«А они пусть на улице мёрзнут», – улыбнувшись, подумал я.

Избушка охотника, как и должно быть, оказалась простой. Большая комната, посередине кирпичная печь. Справа у окна стоял стол с лавками. У другого окна, что напротив двери, лежак. А ещё два лежака занимали левую стену. На чердак вела лестница, она находилась справа от входа.

На несущем столбе, что стоял почти посередине, была вешалка. Я повесил патронташ и ружьё, которое мне дали, но разряжать не стал.

Бойцы всё носили и носили какие-то коробки, и как оказалось это наш провиант. Они прибивали полки по всем стенам, что-то на них раскладывали, даже на чердак чего-то натащили.

К десяти часам вечера избушка стала похожа на мини лабораторию. Везде были разные приборы: датчики слежения, звукоулавливатели (которые, кстати, нам не понадобились, так как волк приходил в плохую погоду), и ещё куча всяких, мне незнакомых вещей.

Я заварил себе чаю в чайнике, что нашёлся здесь, в зимовье. А москвичи не хотели расставаться с цивилизацией, раз уж они провели в избушку электричество, достали электрические чайники, плитки, накипятили воды и приступили к приготовлению ужина.

Готовили двое, и того и другого звали Константин. Первый Костя, что ниже своего напарника-повара, был через-чур широкоплеч. Его руки напоминали стволы деревьев. Ладони с короткими, толстыми пальцами, походили на ковш экскаватора. Но… оказалось, что этот «гном», достаточно ловок. Несмотря, что на первый взгляд, он выглядит неуклюжим.

Второй, был более стройный, не такой гигант, как первый. Его чёрные глаза, цепко хватались за каждую мелочь, не пропуская мимо ничего. Когда мы встретились взглядами, я попытался сдержать его, но это бесполезно.

Пока они кашеварили, другие расставили раскладные столики у лежаков.

Около одиннадцати вечера все сели за столы. Каждому налили по сто грамм водки. Все выпили, кроме меня. Володя повернулся ко мне и спросил:

– Почему не пьёшь?

– Я вообще не пью.

– Как, совсем?.. – удивился он.

– Ага, совсем.

Тут Володя вспомнил анекдот, что я рассказывал по дороге, и сказал:

– Альфе больше не наливать!

Все рассмеялись.

«Может, он успел им рассказать, пока носили вещи?» – подумал я.

Не знаю, сколько водки было выпито, но наливали они часто. В общем, ужин получился весёлым. Видно алкоголь сделал своё дело. Разговаривали кто о чём. Мы сошлись в интересах с Серёгой, нашим водителем. Он служил в ВДВ, а я занимался парашютным спортом, так для удовольствия, и само собой на этой теме друг друга поймали. Мы так долго с ним разговаривали, что не заметили, как все начали расходиться по местам, где будут спать. Некоторые пошли по автобусам, кто–то остался в зимовье, как, впрочем, и я. Мне дали матрац и одеяло. Я подбросил дров в печь и начал укладываться. На дежурстве осталось двое, они практически не пили.

Ночь накрыла нас своей вьюжной шапкой. Ветер, как огромный, замёрзший пёс, которого злой хозяин не пускает в дом, всё выл и выл под дверью, и под эти завывания я заснул.

Кровь, кровь, кровь… Крики ужаса. Перед глазами всё плывёт. Жгущая боль в груди. Она разливается по всему телу. Руки и ноги жжёт так, как будто внутри тебя пожар, он расходится по всему телу. А кости… будто их зажали в тиски с разных сторон, и растягивают.

Голова… Такое ощущение, что внутри, что–то взорвалось. Только взрывная волна раскатывается по всему черепу в замедленном темпе, постепенно распространяя боль… Кричу. Но это не крик, а рёв…

– Сергей, Сергей, – были слышны сквозь сон чьи–то голоса.

Я подпрыгнул с матраца…

Как мне потом рассказал Серёга, я стоял в полуприседе, ссутулившись, пальцы на руках растопырены и согнуты, такое ощущение, что я собирался на кого-то напасть. На лице ярость, из-под сдвинутых бровей бешенный, нечеловеческий взгляд, и оскаленный рот, из которого стекала слюна.

– Серёжа, успокойся, это мы, мы все свои, а это я Володя.

Я очнулся… Ничего не понимаю. Все стоят с направленным на меня оружием.

– Вы чего, ребята, нельзя направлять оружие на человека, – сказал я спокойно, – что-то случилось?

– Тебе что, опять кошмар снился? – тихо спросил Владимир.

Я пожал плечами.

– Не помню, – и вытер пот с лица.

– Всё, ребята, расслабьтесь. Всё в порядке.

Бойцы нехотя опустили ружья.

Проснулись рано. Повара, готовили завтрак, остальные возились со своей аппаратурой.

Сегодня двадцать второе января. Вчерашняя вьюга стихла. Я сидел, дожидаясь завтрака, и рассматривал ружьё, которое мне дал Володя. Это был пятизарядный карабин, непонятной модели. По крайней мере, мне такие не попадались. Ни в журналах, ни по телевизору таких не видел. Напоминал он, карабин «Вепрь 308 супер», только ствол значительно длиннее. Володя объяснил, что это их разработка, улучшенные технические данные, мощнее патрон, точность стрельбы, оптический прицел с переключением на ночное виденье.

Нарезное ружьё – хорошо. Но всё же я скучал по своей гладкоствольной «тридцать четвёрке». Да и предчувствие у меня было, какое-то странное… зря не взял её с собой…

Когда сели за столы, едва забрезжил рассвет. Завтракали молча. Только с Серёгой мы перекинулись парой слов. Утро полностью вступило в свои права.

Володя скомандовал сбор.

Быстро собрались, проверили оружие, и отправились на поиски хищника. Избушку остались сторожить двое.

За ночь замело все следы, даже те, что натоптали вокруг дома.

Мы проходили по лесу часа три, но ни одного следа даже заячьего не нашли. В избушке, приборы тоже ни разу не показали, о близком нахождении кого-либо.

Так несколько раз за день мы делали обход, но безуспешно. День сменился ночью, в которой опять меня ждали кошмары, но какие я не помню.

Двадцать третье число прошло так же, как и двадцать второе.

Бойцы, начали терять бдительность, и стали выходить на улицу по одному, некоторые без оружия. Я их постоянно предупреждал, но от меня отмахиваясь, говорили:

– Брось ты, отолью и назад.

Не нравилось мне это. Уж очень они самоуверенные, а это плохо, ведь мы находимся на его территории.

В этот день лёг поздно. Когда голова коснулась подушке, я тут же провалился в сон.

…Вокруг туман, белый, как молоко. Сырость в осеннем лесу ощущалась как-то особенно, как будто ты весь пропитываешься влагой. Холод пробирается внутрь тебя тысячами микроскопических жучков и расползается по всему телу. И тут вдалеке ты слышишь вой. Затем крики. И тебя начинает трясти, но уже не от холода, а от страха… Вой приближается. По мокрым опавшим веткам и листьям, чуть слышны мягкие шаги. Ты уже слышишь тяжёлое дыхание зверя и…

– Эй, именинник, вставай. Бабы снятся, наверно? – смеясь, толкает меня в плечо Серёга.

– А…– я тут же подскочил с ружьём в руках (перед сном которое я всегда клал возле себя) не понимая, что происходит. Все опять стояли, глядя на меня, но уже с улыбкой.

– Что-то случилось? – обеспокоено спросил я.

– Серёга, – веселился наш водитель, – тебе стукнуло двадцать девять! Поздравляю!

Сергей пожал мне руку. Ко мне в ладонь, вместе с его рукой, лёг патрон к моему новому ружью. Не отпуская рукопожатия, он наклонился к уху и шепнул:

– Это в самом крайнем случае…

Я незаметно сунул подарок в карман. Потом все по очереди пожали мне руку, некоторые специально хотели сильно сдавить её. Я сдюжил.

Последним подошёл Володя. Протянул мне плоскую коробку из тёмного дерева, с резьбой на крышке.

– Сергей, с днём рожденья! Желаю, чтобы сбылись все твои мечты. А это от нашей команды. Открой.

Я открыл. В ней лежал отличный охотничий нож, с средней ширины лезвием сантиметров двадцать пять длиной, и рифлёной удобной рукояткой, в кожаных ножнах, отделанных металлом.

– Это булатная сталь.

– Спасибо, ребята, о таком я мог только мечтать, – искренне поблагодарил. – Честно!

Я заворожено глядел на дорогой и нужный подарок.