- Мне утром из милиции позвонили, сказали, что дедушку соседи обнаружили лежащим на полу с проломленной головой. Говорят, что упал и ударился об угол прикроватной тумбочки, - Оля снова заплакала, а успокоившись, попросила: - Давай съездим в магазин, нужно продуктов на поминки купить и я тебе кое-что ещё рассказать должна.
В дороге Оля немного успокоилась. С её слов, милиция упорно настаивает на версии о несчастном случае: старик ночью встал в туалет, закружилась голова, не удержался на ногах, упал и ударился. Но она им ничего не сказала о том, что в доме был пулемёт, которого сейчас нет. А также, исчезло двуствольное охотничье ружьё 'Тула' с патронташем, которое старик хранил ещё с молодости. Документов, само собой, на всё это добро не было, а значит грозило ей теперь большими неприятностями.
- Может быть, конечно, он и упал, но, думаю, ему явно кто-то помог. Меня совесть мучает, Серёжа! Дедушку убили, а я не могу об этом сказать милиции.
- Оль, уверен, что если ты даже скажешь им про оружие, они всё равно постараются замять это дело и списать всё на несчастный случай. Кому нужен очередной 'висяк'? Им просто не выгодно заниматься убийством какого-то девяностолетнего старичка, а тем более искать того, кто спёр огромный старинный пулемёт и не менее старинное ружьё. Есть предположения, кто это мог сделать?
- Ума не приложу. Дедушка был безобидным абсолютно. Да и в деревне у нас люди мирные все. Серёж, он в жизни мухи не обидел! Иногда, конечно, мог себе позволить немного почудить, но так, чтобы убить его за это... Вот только... - Оля умолкла.
- Что только?
- Помнишь, в тот день, когда вы с Вовой к нам приехали, мы ещё все вместе обедали и какие-то люди ко двору подъезжали? Ну, мужа ещё моего спрашивали...
- Да... На 'УАЗе'?
Оля посмотрела на меня с удивлением и страхом в глазах:
- На 'УАЗе'. А разве я говорила, какая у них машина была?
Я ехал молча, думая с чего лучше начать свой рассказ.
- Кто они? - не дожидаясь, железным тоном спросила Оля.
- Я не знаю кто, но они точно знают Вовку и явно его недолюбливают. Он клянётся, что никаких общих дел с ними не имеет, но, если честно, мне в это мало верится. Вроде бы всё, что он мне о них рассказывал - логично, и не несло в себе практически никакой серьёзной опасности, только что-то подсказывает, что всё не так просто.
Мы сидели в машине, припарковавшись у магазина, и я рассказывал ей всё, что знал о Вовке и об этих четверых, а также об истинных причинах нашей поездки.
- Я музыкант, а он... Честно говоря, он мне так до сих пор и не рассказал, чем занимается.
- И тебя не удивляет то, что за полгода спившийся человек становится крепким богачом? О чём ты думаешь, Серёжа? Здесь же как на ладони - криминал! Где можно взять столько денег всего за полгода?
- Я и об этом тоже думал. Догадок было много. Но он друг мне... Я хотел верить ему. Сначала, даже, предположил, что он клад без меня нашёл...
- Серёжа, какой к чёрту клад?! Что ты как маленький!? - она гневно жестикулировала и в глазах её стояли слёзы, - Разве будут человека убивать из-за какого-то дурацкого клада, который вы себе в детстве напридумывали?!
Оля расплакалась, и я обнял её за плечи, прижимая к себе.
- Боже, старика-то за что? - причитала она, - И где он теперь, Вова этот твой?
- Понятия не имею... С ним сегодня вообще история вышла странная. Я нырял с аквалангами, а когда всплыл, понял, что Вовки нет нигде. Искал его, но всё без толку. Тут, как раз, ты позвонила, и я к тебе поехал. Теперь ещё и за него волнуюсь. Нужно ехать обратно, мало ли что там.
Выгрузив купленные продукты из багажника, и перенеся их в кухню, я собрался в обратный путь, но Оля настаивала на том, чтобы ехать со мной. Она решительно хотела пообщаться с Вовкой и я, чувствуя за собой чудовищную вину, просто не мог ей в этом отказать. Усаживаясь во внедорожник, мы услышали доносящиеся вслед обозлённые голоса соседских старушек:
- О! Деда не успела схоронить, а вже с хахалем кудысь намылилась!
Вечерело. Мы ехали молча. Оля, отвернувшись к ветровому стеклу, откинула голову назад и закрыла глаза, а я никак не мог отвести глаз от её изумительного профиля.
Выехав на трассу, и развернув машину в южном направлении, вдавил педаль акселератора в пол, однако выехав за пределы посёлка, вновь заметил в сумерках припаркованную 'девятку' гаишников. В свете фар мелькнул полосатый жезл, предписывая мне остановиться у обочины.
- Чёрт! - не сдержав, эмоций процедил я сквозь зубы, останавливаясь, - Тебя только нам не хватало!
Я опустил стекло. Круглое, красное лицо инспектора бесцеремонно заглянуло внутрь салона, заставляя меня отшатнуться сторону.
- Старший инспектор Гуляйло, - представился краснолицый, и добавил стандартную фразу - Документы, пожалуйста.
Я, молча, передал ему свои права и Вовкин техпаспорт. Тот, буркнул:
- Попрошу вас выйти из машины, - и не дожидаясь моей реакции направился с документами в руках в сторону своего автомобиля.
Нарываться на неприятности, на чужой машине, не хотелось. К тому же, он видел, как сильно я превышал скорость, когда нёсся сюда. Я вышел. Тот обернулся и вежливо пригласил присесть на пассажирское сиденье 'девятки'. Я предусмотрительно нащупал в кармане несколько купюр и выполнил его просьбу, прекрасно понимая, с какой целью тот меня пригласил. За рулём сидел напарник, что-то очень увлечённо рассматривающий под собственным ногтем. Старший инспектор, тем временем, достал мобильник и принялся куда-то звонить.
- Что же вы, Сергей Владимирович, правила-то нарушаете? - спросил второй гаишник.
