– Давайте всё оформим! – не переставал лыбиться консультант.

Ленка важная, как королева Британии, пошла оформляться, поманив мужа за собой.

Вот тогда-то Саня и запаниковал. Тут еще на работе начались какие-то непонятки. Пришел новый директор – Баринов. Первый месяц-два, всё было, как и прежде, по-накатанной. Потом стали зажимать всё больше и больше. Каждый раз получая расчётку, Саня матерился. Два кредита, за квартиру и машину, постоянно лезли в голову, мучали. А сколько уходит на «пожрать»? Саня итак экономил, в столовку не ходил, тащил из дома банку с супом. И все равно это не спасало. Плюс всякие другие расходы, помельче: одежда детям, лекарства, ЖКХ, интернет и так далее. Саня завел тетрадку, где каждый день записывал расходы. Сначала этот «бухучёт» его успокаивал, вроде всё под контролем. Но очень скоро стал раздражать, ведь что получается? Сплошные расходы. Каждый день что-нибудь да надо. Жмёшься, жмёшься, выгадываешь, экономишь – а денег, один хрен, нет. Саня уже забыл, когда последний раз покупал себе джинсы, ходил в заношенных, взятых еще при царе Горохе. Пару раз Ленка отдавала их в ремонт. Латанные, перелатанные…Как-то раз пошли они в гости – к Ленкиной подруге, на день рождения. Народу там прилично собралось, в основном, незнакомые люди. Ну, позвали всех за стол. Начали рассаживаться. Саню с женой посадили на диван. Вот тут-то и получился «анекдот». Только Саня уселся, как джинсы лопнули на самом интересном месте. Всё застолье он промаялся на диване, сидючи, можно сказать, в одних трусах.

– Ты это…сходи в прихожку за моим свитером – шепнул он Ленке на ухо.

– Зачем? Здесь итак жарко…Дышать нечем.

– Да надо, сходи!

– Ладно…

Саня изловчился, накинул свитерок на джинсы, и как бы между делом, пока народ шарахался по квартире – «растрясти жирок» между блюдами – выскочил за дверь, вроде как покурить. А там бегом по лестнице вниз…

Что и говорить, с деньгой было туго. Чем дальше, тем хуже. Новый директор, этот самый Баринов, всем давал и выпить, и закусить. Попала под раздачу и бригада Сани. Троих сократили – чего, мол, на пенсии им еще работать? Живи, мол, на пенсию, ни в чем себе не отказывай. Их работу перекинули на оставшихся, а зарплата медленно, но верно, поползла вниз. Раньше у Сани, со всеми переработками, выходило почти 50000 руб. «чистыми». Этой весной начислили «сороковку», летом – еще меньше (это в сезон-то!). Под 1 сентября, когда Сане надо было собирать пацана в школу, ему посчитали аж…34000 руб. Саня когда получил «расчётку» сначала не въехал:

– А чё эт ты мне чужую дал? – спросил у мастера, который зашёл в бытовку с расчётками.

– Как, чужую? Гляди, твоя же фамилия-то стоит…

– Моя…А чего вы тут насчитали? С какого перепугу?

– Не знаю, иди в расчётный… – молодой мастер развел руками, дескать, не при делах.

– Да он сам тут без году неделя – встрял старый заточник Мохов, когда мастер поспешно выскочил из бытовки. – Вот и «шестерит» перед начальством.

– Выслуживается, гад – согласился Вовка Ерохин. – Да уж, прокатили нас с зарплатой. Знатно прокатили. Долго терпеть будем?

– А что сделаешь? С вилами что ли на них пойдешь?

– Да нет зачем же…

Дальше пошла перепалка, как реагировать на «беспредел». В расчётном им популярно объяснили, что по новым показателям их бригада не выполнила «объём», а, значит, и премии не видать. Поди выполни этот «объём» – людей-то посокращали, кто-то сам сбежал. Рук не хватает, болтунов только прибавилось там, наверху. Так и промыкались бригадой всю осень. Ходили в расчётный, в кадры, в планово-экономический – доказывали, ругались, искали «правду». Да толку…Рассчитывали, что хоть на Новый год деньжат подкинут. По итогам года, завод остался в «плюсе». Кто-то слышал, как главбух хвастался полученной прибылью.

– А сто пятьдесят миллионов чистой прибыли, не хошь? – втирал всем распред Димон Мальцев.

– Ни хера…Это ж сколько они себе в карман положат?

Обстановка в бригаде, как и вообще на заводе, была препоганая. Люди злились, цапались, ну и срывались друг на друге. Дошла очередь и до начальства. В обед, трое работяг схлестнулись с зам.нач.цеха Арбузовым, в столовке. Тот с полным подносом потопал от кассы, как вдруг услышал в свой адрес:

– Не подавись, толстожопый…

Здоровый боров Арбузов быстро поставил поднос на ближайший столик, и пошёл разбираться. Схватил молодого электрика-доходягу Макарова за шиворот и поволок к выходу. Не тут-то было. На помощь подскочили двое ребят из бригады Макарова. «Прилетело» Арбузову от души. Бабы заорали, кинулись защищать борова. В общем, разняли. Тех троих уволили в тот же день, без расчёта.

«Пора и мне собираться…» – подумал Саня, разминая в пальцах «Золотую Яву». Ну не прям сейчас, конечно. Под Новый год, глупо было увольняться. Где найдешь работу? Один хрен, скажут, приходите после праздников. А вот, скажем, после «новогодних», уже можно «рвануть». Ещё бы место найти хорошее…

Зарплату, который месяц выдавали «на руки», не перечисляя на карту. Точнее, на карту перечисляли «кутарки», а основная часть выдавалась лично, в бухгалтерии. После обеда, их бригаду позвали «за получкой», в АБК. Народу на этаже толпилось много, стояли ребята из других цехов. Приглашали по бригадам, в кабинет входили по-одному.

– Мужики! Давайте сегодня без «говорильни» – призвал всех старый рихтовщик Журбин. – Зашли-получили-вышли. Разбираться с бухгалтерией потом будете. А то мы так до ночи проваландаемся!

Саня стоял в очереди и раскидывал, как ему на 35000 руб. и за все кредиты оплатить по сроку, и детям подарки купить, и на стол сообразить к Новому году. Это, не считая других платежей: ЖКХ, мобильная связь, интернет. Матери с отцом опять же надо что-то подарить на праздник. Побаловать стариков маленько, они рады любому гостинцу.

– Твоя очередь, Бизяй! – окликнул его Ерохин.

Саня зашел в кабинет и аккуратно прикрыл за собой дверь с надписью «Не хлопать!». На него смотрела дородная тётка, Жанна Борисовна, зам.глав.буха. Больше никого в кабинете не было. Смотрела она презрительно, будто таракана перед собой увидела. Саня с ней цапался несколько раз, по зарплатному вопросу.

– Проходи, садись…Как там тебя?

– Бизяев Александр…Тридцать пять на руки.

– Я итак знаю, сколько тебе положено. Умничает…

Саня уже готовил достойный ответ, как зазвонил телефон. «ЖэБэ», как её звали промеж себя мужики, взяла трубку и вдруг как-то вся съежилась, захлопала глазами:

– Да, да, Роман Сергеевич…

Саня понял, что ей звонит директор, Баринов. То-то залебезила, жаба.

– Кому передать? Андрееву? Хорошо, сейчас всё сделаю…Конечно, сама, о чём речь…Спасибо!

«ЖэБэ» вскочила со стула, закрыла сейф с деньгами и рванула к двери.

– Через минуту буду. Сиди, не дергайся – кинула она Сане.

– Лады…

Выскочила и зачем-то закрыла дверь на ключ. Саня тупо остался сидеть один в кабинете. «На кой хрен закрывать-то, если на минуту?» – подумал он. Саня уставился на сейф и стал прикидывать: сколько там сейчас денег? Допустим, на каждого работника, в среднем, по «тридцатке» выходит. Умножаем на 200 человек. Сколько это? Он запутался в «нулях», взяла ручку со стола и начал писать цифры на ладони. Шесть миллионов…Однако! И эти деньги сейчас вон там, за тонкой стальной пластиной. Саня представил, как вспарывает эту пластину автогеном, как консервную банку.

Вдруг его взгляд остановился на сумке, которая стояла за стулом «ЖэБе». Спортивная сумка, большая, стильная. Явно не с рынка. Саня сам мечтал о такой. На рыбалку бы с ней выбраться, а то всё со старым отцовским рюкзаком мается. Или сыну, Димке, в секцию дзюдо ходить – самое то! Саня глянул на дверь, и пошёл к сумке – оглядеть подробнее. Он пощупал ткань, поиграл замочком, легко скользит, зараза, как промасленный. Одно слово – Европа! Саня полностью распахнул «молнию», и…матернулся. Сумка была набита деньгами. Пачки денег – красивые, чистенькие, нарядные! – весело глядели на него.