Слезы навернулись на глаза Саши, но она заставила их высохнуть. Она была еще слишком неопытна, чтобы создать впечатление, будто собрала все свое дерьмо, и мысленно вознесла благодарственную молитву за то, что скоро взойдет солнце и унесет ее в блаженное забытье дневного сна. Но прежде чем уйти от реальности, она должна дать Эни понять, что с ней все в порядке.

Саша поерзала на диване и выудила из заднего кармана мобильник. Она могла бы написать сообщение, но у нее просто не было сил набирать ответы на все вопросы, которые, несомненно, задала бы Эни. Сильфида ответила после первого гудка.

— Что, черт возьми, я сегодня видела? — Недоверчивый тон Эни вызвал улыбку на губах Саши, несмотря на ее тяжелое положение. — Берсерк, приставший к вампиру? Апокалипсис начался, а мне никто не сказал?

Недоверчивость с оттенком нетерпения и всплеском паники. Саша не думала, что у нее хватит сил на еще одну драму сегодня вечером. Но лгать о том, что случилось, или пытаться замять дело, не имело смысла. Ей нужно кому-то довериться, иначе она сойдет с ума. Эни была единственным человеком, которому она могла рассказать.

— Он привязал меня. — Эти слова слетели с ее губ виноватым шепотом.

Ответом ей было молчание, в котором она представила, как взрывается голова Эни.

— Он что сделал? — Ее голос пискнул, достигая децибела, который могли слышать только оборотни. Ага. У нее определенно было короткое замыкание.

— Он привязал меня. — Саша и сама не могла поверить. — Берсерк вернул мне душу. Он… — Боги, она действительно собиралась сказать это вслух? — Он моя… пара.

Вырвать клыки ржавыми плоскогубцами было бы менее болезненно, чем сделать такое признание.

— Я сейчас приеду.

Тьфу. Нет. Последнее, что ей нужно, это чтобы Диего взорвался из-за Эни, ошивающейся вокруг дома.

— Через несколько часов взойдет солнце, и я усну, разговор не состоится. — Честно говоря, Саша не думала, что хочет давать Эни больше информации, чем уже дала. — Увидимся завтра на закате.

— Ладно. — Эни казалась расстроенной, но она переживет. — Я буду там, как только зайдет солнце.

— Завтра. — Тяжесть сна уже давила на ее конечности и веки. Она чувствовала себя так, словно прошла через мясорубку. Ей нужно отдохнуть. — Пока. — Это слово сорвалось с ее губ, когда она закончила разговор.

Саша не могла отделаться от мысли, что сегодняшний вечер — начало конца.

***

Мозг Эвана представлял собой темные заросли ежевики, настолько запутанные, что у него едва хватало ума переставлять ноги. Сегодня он устроил настоящий бардак. Тот, который должен был привлечь ненужное внимание к его внеклассной деятельности. Он не мог позволить себе, чтобы Грегор — или кто-либо другой — узнал, что он задумал. Не сейчас, когда он практически ощущал вкус своей проклятой свободы. Он фыркнул. Кого он обманывает? После сегодняшнего спектакля единственной свободой, которую он знал, была смерть.

Он не мог держать в секрете то, что произошло. Конечно, никто не видел, как он затащил вампира в туалет. Никто не знал, что он нагнул ее над стойкой и трахнул. Эван глубоко вздохнул. Воспоминание о ее мягкой коже и жаре было сладкой пыткой, которую он хотел переживать снова и снова.

— Ты слышал, какие слухи ходят по арене?

Голос Дрю прервал горячие воспоминания Эвана, и тот нахмурился.

— Какие слухи? — у него внутри все сжалось. Как будто он должен был спросить.

Дрю искоса взглянул на Эвана, проезжая через центр города.

— Там был вампир, он наблюдал. Женщина. Ты ее видел?

Он мог бы солгать кузену, но какой в этом смысл?

— Да. Она слегка пошевелилась.

— Ты пошел за ней, не так ли? — Что ж, это была правда. Хотя Эван подозревал, что не в том смысле, который имел в виду его кузен. — Я слышал разговор двух оборотней, когда шел за машиной. Они сказали, что ты сделал дело и усыпил фейри. Закончив, ты направился прямо к женщине.

Вражда между берсерками и вампирами была легендарной. Вражда, растянувшаяся на века. Без сомнения, все, кто видел, как Эван приближался к вампиру, решили, что это был акт агрессии. Он мог только надеяться, что если Грегор узнает, он сделает то же самое предположение.

Эван откашлялся. Дрю почуял бы ложь, если бы не был очень осторожен в своих словах.

— Вампиры становятся наглыми. — Конечно, он не мог говорить за других вампиров, но Саша определенно не боялась. Никого и ничего. Боги, эта храбрость воспламенила его кровь и только разожгла любопытство. — Они нас больше не боятся.

Дрю повернулся к нему.

— Нас больше никто не боится?

Эван фыркнул. Дрю был прав. Без поддержки Сортиари были ли берсерки более опасны, чем любое другое сверхъестественное существо, населяющее землю? Грегор, казалось, так и думал, но это было его эго. Конечно, они сидели на вершине пищевой цепи благодаря своей силе, хитрости и способности исцеляться от любой раны. Единственный способ убить берсерка — отрубить голову. Это делало их почти непобедимыми. Но они не были богами. Без власти Сортиари они были всего лишь еще одной фракцией, живущей среди масс.

Грегор поступит мудро, если не станет жертвой своего высокомерия. С другой стороны, когда их самопровозглашенный король прислушивался к голосу разума?

— Ты говорил с ней? — Любопытство Дрю к вампиру будет нелегко подавить. Эван подавил рычание. По какой-то причине интерес кузена вызвал у него раздражение.

— Да. — Не было смысла отрицать это.

Глаза Дрю расширились.

— Что ты сказал?

Эван небрежно пожал плечами.

— Спросил, как ее зовут.

Дрю разразился недоверчивым смехом.

— Твою мать! Грегор обосрется, если узнает. — Дрю продолжал смотреть на него, пока не наступила тишина. — Ну? Она сказала его тебе?

Эван кивнул. Опять же, лгать было бесполезно, но он не был в восторге от того, что раскрывал какие-либо детали о ней даже Дрю, которому он безоговорочно доверял.

— Саша.

Дрю тихо присвистнул.

— Чертовски любезно с твоей стороны, не так ли? Господи, Эван. Почему бы тебе просто не пригласить ее на ужин?

Эван пожал плечами. Он вычеркнул ужин из уравнения и сразу перешел к десерту.

— О чем еще вы говорили?

Эвану не понравился веселый тон Дрю. У него не было времени на разговоры, так как он был занят тем, чтобы как можно быстрее обнажить Сашину задницу.

— Ни о чем. — По крайней мере, это правда. Что бы ни случилось, это не касалось ни Дрю… ни кого-либо еще.

— Я не должен говорить тебе, что это плохо. — Очевидно, Дрю взял на себя смелость заявить очевидное. — Такое внимание… — он печально покачал головой. — Грегор узнает.

Он не ошибся. Последние несколько месяцев Эван был осторожен, и держал свои бои на арене в секрете. Что само по себе подвиг, учитывая сверхъестественную способность Грегора знать, что каждый член их клана делал в данный момент. Вся эта тяжелая работа и секретность были уничтожены благодаря соблазнительному шарму Саши. Эван никогда не хотел ничего подобного. Она притягивала его, как магнит, и у него не было выбора, кроме как отдаться ее притяжению.

— Да. — Эван был способен лишь односложно хмыкнуть в знак согласия. Если он позволит себе слишком много думать об этом, его характер возьмет верх, и это, конечно, не пойдет ему на пользу.

— Что ты собираешься делать?

От Эвана не ускользнуло беспокойство в голосе Дрю.

— Он не узнает, что ты замешан. Я позабочусь об этом.

Дрю выдохнул с видимым облегчением.

— Ты знаешь, я прикрою тебя…

— Понимаю. — Эван не дал ему добраться до «но». Он не был полным мудаком. Эван не ожидал, что Дрю возьмет вину на себя, если их поймают.

— И что?.. — Дрю усмехнулся. — Думаешь, она опасна?

Без сомнения, Саша Иванова была самой большой угрозой существованию Эвана. И это говорило о чем-то, учитывая битвы и существ, с которыми он сражался. Представляла ли она угрозу для остальных членов его клана, еще предстояло выяснить.