- Но я ведь не нашёл тело... - прошептал Павел, словно пытаясь оправдаться.
Чучело посмотрело на него спокойным, пристальным взглядом.
- Зачем ты убил нас? - тихим человеческим голосом спросило оно.
- Я... я... - язык застрял у Павла в горле. Он хотел броситься наутёк, но тут картинка расплылась перед его глазами, и он проснулся. Он по-прежнему сидел на пригорке под деревом, вокруг был лес, километрах в четырёх виднелся недостижимый посёлок, а солнце клонилось к закату.
Постепенно придя в себя, Зинин встал и опять пошёл в сторону посёлка. Спустившись с пригорка, он прошёл примерно столько, что должен был уже оказаться среди домов, выбрал подходящее место для костра и принялся собирать хворост. Спустя некоторое время яркие языки пламени озарили темнеющий лес. Павел сделал запас сухих веток с избытком - он собирался поддерживать огонь всю ночь.
Тишина. Она бывает приятной, сейчас же она сводила Зинина с ума. Он слышал лишь потрескивание костра. Из окружающей его тьмы не доносилось никаких звуков - ни дуновения ветерка, ни крика птицы, ничего. Стоит ли там, в безмолвной мгле, эта чёрная фигура? Он не знал. Как не знал и о том, сможет ли выбраться отсюда.
Всё, что ему оставалось, - это размышлять. Он размышлял о своей жизни: о своих поступках, достижениях, отношениях с другими людьми. Вполне возможно, он скоро умрёт, а значит, имеет смысл подвести итоги. Был ли он хорошим человеком? Наверное... хотя, это как посмотреть. В конце концов, кто ему судья? Кто может определить, что нужно сделать, чтобы быть хорошим? Бог? Да, пожалуй. Вот только кто и когда спрашивает его совета? Священники? Нет, они судят всё сами. Те же, кому, по их словам, он отвечает, обычно лежат в психлечебницах.
Что Павел Фёдорович Зинин оставит после себя? Целую коллекцию чучел. Неплохо, наверное. Многие оставляют после себя лишь могилку с дешёвой табличкой. Но зачем все эти чучела, какой в них смысл? Зачем он вообще этим занимался? "Охота - занятие для настоящих мужчин", - сказал Павел сам себе. "Для настоящих мужчин есть много занятий, почему именно охота?" - возразил его внутренний голос.
Зинин никогда по-настоящему не задумывался, почему стал охотником. Охота была для него настолько естественной, что, по сути, он имел лишь три состояния души: подготовка к охоте, охота и подведение результатов охоты. Когда всё это началось? Павел вспомнил своё детство. Ещё маленьким мальчиком он ходил на охоту со своим отцом. Отец... он занимался с ним, только когда они были на охоте. В остальное время он не замечал существования сына... В этом всё дело? Охотясь, он чувствовал, что нужен отцу, что тот любит его?.. Возможно. Но его отец давно умер. Должно быть что-то ещё.
- Просто охота - это захватывающее мероприятие. Как компьютерные игры для всех этих малолеток, - сказал Зинин вслух.
- Да, конечно, - ответил он сам себе. - Но почему именно чучела?
- А как доказать, что ты был на охоте и достиг успеха?
- А разве мне не плевать на мнение всех этих людишек?
- Плевать, конечно. Но...
- Да, мне не плевать на себя. Я хотел доказать себе, что чего-то стою. И эти чучела - подтверждение моей состоятельности. Я просто самоутверждался благодаря им, потому что во всём остальном был полным неудачником. Глядя на них, чувствовал свою власть, наслаждался тем, что кому-то пришлось хуже, чем мне.
- Чушь. Это просто охотничьи трофеи. И стоят они недёшево.
- Ну вот, я уже спорю сам с собой. Совсем с катушек съехал.
Зинин замолчал, не раскрыв рта до самого утра. С восходом солнца, впрочем, лучше ему не стало. Он пробовал идти в других направлениях, но неизменно возвращался на исходную точку. Набрал ещё диких яблок. Голод постепенно давал о себе знать, и утолить его такой пищей вряд ли было возможно. Он пробовал выйти на связь по рации с нескольких пригорков и каждый раз безрезультатно. Спал плохо, мало и только при свете солнца. Так прошло несколько дней.
По ночам ему становилось всё труднее не заснуть. Голод уже вовсю мучил его, тяжело было думать о чём-либо, кроме еды. Он повсюду искал её, но не мог найти ничего, кроме зелёных яблок. В этом лесу не было ни животных, ни птиц, ни даже насекомых. Только он один.
С очередным наступлением темноты ему показалось, что он видит чёрный силуэт, несмотря на яркое полыхание костра. Фигура стояла близко, на границе света и тьмы, но стоило ему сконцентрировать на ней взгляд, как она ускользала в сторону. В какой-то момент ему стало мерещиться, что она не одна. Угловым зрением он фиксировал какое-то неясное движение теней. Подбросил в костёр ещё хвороста. Пламя разгорелось ярче, однако круг света немного сжался, словно окружающая тьма давила на него. На ближайших деревьях исчезли оранжевые отблески, будто что-то загораживало стволы и листву.
Павел вскинул ружьё и принялся вертеться на месте, пытаясь взять цель под прицел, но целей стало слишком много. Неясные фигуры скользили во мгле, и у Зинина возникло стойкое чувство, что кто-то стоит за его спиной. Он резко развернулся - позади никого не было, но чувство никуда не исчезло. Повертевшись короткое время, Павел не выдержал и выстрелил. Ничего не изменилось. Тени постепенно сужали круг.
Передёрнув затвор, Зинин в отчаянии приставил дуло себе к подбородку. Тени никак не отреагировали, кружась в своём расплывчатом танце. Простояв так несколько секунд, Павел не смог нажать на спусковой крючок. Отбросив ружьё в сторону, он закричал:
- Что вы хотите?! Убить меня?! Да пожалуйста! Я иду!
Не помня себя от ужаса, Зинин широкими шагами направился прямиком во тьму, точно вообще не знал, что такое страх. Он упорно шёл сквозь заросли кустарника, не видя перед собой ни зги, пару раз столкнулся с деревом, и, в конце концов, споткнулся о камень и упал на землю. Попытался подняться, но не смог. И заплакал.
- Простите меня! - простонал он сквозь слёзы. - Мне правда очень, очень жаль! Я убил вас, потому что я ничтожество, но хотел доказать всему миру, что это не так! Простите меня, пожалуйста!
Силы окончательно оставили его, и он потерял сознание...
