<p>

Татьяна Минасян</p>

<p>

Все еще люди</p>

   Валерия проснулась от негромкого мелодичного звона. Девушка открыла глаза и посмотрела на длинную вереницу потемневших от времени и начавших потихоньку ржаветь колокольчиков, висящих над ее постелью. Интересно, кому это она понадобилась так рано в выходной день?

   Второй слева колокольчик снова вздрогнул и тихо звякнул. Брат Людвиг звонит с работы. Это что-то новенькое! До сих пор он всегда ругался, когда Валерия приплывала туда, а теперь сам ее зовет...

   Девушка заворочалась, выбираясь из служившего ей кроватью мягкого спального мешка. Колокольчик снова нетерпеливо зазвонил, и она поспешно протянула руку к прикрепленному к нему шнурку, три раза дернула за него, давая брату понять, что услышала звонок и скоро будет, после чего принялась еще яростнее освобождаться от облегающего ее со всех сторон мягкого "кокона".

   Наконец, ей это удалось, и она рывком выплыла на середину комнаты. Больше дома никого не было. Родители дежурили на устричном поле, а младший брат, видимо, встал пораньше и уплыл гулять со своими приятелями. Валерия метнулась к висящим на одной из прозрачных стен гидрокостюмам и торопливо натянула один из них. Любопытство гнало ее прочь из дома - скорее узнать, для чего она понадобилась старшему брату. Вдруг ему зачем-то нужно покинуть свой пост охранника, и он попросит Валерию подменить его? И вдруг вместе с ним там дежурит Кирилл?

   Последняя мысль заставила девушку двигаться особенно быстро. Она подплыла к столу в углу прозрачной комнаты, открыла привинченную к нему плоскую коробку для сообщений и принялась рыться в ней, выискивая нужные буквы. Вскоре в углублениях на внутренней стороне крышки появилась выложенная буквами и отдельными слогами фраза: "Я у Людвига", после чего девушка надела ласты, толкнула стеклянную дверь и выплыла наружу.

   День был солнечным - все вокруг просто сияло изумрудно-зеленым светом, а высоко над головой Валерии искрились золотистые волны. Любоваться ими, правда, было не слишком удобно из-за опутывавших все вокруг шнуров, соединявших разбросанные по морскому дну стеклянные дома. В некоторых все стены были скрыты задернутыми шторами - их обитатели или еще спали, или уже отправились по своим делам. Девушка вспомнила, что забыла закрыть шторы в собственной комнате, но возвращаться из-за этого не стала. Все равно соседи уже не раз видели царящий там бардак.

   Кое-где среди домиков мелькали фигуры людей - кто-то наводил порядок на окружающей его жилище площадке, убирая с нее принесенные течением водоросли и мелкие ракушки, кто-то выгонял из комнат заплывших туда небольших рыб... Валерия оттолкнулась от дна и поплыла мимо этих построек, торопясь уйти подальше от соседей, чтобы они не задержали ее своими разговорами.

   Несмотря на то, что на поверхности явно была хорошая погода, вода оказалась довольно прохладной. Девушка нащупала на левом рукаве кнопку, включающую обогрев, и уже нажав ее, вспомнила, что батарейка у ее костюма села еще два дня назад, а заменить ее она так и не собралась. Что ж, значит, придется немного померзнуть.

   Сквозь пронизанную солнечными лучами светло-зеленую воду четко проступали контуры центрального воздушного купола, к которому и стремилась Валерия. Еще несколько взмахов руками и ногами - и вот уже виден шлюз, ведущий внутрь, и парящая возле входа в этот шлюз человеческая фигура. Кажется, это как раз Людвиг - неужели ему так срочно понадобилась сестра, что он вышел наружу высматривать ее?

   Это действительно был ее брат, и девушка еще издалека принялась приветственно махать ему руками. Людвиг тоже махнул в ответ, а когда между ними осталось два-три метра, обе его руки начали быстро показывать ей разные фигуры: "Быстрее, есть дело. Мы плывем на поверхность с профессором Симеоновым. Я уговорил взять тебя с собой. Сиделка профессора не может, будешь вместо нее".

   О таком подарке судьбы Валерия и мечтать не могла! Ей уже приходилось бывать на поверхности моря со школьной экскурсией, но они пробыли там совсем не долго, да и погода в тот день подвела: было пасмурно, и очертания берегов и торчащих из воды старых зданий оказались едва различимыми в туманной дымке. Словом, смотреть тогда было почти не на что. Теперь же совсем другое дело! На поверхности светит солнце, значит, и берег должен быть хорошо виден. И если туда зачем-то понадобилось кому-то из старых профессоров, значит, вся их группа будет не просто плавать на поверхности и глазеть вокруг - наверняка им нужно будет что-то сделать на берегу или в заброшенных строениях!

   "Что мы там будем делать?" - знаками спросила Валерия у брата.

   "Сейчас все узнаешь", - нетерпеливо просигналил он в ответ и потянул ее за руку к шлюзу.

   С каждым разом Рихарду Симеонову было все сложнее забираться в водолазный скафандр, но отказываться от вылазок на поверхность он пока не собирался. Еще несколько лет - ну, может, хоть год или два - он поработает, погуляет по тому, что осталось от суши и от прежней жизни, пособирает там разные полезные вещи. И только когда ему станет уже совсем тяжело двигаться, когда трудно будет даже просто сделать шаг или поднять руку - только тогда он уйдет на пенсию и станет доживать свои дни в маленькой каморке под куполом. Не раньше.

   Молодой охранник по имени Кирилл помог старому ученому закрепить шлем и принялся проверять многочисленные датчики скафандра, сигнализировавшие о том, нормально ли в нем работают подача воздуха, обогрев, различные медицинские приборы, следящие за состоянием организма, и многое другое. Он проделывал это уже много раз и привык, что процедура облачения в водолазный костюм обычно проходит под неумолкающее ворчание профессора, так что его лицо в это время оставалось невозмутимым. Даже сегодня, когда Симоенов особенно разошелся, узнав, что медсестре Надежде, присматривавшей за ним уже двенадцать лет, срочно требуется отпуск, так как у нее родилась внучка в соседнем поселении.

   - Еще одно поколение начало детей рожать, - бормотал старик, пока Кирилл занимался его скафандром. - Эти дети еще меньше будет похожими на людей, еще дальше будут от нас, еще хуже будут нас понимать... Неужели дочь Надежды этого не понимала, когда решила завести ребенка? Неужели сама Надежда не понимала, когда рожала своих детей? Вся эта программа переселения под воду была уничтожением человечества, я с самого начала это говорил...