— Я обещаю, — твердо отвечаю я.

Канье вздыхает, и это ощущается, словно он сбросил со своих плеч тяжесть целого мира.

— Я волновался, что ты могла порезать себя, — неуверенно говорит Канье.

Я запрокидываю голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Я думала об этом, но остановила себя. Теперь я сильнее, чем была раньше.

— Эмми, — Канье выдыхает мое имя, как молитву, — Я так горжусь тобой.

Я улыбаюсь любви всей моей жизни, и он дарит мне мягкую, красивую улыбку в ответ.

Наконец-то мы все прояснили и можем двигаться дальше.

— Все налаживается для не-очень-обреченных Ромео и Джульеты, — шучу я.

Мягкая улыбка Канье превращается в ослепительно яркую, и он опрокидывает меня на кровать, нависая надо мной. Мой мужчина щекочет меня подмышками, я громко смеюсь, наш общий смех эхом разносится по комнате. Он останавливается, и мы смотрим друг другу в глаза, меня охватывает покой, и сияние мира наполняет мою душу. Я смотрю на Канье и мысленно благодарю Бога за то, что он послал мне ангела.

Из гостиной доносится хихиканье, и я улыбаюсь про себя, убирая в холодильник оставшиеся два кусочка ванильного торта с шоколадной глазурью, которые мы с Сави испекли.

Я выхожу из кухни и ахаю от ощущения прикосновения маленького человечка, хватающего меня за ноги. Я смотрю вниз и вижу сверкающие карие глаза моей белокурой, великолепной девочки.

Хихикая, она говорит:

— Папа защекочет меня до смерти.

С улыбкой на лице она говорит «смерть» шепотом, как будто это огромный секрет.

Опустившись на колени, я целую ее в щеку, и она кладет свои мягкие пятилетние ручки мне на плечи. Я шепчу ей на ухо:

— Ну, может, это папу надо до смерти защекотать.

Она смеется и бежит к дивану.

— Папа, берегись, теперь мы с мамой будем щекотать тебя до смерти.

Я наблюдаю, как Канье быстро спрыгивает с дивана и кричит:

— Ааааа, нет, только не до смерти.

Он убегает от Сави, а я наблюдаю, как они бегают вокруг дивана. Хихиканье и мужской смех смешиваются в красивую песню для моего сердца. Песню моей семьи.

Канье останавливается и разворачивается к смеющейся Саванне. Она натыкается на его ноги и начинает подпрыгивать, пытаясь пощекотать его под подмышками.

Я вхожу в круг смеха и щекочущих пальцев. Я толкаю Канье в спину, и это застает его врасплох. Он со смехом падает на диван. Потом я забираюсь на него, пытаясь прижать его руки над головой, затем говорю дочери:

— Быстрее, Сави, теперь, под подмышками.

Канье пытается выбраться из моего захвата, и легко побеждает меня, в то время как Сави добирается до его подмышек своими крошечными мягкими ручками и издает громкий шумный смех.

Бедняга так боится щекотки. Если поймать его, пока он лежит, ему конец. Он не может справиться с этим и просто продолжает смеяться, пока не задыхается. Именно это Сави и подразумевает под «смертью».

Сави продолжает щекотать Канье, и я наблюдаю, как его громкий смех затихает. Да, он вообще не может с этим справиться.

— Ладно, мам, пора остановиться. «Он мертв», — говорит Саванна.

Я громко смеюсь над дочерью и сажаю ее перед собой на грудь Канье. Он делает несколько глубоких вдохов и наконец успокаивается. Мы с Сави смотрим на него с широкими улыбками.

Тяжело дыша, Канье говорит:

— Это именно то, что я хочу видеть каждый день. Как мои девочки улыбаются мне.

Сави спрыгивает с груди Канье и встает рядом с нами, указывая на Канье:

— Я сделала тебя, папочка. Спорим, ты меня не поймаешь.

С этими словами она выбегает через заднюю дверь, надеясь, что папа погонится за ней, чтобы она могла продолжить игру, которую так любит.

Канье смотрит на меня с широкой улыбкой. Затем на его лице появляется тревога, и я сразу понимаю почему.

Мы оба вскакиваем с дивана и бежим к задней двери, одновременно крича:

— Не срывай розы, Сави!

Меня будит глухой удар, и я сажусь на кровати, хватая ртом воздух. Поворачиваюсь на звук и вижу, что это занавеска на окне колышется от ветра. Я смотрю на кровать и вижу, что нахожусь в комнате одна.

Глубокий вдох и выдох. Почему я в панике: от шума, который разбудил меня, или причина во сне, который мне только что приснился? Это было прекрасно. У меня была дочь, красивая дочь с общими чертами моего лица и лица Канье. Она была самым красивым созданием, которое я когда-либо видела.

Я снова падаю на кровать и несколько мгновений смотрю в потолок, обдумывая каждый момент своего сна. Боже, мы были так счастливы. Девочка была такая веселая. На ее лице не было ни тревоги, ни беспокойства. Она пришла ко мне за помощью, и я легко помогла ей.

Один из моих страхов иметь детей — это возможность не защитить их. Как я могу защитить ребенка от внешнего мира, если не могу защитить саму себя? Или показывать им красоту мира, если сама иногда не могу увидеть ее?

Но этот сон, эта маленькая девочка, она создала красоту. Саванна. Мое сердце тянется к этой маленькой девочке, которая не реальна. Но может быть. Смогу ли я это сделать? Завести ребенка и предложить ему все, чего он заслуживает. Я уверена, что Канье смог бы, сделал бы это в мгновение ока.

Я становлюсь сильнее с каждым днем. И этот сон может стать реальностью. Семья. У меня все еще могут быть мои мечты; может быть, мне не стоит хоронить свое будущее.

Я лежу в постели больше часа, думая о своем сне и о маленькой девочке, которая так быстро завладела моим разумом и сердцем. Я замечаю, что не слышу, как внизу ходит Канье, и понимаю, что он, должно быть, ушел. Я сбрасываю с себя одеяло и замечаю записку на прикроватной тумбочке Канье.

Не хотел тебя будить. Ты выглядела так, будто тебе снилось что-то хорошее. 

😉😉 Это было обо мне, да?

Уехал обедать в «Эпплби» с другом. Буду дома через пару часов.

Обед? Я смотрю на часы и вижу, что уже одиннадцать утра. Ух ты, я действительно выспалась.

Друг? Должно быть с кем-то из парней. Но я не могу ждать. Я хочу сказать Канье, что передумала и, возможно, захочу детей. Нет, я определенно хочу детей, когда-нибудь. Я хочу того, что было в моем сне для нас обоих.

Находясь в таком приподнятом настроении, открываю ящик комода с нижним бельем в поисках бюстгальтера, который, я знаю, является одним из любимых Канье. Нежно-розовый бюстгальтер с оборками. Надевая его, я улыбаюсь про себя. Я не могу дождаться, когда Канье увидит это, снимая с меня одежду чуть позже.

Я натягиваю джинсы и голубую футболку. Дело не в низком вырезе футболки, но мой бюстгальтер push up определенно поднял высоко мои сиськи, и они как бы говорят: «Привет». Я смеюсь про себя, потому что могу представить, что это первое, что заметят глаза Канье.

Бегу вниз, надеваю сандалии, хватаю ключи, сумку и запираю дом.

Десять минут спустя я въезжаю на парковку ресторана и паркуюсь рядом с большой вывеской «Эпплби» в форме огромного красного яблока. Я замечаю грузовик Канье и широко улыбаюсь, радуясь, что он все еще здесь.

Выскакиваю с широкой улыбкой на лице, и мое сердце готово разорваться от волнения. Чем больше я думаю о своем сне и о том, что собираюсь сказать Канье, тем больше меня охватывает восторг.

Пять месяцев назад это было невозможно — чувствовать эти эмоции, улыбаться. Простой акт возбуждения. Я так счастлива, до смешного счастлива.

Практически подбегая к двери, я замираю и останавливаюсь около окна. Замечаю смеющегося Канье в ресторане. С женщиной. Женщину я не знаю и никогда не видела. Мое сердце начинает биться быстрее, и я говорю себе успокоиться; этому есть объяснение.