Однако, среди истощавших и разбитых горем людей попадались и те, кому повезло, или кто смог приспособиться. Выглядевшие в разы лучше товарищей по несчастью, они вселяли уважение и надежду. Неплохо одетые и снаряжённые, они шли не за спасением, а за местью. Так или иначе настроенные против Царя, они желали нести пламя революции, умирая на улицах и проспектах один за другим.

Но даже не они вызвали удивление. Больше всего бросалось в глаза то, что очередь, несмотря на свой размер двигалась быстро и никто не пытался нарушить порядок, расталкивая соседей. Даф, заметив это, удивлённо взглянула на Макса. Тот лишь хмыкнул и показал на человека, который, как казалось девушке, сидел, прислонившись спиной к одному из камней.

– Вот и ответ на твой вопрос. Арбалетный болт с двадцати шагов пробивает любую броню навылет, а имперские стрелки на таком расстоянии не мажут, – прошептал ей на ухо Макс.

– А где ты увидел арбалетчиков? – спросила у него Даф ещё тише, так как к их разговору начинали прислушиваться.

– Видишь дверь? А теперь подними взгляд примерно на этаж повыше, – не выдержав, Макс взял и повернул голову девушки прямо на арбалетчика. – Нашла? А теперь давай замолчим. А то на нас и так недобро посматривают, могут и за диверсантов принять.

Даша вняла совету парня и замолчала. Рисковать своей жизнью ей и так не хотелось, а после рассказов про стрелков желание стало совсем микроскопическим.

Вскоре троица подошла к дверям. Там стояли два дюжих парня, которые пускали, или, соответственно, не пускали людей. Один из них походил на Тулия: те же черты лица, похожее презрение ко всему живому в глазах. Другой же являлся концентрацией бюрократии и мелочности. Высокий, сухой как выжатый лимон, язвительный как чёрт и такой же подвижный, он с первого взгляда показывал, кто здесь главный.

Когда, наконец, подошла очередь новоиспечённых имперцев, они уверенно подошли к контролёрам и уже собирались пройти, но тут на них обратили внимание. Вцепившись в полу плаща Миши, бюрократ затряс его, язвительно брызжа слюной.

– Стоять! Кто такие, куда идём? – вопя, спросил революционер.

– Михаил Кузнецов, третий комиссариат, заместитель ответственного по работе с мирным населением. А эти двое – Максим и Дарья, они со мной, – бодро отрапортовал парень. Он слишком хотел поскорее оказаться внутри, что крайне не понравилось проверяющим.

– У них что, фамилии нет? Или языка? Что молчат? – не успокаиваясь, продолжал кричать контролёр.

Дёргающийся и вопящий, он контрастировал со своим коллегой, который молча стоял, ожидая, когда поступит приказ. Однако, пока не было повода вышвырнуть очередных оборванцев, отчего приходилось сдерживать своё презрение.

– Ребят, вы видите, что с ним по-другому никак. Скажите ему, что он хочет, иначе будем тут полгода стоять, – горячо зашептал Миша, обращаясь к своим спутникам.

– Я – Максим Орлов, а девушку звать Дарья Котова, – ответил Макс, дерзко глядя прямо в глаза бюрократу.

– Идиот, ты вывеску смотрел? Новичкам называть следует полностью данные, а не только имя и фамилию, – начал было мирно молчавший до этого воин, но тут открылась дверь, и из-за неё выглянул Иван.

– Слышь, Саныч, пропусти их, это мои ребята, – сказал он одному из проверяющих, показывая только что подписанную бумагу. Что именно там было написано, не сразу понял даже бюрократ. Однако, спустя пару мгновений он зло крякнул и пошёл на попятную.

– Ладно, приказ, так приказ, – пробормотал страж порядка. – Но это в последний раз, понял? – добавил он чуть громче, но его слова разбились о спины, спешно скрывшиеся за дверью.

Отмахнувшись от внутренней стражи всё той же бумагой, комиссар чуть ли не за руку потянул за собой ребят. Через пару минут бега по скрипучим доскам они оказались под крышей. Там царила влажная прохлада, а кое-где через дыры в потолке явно было видно низкое серое небо, а, если кто-то слишком сильно топал, сыпался снег. На полу местами были лужи, прогнившие доски скалились обломленными краями, и то тут, то там валялся очередной беженец. Наконец, пройдя по коридору, они зашли в один из кабинетов.

Войдя в внутрь, Макс пробежался взглядом по интерьеру и вздрогнул. Идеально белые стены давно стали жёлтыми, заштукатуренный потолок едва не сыпался на голову, а окна были заколочены досками. Тоскливо забивший в угол стол и пару стульев стояли под новенькой доской, неведомо как оказавшейся в этом царстве разрухи.

– И это я ещё прибрался, – сказал Иван, увидев изумлённое лицо парня. – Когда мне вчера передали его в пользование, тут можно было разве что пыточную устраивать. Но ничего, скоро здесь всё будет по-другому.

– И всё у вас тут так красиво? – ошеломлённо спросила Даф.

– В целом, нет, это только нам с Михой не повезло. Однако, Империя взяла курс на расширение, а, значит, здание начнут восстанавливать, и даже тут можно будет работать. – ответил комиссар, который, разговаривая с девушкой, успел развести огонь, накрыть стол и теперь химичил с чайником.

– Прекрасно, – подытожила Дарья. Несмотря на то, что она уже какой месяц жила в разрухе и нищете, происхождение выдавало её с головой. – Но, вернёмся к нашим баранам. Что мы будем делать?

– А пёс его знает. Официально вас пока по документам нет ещё, так что я даже предположения строить не буду, – отмахнулся имперец. Впрочем, увидев более чем красноречивый взгляд Макса, он продолжил. – А если серьёзно, то вас ждут великие дела. Вы будете учить людей, готовить их к труду на благо Империи и заниматься подобным бредом. Разумеется, сначала вы получите все необходимые знания, а потом, сдав экзамены, приступите к работе.

– Оптимистично звучит, – недоверчиво буркнул Макс. Впрочем, общее настроение абсолютно не помешало забраться с ногами на стул и потягивать горячий чай. – Жить-то хоть не на улице будем?

– Конечно нет, – рассмеявшись, ответил Иван. – Заполните бланки постановки на учёт, пару заявлений, сдадите излишки на склад и получите комнаты. Михаил вас проводит, не переживайте.

– Хорошо, спасибо, – выполнив полупоклон, Даша схватила за руку Макса и сопровождающего и исчезла в дверном проёме.

Иван устало выдохнул и устало рухнул в единственное на всём этаже кресло. Налив себе кипятку, он подозрительно прислушался и, удостоверившись, что никто не идёт, всыпал в воду странный порошок. Отхлебнув, комиссар довольно улыбнулся и принялся разгребать очередную гору отчётов и бумаг.

Спустя десять минут в дверь постучали. Получив разрешение, внутрь протиснулся парнишка. Не достигший даже совершеннолетия, он разносил послания по всему зданию. Вот и на этот раз он положил перед имперцем пакет с документами.

– Передай им, что это я им сдам только послезавтра, а то работы невпроворот, – достаточно бодро сказал Иван. Затем достал из ящика стола свёрток и вручил посыльному. – Отнесёшь это представителю наших союзников, да поскорее. Посылку не вскрывать даже по приказу охраны. Понял?

– Да, – ответил ему мальчишка и в одно мгновение исчез из кабинета.

Сухо потрескивая, горели дрова в камине. Не изменив своего положения, в кресле сидел комиссар и всё также копошился в документах, потягивая напиток из кружки. Вдруг, без стука в помещение зашёл человек, лицо которого было закрыто полумаской шлема. Под плащом, мокрым от снега, поблёскивала кольчуга, явно не раз спасавшая владельца от предательского удара кинжалом.

– Ты слышал? – спросил Иван, даже не поднимая головы. Он явно ждал гостя, явившегося глубоко за полночь.

– Да, и могу сказать, что командование осталось довольным. Всё развивается именно так, как нам и нужно, – голос незнакомца, несмотря на металл, прикрывавший лицо, звучал чётко. – Но что ты ответишь на нашу просьбу?

– Я думаю, это возможно, – скривившись, ответил комиссар. – Сложно, но вполне осуществимо. Но не забывайте про условия договора.

– Мы про них никогда не забываем, – В голосе незнакомца послышалась насмешка. – Удачи, Иван, она тебе пригодится. Особенно если всё пойдёт не по плану. – Сказал человек и, презрительно хмыкнув, вышел из кабинета.