- Вы мама Люси? Можно вас попросить не кричать так? У меня голова и так гудит сильно, да тут ещё ваши крики. И потом, ваша девочка ни в чем не виновата. Она меня нашла и растормошив, можно сказать, от замерзания спасла. Откровенно говоря, к утру, если бы не она, я бы вообще околел.

- Нашла? Где нашла? В нашем городе что, на улицу уже стали выбрасывать неодетых молодых людей?

- Ну, мама! Этого дядю, на нашем пешеходном переходе, сбила машина. Его раздели и выбросили в парк, а я увидела это и спасла. С него вон даже обувь сняли!

Мать опустила свои глаза на босые и голые ноги мужчины, видневшиеся из под рваного покрывала, в который тот кутался, и сочувственно покачала головой.

- Мам! Чего тут такого непонятного? И потом, если я в курточке и сапожках уже слегка замёрзла, то, как же холодно сейчас ему, вовсе не одетому? Мам, а может, уже мы пригласим человека домой, ему и так плохо.  Так, мы с тобой можем совершить самый настоящий благородный поступок, дав человеку лишнюю одежду и кровь. Нет, не кровь, а кров, так говорится в сказках.

- К нам домой? А может молодой человек пойдёт к себе домой?

- Увы, женщина, я бы и рад пойти, но совершенно не помню ни кто я, ни тем более, где проживаю.  Совсем ничего не помню. Вот ведь какая штука.

Посмотрев на пострадавшего и оценив его вид, вот ведь незадача, Люсина мама согласилась с дочерью.

- Ладно, судя по речи и тому, что в данном случае вы пострадавшая сторона, я предлагаю вам кров, тьфу, нет, просто подняться  к нам. А то действительно, так часом ещё и замёрзнете. Что делать далее я просто пока не знаю.  В любом случае вызывать полицию уже явно поздно.

Она достала ключи, и открыв ими подъездную дверь, впустила дочь и мужчину прихватившего дочкин велосипед.  Грузовой лифт мигом поднял их на  двадцать пятый этаж. Там, маленькая хозяйка вело транспорта, пристегнула своего колёсного коня к батарее, и они втроём вошли в квартиру.

- Значит так. С Люсей вы уже знакомы, ко мне можете обращаться Даш … Дарья Петровна. Однако и вас как-то надо назвать? Какое имя вам нравится? Степан? Олег? Виталий? Саша? Или Вадим?

Мужчина вслушался в называемые имена и ответил. – Мне почему-то больше нравится имя Олег.

- И отлично. Вот вам Олег тапки и … идите в ванну, это сюда. Пока моетесь и греетесь, я постараюсь подобрать для вас хоть что-то из одежды. Люся! А ты тоже  раздевайся, как помоешь руки на кухне, давай ставь чайник, будем ужинать. Я сейчас переоденусь и помогу тебе.

Женщина переоделась в домашний халатик, и повесив выходное платье на плечики сунула его в шкаф,  в раздумье остановилась перед раскрытым шкафом купе.  А ведь ничего мужского у неё для Олега пожалуй и нет, даже пижамы. Она сама их никогда не носила, и дочь приучала одеваться и ходить дома в халатике или домашнем платье. А уж если спать, то ложилась в кровать только в ночной рубашке. Это то, что в неё вложила ей голову ещё в детстве её мама. Девочка моя, говорила она Дарье, ты будущая женщина, и всегда и во всём должна быть ею для всех, а особенно для себя. Как на улице, так и дома вплоть до кухни. И вот итог, в её доме снова появился мужчина, а ей его даже одеть не во что. Что же ей ему предложить?

А что если его поставить перед фактом, что нужно просто взять надеть на себя то, что дают. В конце концов, дарёному коню зубы не смотрят, это совсем не принято! Так что берём вот это, это и вот наверно это. Тут ему не офис и даже не улица, и разглядывать, оценивая его наряд, кроме двух зрительниц, более некому. Женщина положила на спинку дивана выбранные вещи, и прихватив до кучи махровую простыню, пошла на кухню. Проходя мимо ванной, она постучала в дверь и предупредила гостя, что на дверной ручке для того повешена простыня, а пройдя в комнату, тот найдёт на спинке дивана одежду для себя.

Олег вытерся полотенцем и положил его на раковину, чтобы было понятно, что им уже пользовались, затем открыв дверь, снял с ручки простынь. Теперь ему надо закутаться в неё как патриций и пора на выход. Ага, вот и вещи, что выдала ему хозяйка, но погоди … вот же ерунда  … это же всё женское. Нееет, их он одевать ни за что не станет. Это же просто глупо и не правильно. Возможно, найдётся другой выход?

Дарья зашла в комнату и увидела, что мужчина сидит на диване, по-прежнему, закутанный выданную ему уже влажную простынь. А ведь в комнате прохладно.  Вот же ведь упрямец какой им с дочкой попался!

- Олег, в чем дело? Почему не одеваетесь?

- Простите, но эти вещи … оно же женские … это не правильно.

- Послушайте Олег, ну нельзя так относиться к себе. Вы согрелись, но оставаться в одной простыне глупо. Нужно одеться.

- Вы простите Дарья  …

- Петровна, моего папу зовут Пётр.

- Простите, забыл. Понимаете, Дарья Петровна, но одевать на себя, мне, мужчине, вещи женщины … это как бы не … положено.

-Х-м. Положено, не положено, выложено! Простите, но сейчас вы голый, и ситуация подсказывает только один выход, надо одеть то, что предлагают и есть! А у меня в наличии есть только мои вещи. И потом, какая такая особенная разница, что вы на себя оденете? Тут кроме меня и моей дочери другой публики просто нет! Никто вас в данном виде не увидит, а мы смеяться не будем. Я для этого достаточно воспитана, а Люся  … она ещё мала, чтобы делать какие-то глупые выводы. Так что я сейчас снова выйду, и мы с дочерью, ждём вас на кухне  … скажем, через пять минут. И помните, отныне эта квартира объявляется территорией, на которой  всякие  гендерные условности, напрочь отменяются. Лично я, с некоторых пор, к ношению мужчиной любой одежды отношусь лояльно и терпимо. Почему? Волею случая мой сосед по площадке, юноша Владимир оказался настоящим трансвеститом, и он частенько, этак по-соседски, заскакивает ко мне, прямо в домашнем халатике, пожалиться на свою жизнь или посоветоваться по поводу рецептов. И ничего, несмотря на его ориентацию и взгляды на одежду он вполне адекватный молодой человек. Начитанный, и даже умный. Так что, не мёрзните и поскорее переодевайтесь, хватит вам уже кутаться в эту влажную простыню, мой дом не то место, где стоит показывать свою показную мужественность. Основа основ не то, в чем ты, а какой ты. Ясно? Ну и всё, давайте переодевайтесь, а я уже ушла.

Олег посидел ещё минуту и чертыхнувшись, решил что в чем-то эта Дарья права, а он не деревянный и в этой впитавшей в себя влагу с его тела простыне, становится прохладно и неуютно. Так. Что там ему выдали? Трусы женские длинные, как же  их называют? Бриджи, гетры …  .  Нет, как-то по-другому ...  .  Нет, не помню. Впрочем, это не так уж и важно.  Гм …  а  в них …  неплохо и он бы сказал даже приятно. Это наверно всё из-за их длины, они доходят ему почти до колен, и мягко, но плотно обнимая ногу, прилегают к коже? Да уж, что-то в них этакое есть. Ладно, далее простая майка. Погоди, но она тоже длинная. Почему-то её слегка малый размер приятно держит форму тела, так, но в трусы их  получается, женщины не заправляют. Всё–то у женщин по-особенному, не так как у нас! Последним  ему был выдан халат домашний, с вшитой молнией. Он что, ещё и байковый? Да-а, а он  однако тоже приятно теплит спину и руки. Ёж-маё, почему у женщин все вещи много приятнее в ощущениях, не то, что у нас, мужчин? Вроде бы и забавно оделся, не в своё, а вдруг осознаёшь, что тебе в этом … хорошо. Оп! И я в зеркале выгляжу хоть и смешно, но интересно, волосы свои, вон они какие длинные, под конский хвост, похоже я отращивал их уже довольно давно, под Битлов. Стоп, каких ещё Битлов, кто они такие эти битлы? Блин, но их я тоже не помню.  Ай, ладно, пора идти. Ну что, явим свой лик народу? Вперёд!