– Как? Опять зеркало? – удивилась я. Видя непонимающие лица, пояснила: – Прошлой ночью нынешняя вахтерша тоже видела в зеркале мужской силуэт. – Спросила у Гореловой: – А вы когда слышали шорохи? Число не вспомните?

– Нет. Можете посмотреть по журналу. И первую мою смену, и вторую. Второй раз я даже не вызывала никого. Просто сидела в холле и тряслась от страха. Думала, что на меня теперь эти призраки так и посыплются после невесты и этого… как его… Голицына.

– Это был Мамонов, – поправила я. И, увидев взгляд, которым меня одарил напарник, добавила: – Ну… якобы.

– Да какая разница, – махнула рукой дамочка, – лишь бы новые не прискакали. Потому и уволилась, как только начальство отпустило, меня же официально устроили. Хорошо хоть, третья смена тихо прошла. Но я туда больше ни ногой! Да и то боюсь, как бы за три ночи не успела я подцепить…

– Поэтому у вас столько разной атрибутики повсюду? – Я выразительно обвела глазами книгу, свечи, амулеты, висящие даже в спальне, и неизменные полоски соли.

Она кивнула.

– Не хочу впускать в свое жилище Зло.

– А вы одна живете? – поинтересовался Смирнов.

– Нет, с дочерью и внуком. Сейчас их дома нет.

– Ясненько…

Мы уже поднялись, с тем чтобы уйти, но я вдруг додумалась спросить:

– Не подскажете, как звали того охранника, которого вы вызывали во дворец?

– Сейчас вспомню… Борис. Такой полноватый, с большим носом. И усами.

Я закивала, мол, знаю, и отправилась к выходу.

– Не сбейте мне полоску соли возле порога! – вдогонку крикнула женщина, возвращаясь к книге на полу.

– Сумасшедший дом! – бушевал на обратном пути Смирнов. – Дернуло нас к ведьме заявиться. Ты представляешь, в какой обстановке растет малыш?

Меня настолько изумило это трогательное слово «малыш», вылетевшее из уст строгого майора секретной службы, что я не преминула заметить:

– Этому малышу сейчас может быть больше пятнадцати лет, учитывая, что бабушка уже на пенсии.

– Да кто сейчас в двадцать рожает! – фыркнул он.

– Сейчас – немало, а раньше, во времена Марианны, и того больше.

– Да не важно, когда-то же внук был маленьким? А она умом сдвинулась еще во времена своей молодости, когда по лесу ночами гуляла.

– То есть ты не веришь вообще ни во что сверхъестественное, так?

– Так-так, а ты как? – в рифму ответил офицер.

– Скорее всего, так же, – вздохнула я. – Только вот…

Я не смогла продолжить, поэтому Андрей сделал предположение:

– Только не говори, что ты тоже ночью шаги и стоны слышала.

– Нет, во дворце все было спокойно. А вот на улице… – Я рассказала про гуляющих детей, не попавших в поле зрения камеры.

– Так вот зачем мы топали в Монголию через Нидерланды… – догадался Смирнов, очевидно, подразумевая под страной тюльпанов обрывистый берег Десны. – Одобряю такие методы. Рождается версия – требуется проверка. Сразу все становится на свои места.

– Ага. Только это не объясняет, зачем детям плясать на фоне церкви глубокой ночью, вместо того чтобы обниматься с подушкой в родительском доме и видеть приятные сны.

– Знала бы ты, где меня носило в детстве, – хихикнул Андрей.

Мы как раз подошли к воротам, которые подарили мне приятный сюрприз в виде ожидающей возле них девушки.

– Здравствуйте. Я Алина, фотограф, – представилась она, и мне пришлось в исступлении ударить себя по лбу. Вот как я выполняю свои должностные обязанности! С этими детьми и призраками совсем все забыла. – Мне нужно кое-что забрать из загса. Я дошла до дворца – меня охранник знает и пропустил, – но двери заперты. Решила здесь подождать.

– Да, простите, Галина Викторовна говорила, что вы придете. Мне пришлось отлучиться.

– Это ничего, я бы утром перед работой зашла.

Мы трое плавно двинулись в сторону дворца, продолжая переговариваться. Девушка выглядела дружелюбной, либо она успела подождать меня всего ничего, либо была такой доброй по натуре, что даже длительное стояние на одном месте не могло вывести ее из душевного равновесия. Тем не менее что-то в ее внешности меня напрягало. Не могу сказать, что именно. Лицо правильное, овальной формы, с прямым носом, маленьким, аккуратным ртом. Волосы светло-русые, чуть ниже плеч, собранные в хвост. Ничего демонического.

– Перед какой работой? – тут же сделал стойку Андрей. – Загс же не работает.

– Это здесь не работает. Нас перевели в Подольск, временно. Некоторые отказываются регистрироваться там и переносят дату. Сейчас активно идет запись на август. Июльских, надеюсь, сдвигать не придется.

– Совершенно справедливо надеетесь, – самоуверенно закивал майор. – Здесь дел на пару дней.

Я даже закашлялась. Ну как можно такое обещать? Тем более когда пока не знаешь, с чем имеешь дело.

Я решила поскорее сменить тему.

– А вы разве не всю аппаратуру перевезли в город?

– Нет, взяли только новую, но сегодня на репетиции она подвела. Нужно взять из сейфа старый фотоаппарат. Попробовать снять объектив и прикрутить к новому.

Эти технические детали были для меня излишни, поэтому я слушала вполуха, сосредоточенно открывая дверь и думая при этом о своем. Зачем Смирнов возвращается со мной во дворец? Неужели решил остаться на ночь?..

Средний замок почему-то не открывался, и мне временно пришлось оставить свои размышления.

– Давай помогу, – подключился майор, мягко меня отстранил и, чуть приподняв дверь, повернул ключ.

Точно! Я ведь знала это. Дурацкие мысли сбили меня.

Остальные замки тоже открыл майор и пропустил нас вперед. Я щелкнула выключателем и повернулась к нему.

– Вы как будто здесь не впервые хозяйничаете. Может, подрабатывали, а? – кивнула я на вахтенный стол.

– Опять на «вы»? – удивился Андрей. – Я же закрывал сегодня дверь, помнишь? Вот и выучился.

– Ах, ну да…

Фотограф, не дождавшись, когда мы завершим выяснять отношения и обратим на нее внимание, отправилась сама к столу и открыла синий журнал.

– Да-да, запишитесь, пожалуйста, – запоздало кинулась я притворяться радивым сотрудником.

От нужной комнаты Алина сама взяла ключи, так как лучше меня знала, что ей нужно и где это лежит. Сперва мы трое попали в зал для регистрации. Он был весьма просторным, и интерьер его также был выполнен в стиле классицизм: серо-бежевые стены, имитация колонн возле дверей, белая мебель, огромная хрустальная люстра. Портил помещение только загадочный прямоугольный коричневый ковер, слишком короткий для этого зала и смотрящийся как-то очень уж нелепо на отделанном качественным ламинатом полу. Похоже, основательный ремонт затронул только помещения загса, не произведя никакого резонанса на старые стены и плиточные полы этажей дворца. Разве что холл выглядел прилично в результате косметического ремонта, как я уже говорила раньше.

Пройдя зал, мы устремились к маленькой боковой двери. Помещение было небольшим, вмещало в себя только письменный стол, шкаф и музыкальную установку, водруженную прямо на пол.

– А что вы ее не вывезли? – полюбопытствовал Андрей.

– В Подольске своя звуковая система, мы ею пользуемся.

Алина влезла во вмонтированный в стену сейф, от которого у нее уже был свой собственный ключ, и достала нужный аппарат.

– А фотокамеру, стало быть, они вам не дали?

Мне стало казаться, что Смирнов проводит допрос, до того подозрительными были его глаза и придирчивыми его вопросы. Но Алина по-прежнему улыбалась.

– Мне не нужна чужая камера, я к своей привыкла. Там все настроено, как мне надо. – Она заперла сейф и убрала фотоаппарат в сумку. В этот момент у нее зазвонил телефон. – Да, мам… Еще не пришел? Ну, значит, гуляет где-то… Ну и что, что уже шесть часов!.. Я скоро буду, мне нужно было на старое место работы заскочить. – Сотрудница загса поспешно убрала мобильный и обернулась к нам. – Ну все, мне пора.

Мы проводили ее до главного входа.

– А теперь давай отправимся по нашему делу, – предложил Андрей. – У тебя имеются ключи от помещений института?