В отличие от Дорис.
— Я не могу заснуть просто так, Руби. У меня это не срабатывает, — говорит она, закатывая глаза. Я хочу сказать ей, что именно так это и работает, но мы через это уже проходили. Кроме того, она считает, что я так быстро засыпаю только потому, что я в депрессии, а это неправда. Не совсем. По большей части я просто не могу придумать, как еще убить время. А во сне я могу забыть то, что сделала.
Но я не говорю об этом Дорис. Я не рассказываю об этом никому.
— Почитай мне что-нибудь хорошее, — озорная улыбка и подмигивание намекают, какую именно книгу она имеет в виду, но читать описание постельных сцен старушке почти так же увлекательно, как и мыть больничные «утки». К несчастью, и о том, и о другом, я знаю не понаслышке.
— Я почитаю тебе что-нибудь научное. Что непременно сморит тебя в сон.
— Знаешь, что тебе нужно, Руби?
— Оплачиваемая работа?
— Приключение, — Дорис так сильно прищуривает глаза, что я пугаюсь, как бы её так не заклинило.
Тут я вспоминаю, как она ранее смотрела на Гейба Неша, будто завернула бы его в подарочную упаковку с бантом и преподнесла мне.
— Я не слишком большой любитель приключений.
— Ну и ладно, — она качает головой. Я чувствую, что разочаровала ее, но мне не привыкать. Себя я разочаровываю ежедневно. — Выбери что-нибудь про коренные народы. Вам, детям, не помешает знать нашу историю.
На этих полках нет недостатка в исторических текстах. В своей прошлой жизни это здание было редким и исключительным, и исследования в этих стенах были первым шагом к открытию. Его бывший владелец, известный американский дилер антиквариата Бишоп Роллинз, был истинным верующим и самым известным в этом городе. Как и многие до него, он был привлечен к тихому Вайлдвеллу заманчивой сказкой об Острове Серых Волков. Он не был первым, кто поручил копать, но он был единственным, кто застрял после того, как деньги кончились, и сокровище, если оно и было, оставалось погребенным.
Мои пальцы очерчивают шипы, когда я иду по периметру комнаты. Сентиментальные из мягкой обложки и использованные книги судоку, которые библиотека собрала за пять лет после смерти Роллинза, сжимаются рядом с книгами старше моих дедушек и бабушек, придавая стене вид ухмылки слишком большим количеством зубов.
В дальнем углу библиотеки высокие стеллажи из красного дерева хранят заумные книги с толстыми корешками. Я делаю глубокий вдох, втягивая витающий в воздухе затхлый, пыльный запах. «Так пахнут знания», — говорила Сейди, принося домой потертые книги из библиотеки в своих бесконечных поисках разгадки секретов острова Серых Волков. До ее смерти я ненавидела этот запах. Теперь я его полюбила.
Я верчу головой по сторонам, пока мой взгляд не натыкается на полку с надписью «Исследования коренных народов». Она забита потрескавшимися корешками толстенных изданий, обещающих сухие предложения, занудные подробности и крепкий сон для пожилой старушки. Я вытягиваю «Двенадцать тысяч лет: коренные американцы в Мэне» из плотного ряда, так что две другие внушительные книженции с грохотом вылетают на пол, когда «Двенадцать тысяч лет» ударяет меня в грудь. Я тянусь за упавшими книгами, но прежде чем поставить их на полку, замечаю тонкую бумажную обложку, спрятанную позади.
«Остров сокровищ».
Глядя на развевающийся на обложке флаг — чёрный, будто грех, и украшенный черепом со скрещенными костями — я странным образом уверена, что он был оставлен для меня — зияющая ухмылка мертвеца, призванная поглумиться над моей отрешенностью со дня смерти Сейди.
Но нет, это нечто большее. Это адреналин в моих венах. Предвкушение в моей груди. Это ощущение чего-то большего, заставляющее мою кожу гудеть, а волоски на руках стоять дыбом.
Я достаю книгу с полки и ухожу.
К моему возвращению, Дорис уже спит, ее белые волосы колыхаются от легкого ветерка из кондиционера. Я подтягиваю плед к ее шее, касаясь пальцами пергаментной кожи, затем опускаюсь на диван, такой же жесткий, как и дорогой.
Тонкая книга лежит на моих коленях, словно якорь. Удерживает меня здесь, в этом месте в доме Бишопа Роллинза, в это мгновение, которое кажется более значимым, чем оно есть на самом деле.
Я листаю страницы, просматривая заголовки глав, и не думаю об истории, и даже не о сокровище. Мои мысли о Сейди и дне, когда она украла блеск для губ из аптеки. О том, как она листала страницы своей книги — быстро, быстро, быстрее, — пока больше не могла хранить все в секрете.
Мои мысли заняты красными ногтями Сейди в день, когда умерла бабочка. То, как она позволила лаку вымазать крахмально-белую страницу, потому что была необъяснимо укушена поэтическим жуком.
Мои мысли заняты Сейди, когда я нахожу карту сокровищ.
Первая подсказка выведена чернилами на пустом месте ниже последних слов — квадратик с косой чертой в центре. Записка косым почерком начинается сразу за символом и переходит на следующую страницу. Я читаю и перечитываю снова и снова, не в силах поверить, что нацарапанное стихотворение — карта к сокровищу. Сокровищу Сейди. Я закрываю глаза. Делаю глубокий вдох. Затем читаю его еще раз.
Уж много кто в пути
И тщится в дебрях леса
Сокровище найти,
C той тайны сняв завесу.
Лишь одному дано
Свет истины раскрыть,
Отправив ложь на дно –
А не тебе ль им быть?!
Отправишься ты в путь,
Когда сойдутся звезды –
Их знак не даст свернуть,
Гляди и шествуй твёрдо!
Ищи, где солнца луч
Утрами жжёт песок,
Где океан ревуч
На берег льёт поток.
Льни к западу, мой друг,
Коль счастья хочешь очень,
На самый дальний юг –
И поиск твой окончен.
Спускайся, вверх иди,
Но не гляди на мёртвых,
И где-то впереди
Увидишь: серы волки.
Найдёшь тот рай земной –
И знак увидишь сходу.
Отправь ложь на покой,
Дай истине свободу.
Но вглубь не рой –
Не проживёшь и году!
Покинь ты лучше воду,
И свой получишь приз.
Ночь наступает сходу,
И тьма подходит близ.
Пусть в тЕней окруженьи –
Ты свой задушишь страх,
Путь дальний постепенно
Отыщешь при звездАх.
Будь осторожен, друг мой,
Не дай себя ты сбить,
Стал ручеёк потоком –
Он может и убить.
Как ширь раскрылась
Пред тобой –
Вдохни, ступи в неё ногой.
Ищи то место, где пронзён
Скалою мрачный небосклон.
Землёй там траурная песнь поётся,
Ответ твой эхом раздаётся.
Ищи тех шестерых тогда,
Здоровых, крепких, верных.
Они веками ждут тебя,
Ждут, что придёшь сквозь тернии.
Сокрыта тайна до тех пор,
Пока тот луч, ведущий взор,
Пред ним не скинет тёмных шор.
И лишь достойным
Суть видна:
Сокровищ выше нет,
Чем знание, в чём истина.
Тебе я оставляю вызов сей
Огромный, облечённый в стих.
Твой ум и сила, честь –
То испытание для них.
Но ежели ты смел, решителен и мудр — борись.
И ты — один лишь ты — добудешь тот мой приз.
*Перевод: Alex_ander
Мое тело вибрирует, каждая моя клеточка движется с разной частотой, так что в целом я испытываю дрожь и головокружение. Как так вышло, что Бишоп Роллинз никогда этого не обнаружил? Карту сокровищ. В «Острове сокровищ». С моих губ срывается гомерический хохот, и я закрываю рот рукой, чтобы не разбудить Дорис.
Это никогда не было моим приключением, вся эта история с Островом Серых Волков. Это все принадлежало Сейди, а я была просто с ней за компанию. Когда она умерла, продолжать без нее мне казалось неправильным. Но сейчас я ощущала, как меня охватывает настоящая жажда приключений.
Поэтому я прикарманиваю книгу.
ГЛАВА 2: РУБИ
Поппи Марч выглядит так, словно увидела призрака. Светлые волосы развеваются на ветру, но когда я выхожу на тротуар, пряди застывают в воздухе. Вся Поппи застывает, за исключением тонких губ, которые вытягиваются в трубочку, бесшумно выдыхая. Это не важно. Я понимаю, что она говорит, как если бы она это прокричала. Сейди?
