В огромной витрине небольшого кафе, крохотный, но уютный зал был как на ладони. За стойкой бара скучал молодой бармен, почти мальчишка. За одним из столиков сидела женщина с ребенком, который, вымазав себе щеки и нос, с аппетитом уплетал мороженое. Больше никого не было. Пожав плечами, я вошел в зал. С чашкой кофе устроился за столиком прямо посредине окна-витрины. Волнения не было, скорее любопытство.

   Человек на стуле напротив, появился внезапно, я даже не заметил, как он вошел, отвлекшись на созерцание войны молодой мамы со своим карапузом. Тот ни как не хотел вытирать щеки и нос и вертелся как юла под ее руками. Я невольно вздрогнул, заметив его.

   - Не пугайтесь, вы так - улыбнулся он в ответ.

   - Я, в общем, то, и не ... -

   Не договорив, замолчал, поймав себя на мысли, что начинаю оправдываться перед незнакомым человеком.

   - Вы кто? - задал я ему вопрос, на который с самого утра не мог получить ответ.

   Человек напротив, сидел и улыбался. Лицо его, чем-то смахивало на лошадиную морду. Сразу и не поймешь, чем. Толи крупными его чертами, толи отвисшим тяжелым подбородком и огромными серыми глазами, толи трех дневной щетиной вкупе с невероятно длинными и заостренными кверху ушами.

   - Это я звонил - проговорил он спокойно и уже без улыбки.

   - Я понял это - ответил я, начиная раздражаться от того, что он так и не ответил на мой, единственный вопрос, который я задаю уже с утра.

   - Вы не волнуйтесь, не важно, кто я? Важно, что я скажу.

   Я сделал издевательски серьезное и в то же время удивленно восторженное лицо, уставившись на него не мигая. Как бы продолжая диалог, говорил собеседнику - давай, давай втирай мне тут.

   - Ну, зачем, вы так.

   Я сделал лицо чуть попроще.

   Ладно - проговорил он, махнув, рукой на мою клоунаду - вы знаете какое сегодня число?

   - Допустим.

   - Ответьте - попросил он.

   - Вы не знаете, какое сегодня число? Мне жаль вас.

   - И все таки - Пропустив мимо ушей мои издевательства, проговорил он спокойно.

   Это спокойствие раздражало.

   - Ну ладно, хватит - сказал я, с трудом, сдерживая себя, и встал - мне надоели ваши шутки, господин Неважно.

   Я с грохотом отодвинул стул, кивнул незнакомцу и направился к выходу.

   - Постойте - бросил он мне уже в спину.

   Я остановился, посмотрел на него через плечо. Он показывал на что-то висевшее за моей спиной. Мне пришлось обернуться. На стене висел календарь. 15 марта 2003 года.

   - И что? - спросил я, но вглядевшись в цифры, осекся. Перевел взгляд на невольного собеседника.

   - Спросите у бармена - ответил он все таким же спокойным и ровным голосом.

   Бармен, и без того привлеченный нашим диалогом и сценой разыгрываемой, перед ним по той простой причине, что больше в зале никого не было, стоял и согласно кивал.

   - Сядьте и перестаньте кривляться, послушайте, что я скажу .

   Равнодушие медленно испарялось из его голоса, уступая место серьезности и значимости.

   Поневоле, не знаю почему, но я подчинился. Нет, не испугался. Но что-то промелькнуло в его голосе такое, что заставило меня, опять, же не повиноваться, нет, а прислушаться, что ли.

   - 15 марта 2003 года, вчера, если мне не изменяет память, было 17 марта 2004 года. Я подчеркиваю, для вас - начал он, прежним голосом - разница, заметьте, ровно год и два дня. То есть сегодня, опять же для вас, вы в командировке, в Москве. Но вы здесь. Вам не кажется это странным?

   Я ничего не понял из его выкладок и поэтому просто потряс головой, потребовав повторить еще раз.

   - Хорошо - согласился он, повторив все снова, и продолжил - вернулись 16 марта

   - Откуда вы знаете - спросил я - вы из милиции?

   - В каком-то смысле.

   И эта новая неопределенность в ответе подвела итог моему терпению.

   - В каком? - не выдержал я - Пошел ты, со своим, смыслом и барменом куда подальше, а календарь, засунь себе, знаешь куда? Придурок.

   Вся напряженность последних суток выплеснулась из меня наружу, неприкрытым хамством. И опрокинув стул, я быстро вышел из кафе.

   Человек с лошадиным лицом не сделал попытки задержать меня. К чему впрочем, я был готов, меня душило бешенство. Чем бы это кончилось, одному богу было известно. Надо же, потерять столько времени на пустые разговоры с больным.

   Громко хлопнув дверью и сделав десяток шагов, я слегка успокоился, глотнув "свежего", перемешенного с выхлопными газами автомобилей весеннего воздуха. Сбавил шаг, огляделся и не спеша направился по многолюдным городским улицам к своему дому, благо было недалеко. К вечеру слегка подморозило, холодный ветерок, приятно холодил разгоряченное лицо. Раздражение от недавнего разговора улеглось. Но осталась какая-то заноза - что он там говорил насчет пятнадцатого, семнадцатого. И из праздного любопытства решил проверить. Остановился, еще раз огляделся, и, заметив ларек с газетами и журналами, направился к нему.

   - Это свежая газета - Спросил я у ларечника, грузного дядьки с серым обветренным лицом, показывая на дату выпуска " Телеканала".