— Я тебя провожу? — спросил Крис, довольно щурясь в лучах летнего солнца.

— Не надо, — ответила Мэй, надеясь, что это его не расстроит. — Я хочу немного прогуляться одна.

После двух недель, наполненных больничными тревогами и заботами, насыщенных разговорами — такими долгими, что под вечер начинало болеть горло, прежняя жизнь и прежние привычки казались неправдоподобно далёкими, и Мэй не знала, сможет ли к ним вернуться. И хочет ли возвращаться. Не знала — но собиралась выяснить в ближайшее время.

— Хорошо, — легко согласился Крис. — Но при одном условии. — Он на миг состроил серьёзную гримасу, но тут же рассмеялся в ответ на насторожённый взгляд: — В следующий раз мы всё-таки встретимся при каких-нибудь нормальных обстоятельствах!

— Согласна, — улыбнулась Мэй. — Я в понедельник планирую выйти на работу.

— Отлично! Я жутко соскучился по нормальному кофе!

— В таком случае я рассчитываю на щедрые чаевые. — Она изобразила шутливый книксен и направилась прочь — от больничных дверей, от дурманящей заботы, от сладкого ощущения безопасности.

Ночью снова был дождь, и город встречал её влажными солнечными бликами, рассыпанными по брусчатке.

Мэй поймала себя на том, что считает шаги.

На каком из них прошлая жизнь встретит её и вновь закутает в плотный кокон?

На каком из них обещанная безопасность покажется иллюзией?

На каком из них всё станет по-прежнему?

— Эй, Мышь!

Она обернулась. Крис всё ещё стоял у больничных дверей и смотрел ей в след, не пытаясь догнать.

— Ты не одна, — заявил он, и убеждённый голос звонко прокатился по улице. — Тебе больше не нужно быть одной.