Я стар… Я очень стар. Я суперстар! Шучу. Теперь я часто шучу: молодость, а юность в особенности, вообще чертовски весёлая пора, и уж тем более, юность, доставшаяся мне. Судите сами: я молод, здоров, у меня и людей моего нынешнего круга нет финансовых проблем, нам вообще непонятно слово «дорого». Для нас не слишком дорого даже то, что неподъёмно многим государствам! Впрочем, вместо долгих объяснений назову мой нынешний титул: Великий князь. Великий князь Петр Николаевич. Внук Николая I, сын Николая Николаевича-старшего, брат Николая Николаевича-младшего.

Для меня всё началось в другом мире, весной 2020-го года, когда я, старый косорукий чёрт, решил отремонтировать греющуюся электророзетку. Ну и конечно, меня долбануло током, а много ли надо дедушке семидесяти трёх лет от роду? Вот-вот, двухсот двадцати вольт при пятидесяти герц хватило с избытком. Что я чувствовал? Да ничего особенного: вслед за спазмом от электрического разряда, с каким-то нутряным хрустом остановилось сердце, мгновенно лишились сил все члены, и я безвольной куклой завалился на крашенный коричневой краской пол. Сознание не покинуло меня чуть ли не полминуты, и я успел увидеть, как от заискрившей розетки стали расползаться по стене чёрные языки, которые моментально вспыхнули. Деревянные стены, высушенные за десятки лет, захрустели пожираемые огнём… Жалко дом. Я возводил его своими руками, ну, кроме электрической проводки и кирпичного крыльца, а так от фундамента и кровли до оклейки обоев – всё сам. Ну, разве что на помощь кого-то нанимал, но потом от результата работы этих косоруких помощников долго плевался. Уж лучше просить о помощи своих же учеников: эти хоть слушают, когда им говоришь.

А потом сознание погасло.

Очнулся я совсем в другом месте: вместо простецкой крашеной сосны, моей щеки касался вощёный наборный паркет из ценных пород дерева. Глядя в упор, я видел, что плитки паркета подогнаны идеально, без малейших зазоров. Перевёл взгляд на стену: тоже не моя. У меня дешёвые бумажные обои, а тут ткань. Уж не шёлк ли? Может быть. При таком паркете и шёлк на стенах вполне уместен.

Паники нет: я просто не понял, что произошло, впрочем, и времени прошло всего ничего, к тому же, пугаюсь я не сразу, а так сказать, «с замедлением». Попытался встать, но не тут-то было: руки оказались какими-то неимоверно длинными, а ноги и того длиннее. Первая попытка закончилась вполне закономерно и больно, хорошо хоть успел повернуть голову, и брякнуться на паркет не носом, а ухом. Ладно. Повозился, опираясь руками на пол, а боком на шкаф, сел, и стал осматривать себя. Чёрт-те что творится! А тело-то не моё! Видны ноги, обутые в изящные коричневые туфли. У меня за всю жизнь не было такой дорогой обуви! Из туфель торчали носки. Очень длинные. Выше наличествовали серые в узкую полоску брюки. Или-таки не брюки? Где у этих штанов ширинка? Застёжки ни на молнии, ни пуговичной, на положенном месте не имелось. Потянул брючину вверх, и обнаружил, что носки не имеют резинок, а вместо неё имеется прехитрая система: под коленом застёгнута подвязка, и уже от неё тянутся ленточки с застёжками к носкам.

На этом я временно прекратил осмотр, и сделал новую попытку встать. Неудачно. В тот момент, когда я уже почти утвердился на ногах, внутри меня, не в голове, а именно внутри, в потрохах что ли(?) раздался панический возглас: «Что со мной происходит???»

Ноги обмякли, почти как при давешнем ударе током, и я опять оказался на полу. Хм… а ведь имеется положительная динамика! На этот раз руки сработали как надо, и мой нос избежал встречи с полом. И затеялся более чем странный разговор, когда тело валяется неподвижно, разве что слегка подёргиваются кисти рук и ступни. А вот рот крепко захлопнут: это я сумел взять тело под контроль, и не дал возможности прежнему хозяину организма поднять шум: сами понимаете, я в дурдом не спешу. Но диалог, тем не менее, получился весьма эмоциональный:

– Кто вы? Сатана или его служитель?

– Человек я. Только почему-то моё сознание попало в вас. Давайте спокойно обсудим нашу ситуацию, успокойтесь, ладно?

Но человека во время нервного срыва так легко не остановишь. Минут пять беспросветной истерики, и наконец, более-менее внятный крик:

– Я понял, я знаю! Вы явились забрать мою бессмертную душу!

– Опа-на! А зачем она мне, да и за что?

– За мою вторую попытку наложить на себя руки.

Ага! Начал соображать, включает аргументацию. Что же, поможем человеку:

– Уважаемый, не знаю, как вас зовут! Самоубийцы в любом случае попадают в ад, так что нет смысла самому сатане лично являться к вам. Вы и так всё сделали бы, не так ли?

Молчание. Нравится мне этот человек! Получил информацию, и теперь обдумывает, а не несёт панической чуши.

– Прочтите святую молитву! – требует визави после минутного молчания – Я хочу удостовериться, что вы не от нечистого.

– Да я всего две молитвы и знаю. «Отче наш» и «Символ веры». Какую читать?

– Символ веры!

– Верую…

Мой собеседник внимательно вслушивается, не искажаю ли я слова молитвы, а я осматриваюсь кругом. Стол, стулья, застекленные книжные шкафы… Какая ерунда эти шкафы! Мои руки!!! Никаких старческих морщин, никаких пигментных пятен, ухоженные ногти на длинных пальцах… Поворачиваю руки ладонями вверх… У меня никогда не было таких мягких ладоней: всегда приходилось работать руками, потому и не сложилась карьера музыканта, а наоборот, случилась работа учителя музыки в сельской школе.

– Какая музыка в сельской школе? О чём это Вы?

Оказывается, я одновременно читал молитву, и думал о своём, но думал «громко», так что собеседник слышал.

–Разрешите представиться: Пётр Николаевич Булгаков, пенсионер, а до недавнего времени учитель музыки и нескольких других предметов в Верхне-Ольшанской школе Пристенского района Курской области.

– Позвольте! Какой такой области? Есть Курская губерния.

– Есть губерния. Сейчас. А область – будет.

– Так вы… Из будущего?

– И, возможно, весьма отдалённого. Сейчас какой год? Назовите точную дату.

– Первое марта одна тысяча восемьсот восемьдесят первого года.

– Вот это фокус! Сегодня в тринадцать сорок пять террористами убит император Александр II!

Дату и время помню случайно: почему-то запомнился параграф из учебника, да к тому же, недавно пересматривал фильм о Софье Перовской. Люблю, знаете ли, иногда смотреть классические фильмы разных времён и разных жанров.

– Тринадцать сорок пять это что? – требовательно уточняет внутренний голос.

– Без пятнадцати минут два часа пополудни, если по-старому.

Голова моя резко дёргается, и в поле зрения попадают большие напольные часы. На циферблате двенадцать пятьдесят.

– Скорее! Мы ещё успеем предотвратить злодейство!

– Ну, давай попробуем. А где мы находимся?

– В Николаевском дворце. Где же готовится цареубийство?

– Значит мы в Ленинграде?

– Нет, мы в Санкт-Петербурге.

– Извините, именно это я и имел в виду. Просто город будет переименован.

– Чудеса! Где же готовится цареубийство?

– Террористы устроили засаду на канале Грибоедова.

– Таковой мне неизвестен.

– Раньше он назывался Екатерининским каналом.

– Скорее! Вперёд!

Ну что же, поднимаюсь, направляюсь в двери. Уже выходя, вижу на полу возле книжного шкафа здоровенный револьвер.

– Да, я уже упоминал, что собирался свести счёты с жизнью, но в последний момент лишился чувств. Далее вам всё известно. – сухо прокомментировал увиденное хозяин тела.

Коридоры во дворце весьма широкие, но я то и дело касался плечами то правой стены, то левой, и вовсе не потому, что новый я такой большой, а потому что очень уж крепко меня штормило. По дороге попадались какие-то люди, звучали встревоженные голоса, кто-то окликал, но я просто пёр вперёд: моя цель важнее. Внизу я двинулся, было, куда-то во двор, к каретным сараям, как услужливо подсказало мне сознание, но тут же повернул на улицу – там ехал извозчик.