Девушки смазливенькой весома коса,

   Охота ей чтоб крепким было дуло!

   Отчизна это матери взгляд голубых очей,

   Её рука и ласкова и камень!

   А супостата юноша ты пулей замочи -

   Чтоб в сердце полыхала ярче пламень!

   Отечеству безбрежному, присягу ты прими,

   Она тебе конечно тоже благо!

   Хоть в ярости сражение поток течет крови,

   Противнику придет сейчас расплата!

   Оружие и мужество такой мощнейший сплав,

   Преодолеть его не может злобный!

   На самолете с бомбами я шустренько летал,

   А как рванет, то сыплют градом окна!

   А вот приказ правителя - лети пацан на Марс -

   Тебе пора уже и космос ставить!

   А спесь у марсианина получит жестко в глаз,

   Потом и за Плутоном видим дали!

   Придем к вершинам космоса, вселенной видя край,

   Такое уж у нас предназначение людское!

   А посему мальчишечка о подвигах дерзай,

   Ведь знай награда это дело наживное!

   - Заткните глотку этому русскому нигеру. - Истерично визжал неизвестный, но жутко вонючий субъект.

   - А Юрий молодец не сломался. Русский воин от боли не стонет - магоядерный меч не страшит. Он и черной дыре не утонет, в плазме звезде дух Христа не сгорит. Ориентируясь на звук Иван, нашел небольшое, забранное толстой решеткой окошко. Несколько обнаженных по пояс субъектов стояло возле квадратной ванны. Над ней висел на дыбе голый черный от копоти, как эбонит Юрий. На спине юноши-воителя были видны красные полоски, палач хлестал его раскаленной до самого бела проволокой. Лицо несокрушимого бойца, было искаженно болью, но глаза смотрели дерзко с вызовом. Под ним дымилась ванная с кислотой, она уже обжигала угольные ноги юноши.

   - Опустите его ниже! - орал по-русски палач. Часть истязателей была арабы, часть китайцы, один явных хохол и негр. Видимо их объединяла лишь любовь к насилию и знание русского. Рядом было видна сваленная в кучу, дюжина скелетов, при чем три костяка были детскими. Медлить нельзя было ни секунды, и Иван дал хлесткую, певучую очередь. Главный палач в белом халате упал первым. Остальные застыли в недоумении. Юноша продолжил стрельбу, он лупил головорезов с большим удовольствием. Разве такие сволочи достойны жить. Падая истязатель в агонии хлестнул своего напарника раскаленной проволокой, тот взвыл и, отступившись, угодил в кислоту. Сапоги моментально растворились, затем рассыпалась кожа. Палач оказался в адской жидкости напоминающей царскую водку по горло. Как он мучился и вопил, истошный крик напоминал орудийные залпы. Иван попробовал было прострелить решетку, но потом резонно счел, что окно слишком мало даже для, принимая во внимание чудесное уменьшение размеров тела, даже для него.

   - Держись Юрочка, я иду к тебе! - Прокричал он во всю глотку. Затем юноша стал искать спуск в подвал. По пути он наткнулся, на двух часовых, те впрочем, успели прежде чем умереть бросить гранату. Иван едва успел вскочить в окно, разбив его головой и порезав шею, один из осколков все же срезал каблук в сапоге.

   - Я, похоже, опять расслабился! - Чуть не убили.

   Вход в пыточный подвал оказался закрытым на тяжелую задвижку, снаружи. Ну, особо беспокоится, было не о чем. Когда столько палачей, куда пленник убежит. Двое караульных были слишком любопытны и следили за пыткой, в результате чего их участь была предрешена, Иван замочил их вместе с истязателями. Сбежав вниз по титановой лестнице, юноша увидел водопроводные трубы, сложенные в кучу поломанные вентиляторы, бочки с ядами и прочий использованный хлам. Соседнее помещение было довольно просторным, в нем и висел Никулин, а на стенах красовались различные приспособления для пыток. Был тут и электрошокер, приспособления для закачки газов, различные уколы и даже робот-палач с множеством разнообразных рук.

   - Прекрасно оборудовано, тут, похоже, потрудилось ЦРУ, я знаю, они давно так называемым арийским немцам помогают.

   Мальчишка Никулин в ответ лишь простонал:

   - Ты лучше сними меня, слишком уж жжет пятки, да и суставы все по выворачивало.

   Иван Буданов не вполне к месту спросил:

   - А как! Чертово тут приспособление!

   Никулин тряхнул корпусом, впалый живот провалился, пресс стал рельефнее:

   - Вот пульт управления возьми его! Потом все автоматически сделается.

   Юноша такое действие и воспроизвел. На стене мигала красная кнопка, когда зажимы освободились, загорелась зеленая. Никулин стал на ноги, он выглядел словно Христос после бичевания. Хотя руки русского боевого парня, и затекли, перекреститься не преминул. Виновато кивнул в ответ на недоуменный взгляд:

   - Нет, уж лучше буду православным, арабы такие жестокие.

   Буданов одобрил:

   - Это мудрая мысль, я вот тоже видя то что, не смотря на такие испытания, мы все еще живы, начинаю верить во Христа. Как знать, может быть, человек и Бог смогут примириться.