Наши четыре места пустуют. Садимся рядом, и что удивительно, Глеб разрешает мне сесть рядом с окном. Снова достаю телефон и продолжаю набирать один и тот же номер.

– Что с Сергеем?

– Надеюсь, жив и здоров. – отмахивается от меня, вытягивая вперед ноги.

– Я серьезно. Можешь хотя бы сейчас побыть нормальным человеком.

– Черт, мартышка. Не думал, что ты меня так бесить будешь. Ей-богу, хуже всех моих родственников, вместе взятых.

Вынимает телефон, и набирает номер, на экране выскакивает фотография дятла. В прямом смысле этого слова. Действительно, птица.

– Он тоже долбит мозг. – Поясняет Глеб, видя мой немой вопрос.

Интересно, если у него в телефоне будет записан мой номер, то с фотографией мартышке на звонке?

– Он с кем-то разговаривает.

– Настя не берет.

Если я сейчас попытаюсь выйти, то может быть, успею найти сестру, до того как станет уже поздно?

– Еще раз говорю, самолет без них не взлетит. Сейчас припрутся и начнут заливать нам в уши, разную фигню.

Еще одна попытка дозвониться.

Верчу телефоном в руках, стараясь понять, куда сестра могла деться? Она ведь сама так мечтала об этой поездке. Радовалась, что наконец-то сможет спокойно отдохнуть. Эй, да она меня заставила ехать, угрожая всеми бедами на свете. И получается, я сижу в самолете, между прочим, рядом с Мамаевым, а её нет.

Телефон пищит одновременно с тем, как стюардесса закрывает дверь.

– Где тебя черти носят? – ору в трубку, заслуживая косые взгляды пассажиров.

– Майка, все отменяется. – Запыхаясь, говорит сестра, и судя по голосу, она сейчас куда-то бежит. – Жди меня там, где сидела. Я уже иду к тебе.

– Подожди, я уже…

– Прилетели все родственника Сергея и Глеба. Его бабушка настояла на том, чтобы мы все встретились. Серёжа перенес отдых на пару недель.

Родственники Глеба. Родственники Глеба. Родственники Глеба. – Я повторяла про себя эту фразу, не слушая сестру.

– Майя, где ты? Нигде не вижу Вас.

Поворачиваю голову на Глеба, который с интересом смотрит на меня, и одними губами шепчу в трубку.

– А мы в самолете, Насть. И, кажется, он уже взлетает.

Что выбрали бы Вы? Провести несколько дней наедине с бывшим парнем, который то и дело норовит довести вас до грани, или встречу с его родственниками, которая ничем хорошим не закончится?

Сбрасываю вызов, отключаю телефон и смотрю на Мамаева.

– Спор еще в силе?

Улыбка появляется на его лице.

– Кто бы смог его отменить.

– Тогда готовься. Я намерена победить.

16. Глеб.

– Сок, чай, кофе, минеральную воду?

Услужливая стюардесса, выбивает меня из рутины раздумий, наклоняясь настолько близко к моему лицу, что я без лупы смогу разглядеть, сколько уколов ей захерачили в губы, чтобы они стали похожи на развалившиеся вареники.

Мерзкое зрелище, я Вам скажу.

Порой кажется, что от жесткого засоса, эти губошлёпки взорвутся, и вся эта хреноподобная масса окажется у меня во рту. Все сейчас испытали рвотный рефлекс? А теперь представьте, какого мужикам?

Мартышка дрожащим голосом просит воду, я же отказываюсь, заслуживая удивленный взгляд мутирующих пельмешей. Та отдает бутылку, и мне на колени летит белая скомканная салфетка, которую даже не нужно разворачивать, чтобы понять, что именно на ней написано. Древний метод передачи «контракта» на одноразовый секс. Еще бабка рассказывала, что она, таким образом, деда кадрила, подкинув домашний номерок. Скучно. Капец как скучно. Указательным пальцем скидываю с ноги жалкий огрызок, недавно цветущего дерева, и кидаю его на пол, не парясь, что навожу срачник в салоне первого класса.

– Ты хоть сам понял, что сейчас натворил?

Она удивленно моргает, переводя свой пристальный взгляд на бумажку, которую я только что вдавил в пол кроссовком.

– Лишил себя траха в самолете? Мартышка, ты, одним словом, сможешь всё исправить.

Она краснеет, но не от смущения, как мне на секунду показалось, а скорее от злости, и её красноречивый взгляд говорит мне о многом. Например, что я могу сходить в жопу, чтобы хоть на секунду избавить её от своего присутствия. Наивная. Ну, правда, наивный человек. Как я уйти-то смогу, если мы в консервной банке, а до земли километров двенадцать?

В салоне душно. Душно настолько, что мне кажется, что мы не на отдых летим, а на личную встречу с дьяволом. Будто стоит мне сейчас посмотреть в окно, и я увижу там, души всех мучеников, которые ждут своей очереди. Но и в этом есть большущий такой, жирный плюс. Даже, если мне сейчас придется налаживать контакты в аду, а с моим послужным списком, я здесь могу надеяться на должность главного надзирателя, то будущий мой работодатель Люцифер сделал мне последний подарок. От жары, мартышка расстегнула верхние пуговицы рубашки, и я со своего места отчетливо вижу её напрягшиеся соски.

Так и хочется поблагодарить дерьмовую авиакомпанию, которая не может самолеты перед вылетом проверить. И одновременно показать им средний палец, ведь именно из-за них, я умудрился сосок увидеть, от которого у меня в штанах член колом стоит. Позор-то какой. Даже прыщавые задроты от такого не кайфуют. А тут… На сиську… На обычную сиську мартышки… Бред какой-то. Ей-богу, гон.

***

– Что получает победитель?

Прикусывая губу, спрашивает Майя, но её глаза уже прикованы к моему «маленькому» моменту позора.

Перед тем как ответить, приподнимаю бедра, и кладу руку на ширинку, заставляя мартышку шумно выдохнуть, а затем поспешно отвернуться.

Угораю от этого, не испытывая и капли стыда. Пусть знает, что я в курсе всех её похотливых мыслишек. Пусть и не пытается включать невинную девственницу, когда мои пальцы в следующий раз будут вдалбливаться в её тело.

Блядь.

Если не прекращу думать о трахе, то придется схватить мартышку под задницу, затолкать в сортир, и заняться спортивной гимнастикой. Не поняли? Объясню. Вы видели эти крошечные туалеты в самолетах? Тут только гимнастика поможет подстроиться под нужный угол наклона. А я сейчас, почему-то уверен, что ничего не будет. Взгляд у пчёлки-Майи уж больно решителен на победу. Нужна моя сила воли (которой никогда не было) чтобы сломать её. А в конце взять то, что хотел. Да и давно уже было моим.

– Я получу всё.

Ага. Самоуверенный сукин сын. Но, разве этим можно кого-то удивить? Порода такая. Турбовинтовая.