На вершине лестницы стояла Амелия Овербек – та самая, что хихикала с Зарой на похоронах. Диану это так вывело из себя, что она ускорила шаг, протолкалась через кольцо охраны и буквально взлетела по ступеням.

Амелия стояла, прислонившись к двери, и беседовала с какой-то девушкой с оранжевыми волосами. Она повернулась к Диане с ядовитой улыбкой на губах.

– Мисс Рейберн? Вы что-то хотели?

– Да, я хотела видеть Джулиана Блэкторна и Эмму Карстерс, – Диана старалась говорить как можно нейтральнее.

– С ума сойти, – Амелия явно наслаждалась новой ролью. – Но вряд ли это возможно.

– У меня есть на это право, Амелия. Дай мне пройти.

Амелия скосила глаза в сторону рыжей.

– Это Диана Рейберн, Ванесса, – объяснила она. – Думает, что она очень важная птица.

– Ванесса Эшдаун? – Диана присмотрелась: кузина Кэмерона уехала в Академию нескладным подростком, узнать ее было непросто. – Я знаю твоего двоюродного брата.

– Вот скукота-то, – Ванесса закатила глаза. – Побитый щеночек Эммы. Не думай, что сможешь пробраться в дом, если подольстишься ко мне. Не выношу Блэкторнов. И всех, кто с ними общается.

– Отличная новость, особенно учитывая, что тебе положено их охранять, – заметила Диана. Адреналин в ней уже завивался в спираль ярости. – Так, слушай. Я сейчас открою эту дверь, и если ты собираешься мне помешать…

– Диана!

Она резко обернулась, откидывая волосы с глаз. За кольцом охраны стояла Джиа с поднятой рукой – возможно, махала ей.

– Консул! – Ванесса вытаращила глаза. – Вот дерь…

– Заткнись, – прошипела Амелия.

Явление Джиа ее не напугало, только раздосадовало.

Диана проделала обратный путь, вниз по лестнице и через кольцо охраны. На Джиа была шелковая блузка и брюки; волосы схвачены сзади драгоценной заколкой.

– Можешь не трудиться, – процедила она, свирепо сжав губы, взяла Диану за локоть и повела прочь из толпы ухмыляющихся и едва не ухающих от смеха гвардейцев. – Я слышала, как они говорили, что Эмма и Джулиан у Инквизитора.

– И что, нельзя было мне это сказать? – рявкнула Диана, оглядываясь через плечо на хихикающих девчонок. – Ванесса Эшдаун. Как говаривала матушка, у некоторых волос явно больше, чем мозгов.

– И она превосходно иллюстрирует эту теорию, – сухо кивнула Джиа.

Они остановились на некотором расстоянии от дома, где небольшая каменная отмель вклинивалась в канал. Волны толкались в нее сбоку; под водой зеленел густой мох.

– Диана, мне нужно с тобой поговорить. Наедине и чтобы нас не подслушали.

Диана внимательно на нее посмотрела. Может, это все игра воображения… или, глядя на маленький, окруженный стражей дом у канала, Консул выглядела… испуганной?

– Не волнуйся, – сказала Диана. – Я точно знаю, что надо делать.

Она взбиралась по спиральной лестнице, тянувшейся, казалось, до самых звезд. Кристина не помнила, ни откуда взялась лестница, ни зачем она по ней поднимается. Ступени вырастали из темноты и уходили в облака. Она держала длинную юбку руками, чтобы не наступить на подол. Волосы тяжело лежали на голове, в воздухе висел густой аромат белых роз.

Лестница как-то внезапно кончилась, и она ступила на знакомую крышу. Институт вздымался высоко над Мехико. Весь город расстилался внизу: ангел сияет золотом над Памятником Незвисимости, Чапультепек-парк, Дворец Изящных искусств светится изнутри, колоколообразные башни Базилики Гваделупской Божьей Матери… позади всего этого высились горы, словно заключая город в ладони.

Темная фигура стояла на краю, стройная, мужественная, руки сложены за спиной. Марк еще не обернулся, а она уже знала, что это он: ни у кого больше не было таких волос – словно золотом пронизали воздушное серебро. На нем была длинная туника под пояс, льняные брюки, кинжал продет в ременную петлю, босые ноги. Он подошел и заключил ее в объятья.

Глаза его были темны, затенены желанием, движения медленны, словно они оба были под водой. Он притянул ее к себе, запустил пальцы в волосы… – она поняла, почему голове было так тяжело: кудри густо заплетали лозы с огромными, темными круглыми цветами… розы, красные розы. Они сыпались на плечи Марку, который одной рукой обнимал ее, пока другая путешествовала от волос к губам и дальше, к ключицам… пальцы забирались за воротник платья. Ночь была прохладная, руки теплые, а губы и того теплее… Она прильнула к нему, обняла за шею, где волосы были такие мягкие, тронула шрамы…

– Кристина, – промурлыкал он, отстраняясь. – Обернись.

Там стоял Кьеран. Марк – в простом льне, но Кьеран был в бархате, пальцы – в тяжелых золотых перстнях, глаза густо подведены и мерцают – кусочек ночного неба спустился на землю, весь черный и серебряный.

Обнимая Кристину, Марк потянулся к Кьерану. Кристина повторила жест, коснулась дублета Кьерана, притянула к ним с Марком, окутала этим черным бархатом. Кьеран поцеловал Марка и склонился к ней… руки Марка вокруг них… губы Кьерана нашли ее…

– Кристина! – сон пронзил голос, и она мгновенно села в постели, прижимая одеяло к груди, широко раскрыв от неожиданности глаза.

– Кристина Мендоса Розалес?

Голос был женский. Затаив дыхание, Кристина обернулась и постепенно все вокруг обрело резкость: институтская мебель, яркое солнце за шторами, в ногах кровати – сложенное одеяло, которое одолжила Эмма. На подоконнике сидела женщина с голубой кожей и волосами цвета белой бумаги. Зрачки у нее были темно-синие.

– Я получила твое огненное послание.

Кристина таращилась на нее, но думала о другом. Что мне только что снилось?

«Так, Кристина, не сейчас. Подумаем об этом позже».

– Катарина Лосс? – Итак, желание поговорить с чародейкой сбылось, но нельзя же вот так возникать у человека в спальне, да еще в такой неподходящий момент. – Как ты сюда… попала?

– А я и не попала. Это проекция.

Катарина помахала рукой перед окном: солнце прошло через нее, как через витраж.

Кристина благоразумно пощупала голову. Никаких роз. А жаль.

– Который час?

– Десять. Прости, я правда думала, что ты уже встала. На, держи.

Краткий жест, и на прикроватном столике образовался бумажный стаканчик с кофе.

– «Питс», – сказала гостья. – Мой любимый на Западном побережье.

Кристина чуть не обняла стакан. Катарина быстро набирала баллы.

– Я как раз думала, ответишь ты или нет, – Кристина сделала глоток. – Понимаю, вопрос был странный.

– Я не знала, отвечу ли, – вздохнула Катарина. – Это вообще-то чародейское дело, не ваше. Сумеречные охотники леями не пользуются.

– Зато пользуемся чародеями. Вы же наши союзники. Если вы болеете, мы должны вам как-то помочь.

Катарина было удивилась, но потом улыбнулась.

– Я-то нет, но все равно приятно такое услышать. На самом деле все становится хуже на глазах. Все больше чародеев накрывает этой чумой.

– А как Магнус Бейн? – Кристина недолго была с ним знакома, но он ей очень нравился.

Она с удивлением увидела слезы в глазах Катарины.

– Магнус, он… Алек за ним хорошо присматривает, но нет, он не в порядке.

– Тогда, прошу, дай нам помочь, – Кристина отставила кофе. – Каковы признаки заражения лей-линий? Что нам искать?

– Ну, прежде всего, там, где леи испорчены, наблюдается повышенная активность демонов.

– Уж это-то мы в состоянии заметить.

– Я сама еще посмотрю. Пришлю тебе карту с пометками огненным письмом.

Катарина встала с подоконника, и солнце потоком хлынуло сквозь ее белую шевелюру.

– Но если соберешься изучить место с повышенной демонской активностью, не ходи туда одна. Возьми еще несколько человек. Вы, Охотники, бываете такие беспечные.

– Ну, не все же мы, как Джейс Эрондейл, – обычно он как раз вел себя наименее беспечно из всех ее знакомых.

– Я тебя умоляю! Я сама преподавала в Академии Сумеречных охотников, так что…

Катарина внезапно закашлялась, да так, что плечи затряслись. Глаза у нее округлились.