Напрасная трата времени. Джеймс уже осознал, что пасторальный городок Уиндлбери-Снайп - это по-настоящему тихая гавань в бурном океане распутства. Хотя поначалу ему казалось, что это вовсе не так. Полунамеки Кайта всколыхнули в нем надежду, что царящие на здешней сцене безмятежные тишина и покой - всего лишь прикрытие для бурной закулисной жизни. Для вечно голодных жен и любителей "групповичков", о которых пишут воскресные газеты. Да, речи Кайта здорово раззадорили Джеймса, однако он быстро убедился, что если такое где и существовало, то только не в Уиндлбери-Снайпе.

Может, оно и к лучшему, разочарованно думал Джеймс. И, снова вздохнув, обратился к Майре Уотерс:

- Хорошо, соедините нас, пожалуйста. - С минуты на минуту он ждал пациентку, некую миссис Гэрисон. В истории болезни он не нашел и намека на природу её недомогания.

- Привет, Китти, - сдержанно поздоровался он. - Чем могу быть полезен?

Помимо того, чтобы засунуть тебя в мешок, завязать его и бросить в самый глубокий омут?

- Ты занят, Джеймс?

- Да, очень.

Отъявленное вранье. Если не считать горсточки престарелых ипохондриков, которых он был вынужден навещать каждый день, и ещё нескольких пациентов, жаловавшихся на насморк, дел у Джеймса решительно не было. Не говоря уж о том, что сезон аллергических соплей заканчивался. Словом, главная проблема Джеймса заключалась в том, чем заполнять свободное время. До сих пор он посвящал его чтению медицинских журналов.

- Надеюсь, к вечеру ты освободишься? - язвительно осведомилась Китти. - Ты не забыл про вечеринку у Бьюкененов? Я могу на тебя рассчитывать?

- О да. Если ничего не случится, конечно. Напомни только - где и во сколько?

Китти презрительно фыркнула.

- Что-то у тебя туговато с мозгами стало, Джеймс.

Джеймс стоически молчал. То, что он подумал сейчас про Китти, высказать вслух не осмелился бы никто.

- Я заеду за тобой сама, - заявила она тоном, не допускающим возражений. - В четверть восьмого. Устраивает?

- Нет. То есть - да, спасибо, но я предпочел бы воспользоваться собственным транспортом. Ты просто объясни мне, как до них добраться, и я...

- Джеймс, я заеду за тобой ровно в четверть восьмого!

Шмяк! Она повесила трубку. Джеймс медленно опустил на рычажки трубку своего аппарата, пробормотав под нос:

- Вот, стерва!

Осторожное покашливание сзади. Как ужаленный, он крутанулся на вращающемся кресле Кайта. Майра Уотерс...

- А, это вы. - Джеймс кивком указал на телефон - несомненно, регистраторша слышала его последние слова. - Моя кузина, - пояснил он. Она порой бывает несколько...

- О, мы все знаем миссис Хигарти. - Миссис Уотерс мило улыбнулась. Сорокалетняя замужняя женщина была бесконечно предана доктору Кайту. Она добавила: - И я заметила, что в последнее время она вас немного... опекает.

- Мягко говоря, - горько усмехнулся Джеймс. - Это просто Цербер в юбке.

Но Майра даже не улыбнулась.

- Миссис Гэрисон уже здесь, - сказала она. - Если хотите, могу побыть с вами.

Джеймс удивленно замотал головой.

- Нет, спасибо. Или вы считаете, что мне нужно...

- Как желаете. Сейчас я её пришлю.

Проучить бы Китти, мстительно подумал Джеймс. Выяснить у этой Гэрисон, где живут Бьюкенены, и рвануть к ним в десять минут восьмого. Нет, не выйдет - приглашение он получил через Китти, и явиться следовало вместе с ней. А жаль.

- Миссис Гэрисон, доктор.

Джеймс встал навстречу, заключив тонкую ладонь пациентки в свои собственные. С таким же успехом он мог пожать высохшую тростинку. Светловолосая и невероятно худая женщина выглядела лет на тридцать, у неё были красивые, глубоко посаженные глаза и широкий рот с тонко очерченными губами. Прямые волосы свисали, словно золотистая занавеска; худоба придавала женщине сходство со скелетом.

Она не улыбалась. Глаза необычно сияли, и Джеймсу вдруг пришло в голову, что одни мужчины почти наверняка находят её безумно привлекательной, тогда как другие могли бы, завидев её, испуганно заорать и броситься наутек.

- Доктор Торчленд?

Голос мелодичный, с хрипотцой. Джеймс кивнул.

- Да. Джеймс Торчленд. Присаживайтесь, пожалуйста. - Кинув взгляд в сторону двери, он заметил, что Майра оставила её открытой. Намеренно. Усевшись в кресло, Джеймс вопросительно посмотрел на пациентку.

- Вас что-то удивляет? - спросила та, пристально глядя на него. - Моя внешность, быть может?

- Нет, что вы! - поспешно соврал Джеймс. - Восхищает, быть может, но только не удивляет... - Он лучезарно улыбнулся, но, не удостоившись ответной улыбки, тут же увял. - Хотя, должен признаться, я почему-то думал, что вы... старше.

- Наверное, вы встречались с моим мужем, - подсказала миссис Гэрисон. Ресницы у неё были длиннющие и бархатистые. - Он намного меня старше. Так что - в вашем замешательстве нет ничего удивительного...

Странная манера разговаривать у этой миссис Гэрисон. Монотонно бубнит себе, без малейшего выражения. А вот сияющие, ввалившиеся глаза так и испепеляют его из самой глубины глазниц.

- ... вместе с тем это, в какой-то мере объясняет мой приход к вам, доктор Торчленд, - продолжила она. - Мне кажется, что именно возрастными различиями с супругом объясняются причины моего недомогания.

В мозгу Джеймса зазвенел тревожный колокольчик. Эта женщина недвусмысленно намекала, что муж держит её в черном теле, и пожирала его голодным взглядом. Так, слава Богу, отвернулась... Однако облегчение его было не долгим; заметив, что дверь распахнута настежь, миссис Гэрисон встала, в три шага пересекла кабинет и решительно закрыла её.

- Немного уединения нам не помешает, - промолвила она, задумчиво глядя на обтянутую кожей кушетку, стоявшую у стены. - В наши дни его так не хватает. - Ее тонкие, почти прозрачные пальцы принялись рассеянно теребить пуговицы на светлой блузке. - Вы ведь хотите осмотреть меня, доктор, не правда ли?

Не успел Джеймс возразить, как блузка уже полетела на стул, а миссис Гэрисон принялась расстегивать тонкий замшевый ремень на легких летних брюках.

- Может не стоит снимать все... - робко проблеял Джеймс, но миссис Гэрисон пропустила его слова мимо ушей.

- Так вот, доктор, я начала рассказывать про моего супруга, - сказала она. - Мало того, что он старше меня более чем в два раза, но, как и других стариков, его порой, хотя и весьма редко, охватывают сексуальные желания, которые едва ли соответствуют представлениям о сексе молодой женщины.