговорился про Карсона и Купера. Тогда все это показалось мне просто пьяной болтовней, но теперь, кто знает, может, и стоит взглянуть на это другими глазами.

- А где мы можем его найти? - живо спросила Джорджина, допивая вино и снимая со спинки стула пиджак и сумочку.

- Мы?

- Пожалуйста, Джо, помоги мне. - Джорджина улыбнулась и беспомощно развела руками.

- Ах, порося, - Джо укоризненно покачал головой. - Прекрасно знаешь, что перед твоей улыбкой я устоять не в состоянии, вот и пользуешься. - Чуть помолчав, он добавил: - Хорошо, я его найду, но - без тебя.

Джорджина попыталась было возразить, но Джо был непреклонен.

- Или я иду к нему в одиночку, или все отменяется.

Джорджина полезла в сумочку и достала диктофон.

- Господи, Джорджи, за кого ты меня принимаешь? - возмутился Джо, хлопая себя по внутреннему карману пиджака. - Я с магнитофоном вообще не расстаюсь. Разве что спать не ложусь. Не волнуйся, я все запишу, а потом тебе позвоню. Завтра же.