- Нет, я понимаю, если там каким-нибудь учёным стать, или космонавтом... Может им и пригодилась бы все эти синусы-косинусы, но я-то не хочу быть ни тем, ни другим! Даже инженером не хочу быть! Нафига мне алгебра?!

   - А кем хочешь?

   - Наёмником, Серый! Солдатом удачи! - ответил друг таким тоном, словно он уже стал наёмником и страшно этим гордится.

   - Убийцей, что ли? - я удивлённо уставился на Вовку.

   - Сам ты убийца, блин! Наёмник - это профессиональный солдат в профессиональной армии! И он там не служит, Серый, он там работает. Врубаешься? У них супер-оружие и одежда, их обучают, как выживать в самых страшных боевых условиях! Наёмник, например, может без еды и воды неделю жить! Или голыми руками вооружённого противника обезвредить! Профессионал! Врубаешься?

   - И что же в этом хорошего? - не понимал я такого странного выбора профессии.

   - Как это что? Ты прикинь какие они крутые! - последнее предложение было сказано громким шёпотом, видимо, для того, чтобы придать фразе значительности.

   - Так они же людей убивают.

   - Ха! Убивают, конечно! Только не людей, а врагов.

   - Ну, а враги, что не люди, что ли?

   - Люди, конечно! Но, если ты не убьёшь врага, то враг тебя убьёт. Война есть война, друг! Вот, дед твой, например, воевал?

   - Ну, да...

  - Он немцев убивал?

  - Говорил, что убивал, но это же совсем другое! Если ты не станешь этим самым наёмником, то и врагу тебя убивать не надо будет, - продолжал недоумевать я, - Точнее, врагов-то у тебя не будет!

  По всей видимости, он ещё не задумывался над подобным вопросом, поэтому немного растерялся, переваривая мною сказанное. Хотя, надо сказать, Вовчик особо мучился в поисках истины. Он вскочил со скамейки и, жестикулируя у меня перед носом, затараторил:

  - Да короче! Ты такой правильный весь! Ветеринаром, наверное, стать мечтаешь, да? Чтобы собачек от запоров лечить! 'Посмотрите, доктор, что с моей Чучей случилось!', - принялся кривляться Вовка, переходя на тонкий голос, похожий на женский, - 'Она сегодня утром вместо трёх какашек, всего две сделала - я сосчитала! Может это от того, что я ей на ночь яичко слишком вкрутую сварила?'

   Получилось смешно, и я даже заулыбался, не смотря на то, что в целом его замечания были довольно обидными.

   - Да нет... Я ещё как-то не думал кем стану... Хотя, ветеринаром - тоже не плохо.

   - Да проснись ты, друг! Каким ветеринаром? Ты видел хотя бы одного богатого ветеринара? Или врача?

   - Не видел.

   - Ну вот!

   - Что 'вот'? Кто тебе вообще сказал, что я хочу богатым быть?

   - А то не хочешь! - недоверчиво воскликнул Вовка, возводя глаза к небу и театрально разводя в стороны руки.

   - Ну, не то чтобы не хочу, но убивать людей, пусть даже и врагов, ради денег... Я бы так не захотел. Да и не смог бы даже!

   - Даже за миллион? - больше утвердительным тоном, нежели вопросительным, воскликнул Вовка.

   Я пожал плечами и согласно кивнул:

   - Даже за больше.

   - А за десять? - не унимался тот.

   - А что бы ты сделал, если бы у тебя был миллион? - решил я прервать бессмысленный спор. У меня получилось, Вовка задумался.

  - Не знаю даже. Я пока не думал. Дом бы, наверное, купил, машину там... Поездил бы по миру, посмотрел всё. А! Ещё мотоцикл бы купил себе! Да, мотоцикл - обязательно. Крутой какой-нибудь! - он снова уселся рядом.

  - А с другом бы поделился? - ради хохмы спросил я.

  - А то! - двинув меня в бок локтем и широко улыбаясь, воскликнул тот, - Мы бы с тобой вместе всю планету бы объездили!

  - Классно было бы на воздушном шаре полетать... - глядя в тёмное зимнее небо, мечтательно протянул я. В ответ на это он только как-то неопределённо хмыкнул.

   Мы снова умолкли. Мне очень нравился звук падающего снега и, несмотря ни на что, расходиться по домам никак не хотелось. И я, и Вовка были уже достаточно взрослыми ребятами, чтобы не верить в сказки, но надежда на то, что в жизни иногда случаются чудеса, в каждом из нас ещё жила. Впереди была такая огромная, такая длинная и такая интересная жизнь, в которой ещё так много всего нужно сделать.

  Глава 37. Клад

   Я сидел на вершине высокого холма, откуда открывается невероятный вид на Северский Донец. Где-то там внизу, на его утопающих в зелени берегах, на протяжении многих тысячелетий разыгрываются сотни человеческих трагедий и судеб. Где-то там, кочуя с места на место в поисках новых пастбищ, рождались и гибли ираноязычные скифские воины, оставившие после себя массу величественных и, в то же время, жутких курганов. Эти берега пропитали своим потом и кровью первые славяне, пришедшие, чтобы пустить здесь свои прочные корни на многие сотни, а может быть и тысячи лет. Эти земли топтали ноги татар, монгол, французов, шведов и немцев, пытаясь растоптать всё живое, но всякий раз получали достойный отпор. На этой земле погиб и мой единственный друг.

   За спиной стояло несколько покосившихся крестов и памятников. Могилы Прохора Матвеевича и Вовки находились у самого края обрыва. Неподалёку от кладбища бегал мой маленький сын, размахивая какой-то длинной палкой над головой. Оля находилась с ним рядом и, поглядывая на него, о чём-то говорила с Колей - тем самым мужиком, у которого я отнял машину прямо на трассе. Он оказался очень хорошим и добрым человеком, отцом и дедушкой большого, шумного семейства. Теперь мы часто ездим друг к другу в гости, а когда приезжаем с женой и сыном из столицы в родной город, Коля всегда встречает нас в аэропорту или на вокзале и совершенно бескорыстно возит на своей новенькой, сияющей белизной и хромом, 'Волге', которую я, как и обещал, купил ему сразу после похорон друга.