Но самые жестокие стычки возникали у Лермонтова не с университетской средой, а с кругом «золотой молодежи» – с детьми дипломатов и придворных, с так называемой «новой аристократией», которой окружил себя Николай I. Эти люди, не имевшие никаких заслуг перед Отечеством, приехавшие в Россию «на ловлю счастья и чинов», получали при Николае титулы, должности и состояния. К этому кругу принадлежал убийца Пушкина Жорж Дантес, которого Лермонтов хотел вызвать на дуэль, и сын французского посла барон Эрнест Барант (поэт дал ему прозвище «салонный Хлестаков»), с которым Лермонтов дрался на шпагах и стрелялся в 1840 году. Свое впечатление от ненавистного ему петербургско-московского света он наиболее ярко передал в драме «Маскарад» и в стихотворении «Как часто, пестрою толпою окружен», написанном после новогоднего бала (предположительно, в московском Дворянском собрании).
Когда после очередного пререкания с университетской администрацией возле фамилии Лермонтова появилась пометка «посоветовано уйти», Лермонтов оставил университет и поступил в петербургскую Школу юнкеров и гвардейских прапорщиков. Приехав в Петербург, на берегу Финского залива, или, как он его называл, Финской лужи, Лермонтов написал стихотворение «Парус» – своего рода объяснение с Варварой Лопухиной, девушкой, к которой он испытывал сильную сердечную привязанность и которую оставил в Москве. Многие биографы Лермонтова считали, что черты Лопухиной Лермонтов зашифровал в образе Веры в «Герое нашего времени»: Вера – Варя, у Вари родинка на щеке, у Веры – под бровью. «Парус» Лермонтов вложил в письмо сестре Вареньки и отправил в Москву, тем самым косвенно признавшись любимой девушке, что «ищет бури», а не тихого семейного счастья:
Увы, он счастия не ищет
И не от счастия бежит.
Но «Парус» не просто объяснение с любимой, это еще и философское стихотворение о свободе и неизбежном одиночестве, о вечном стремлении неведомо куда, о тяге к миру прекрасного, о невозможности достичь желаемого. В этих строках юный Лермонтов уже выявляется как поэт со всей своей будущей силой, с гениальным умением мгновенно преобразить поразивший его образ силой поэтической фантазии и увести читателя за грань привычной действительности. О ком или о чем это сказано? О паруснике? О человеке? Ситуация у Лермонтова всегда иносказательна, пейзаж очеловечен, а земная реальность приобщена таинственным пластам бытия. «Парус», «Утес», «Тучки», «Листок» – эти стихотворения проникнуты «верой в сродство всякой земной твари» (И. Роднянская), из них просто немыслимо убрать человеческий подтекст: утес у Лермонтова страдает и плачет, как человек, а дубовый листок вымаливает пристанища у безразличной к его страданиям изумрудной чинары.
С 1834 года Лермонтов считает себя военным человеком. Один из самых распространенных мифов о поэте гласит, что он был тщедушен, болезненен, кривоног, но в действительности Лермонтов являлся вовсе не слабосильным меланхоликом, а героем Кавказской войны, приставленным к нескольким воинским наградам за храбрость. В 1837 году он был отправлен в Нижегородский драгунский полк, квартировавшийся на Кавказе, а в 1840 году в Тенгинский пехотный полк, в составе которого участвовал в походах на Большую и Малую Чечню. «Тенгинского полка поручик Лермонтов, – сказано в генеральском донесении на поэта, – во время штурма неприятельских завалов на реке Валерик имел поручение наблюдать за действиями передовой штурмовой колонны, что было сопряжено с величайшей для него опасностью от неприятеля. Но офицер этот исполнил возложенное на него поручение с отличным мужеством и хладнокровием и с первыми рядами ворвался в неприятельские завалы». За бой при реке Валерик, описанный в одноименном стихотворении как кровавая бойня (вода в реке покраснела от количества пролитой крови), Лермонтов был представлен к ордену Владимира 4-й степени. Его полк действовал на опасных участках, на правом фланге кавказской линии, где русские сражались с легендарным предводителем чеченцев Шамилем. Здесь Лермонтов принял на себя командование сотней конных бойцов, преимущественно казаков, и, по словам его командующего В. Голицына, «был всегда первым на коне и последним на отдыхе». Голицын представил Лермонтова к золотой сабле «За храбрость», но, как и орден Владимира, золотую саблю Лермонтов не получил. Из представления к наградам его вычеркнул Николай I. Спустя четыре года Николай отказал поэту в отставке, а узнав о гибели Лермонтова, якобы сказал: «Собаке собачья смерть». За что же такая ненависть?
В 1837 году Лермонтов, потрясенный дуэлью и гибелью Пушкина, написал стихотворение «Смерть поэта» и буквально проснулся знаменитым. О дотоле неизвестном поэте Лермонтове заговорили в широких кругах петербургского общества. Люди переписывали его стихотворение (в печати «Смерть поэта» появилась только в 1856 году в Лондоне), передавали из уст в уста, заучивали наизусть, цитировали как гневный обличительный документ. Лермонтов написал первые две части стихотворения 28 января, когда Пушкин был еще жив, а затем, после похорон поэта, с новым накалом страсти и отрицания дописал последние 16 строк – знаменитое «прибавление». Не будучи лично знаком с Пушкиным, не зная обстоятельств его дуэли, Лермонтов с пророческой ясностью воссоздал подробности трагедии, к пониманию которых исследователи-пушкинисты приблизились лишь через несколько десятков лет. Фактически Лермонтов указывал на конкретных виновников гибели Пушкина, хотя и не называл их имен: Дантес, его приемный отец голландский посол в России Геккерн, Идалия Полетика и, конечно же, тот, по чьей воле и появилась в России «новая аристократия» – «жадною толпой стоящие у трона Свободы, Гения и Славы палачи», – сам Государь. «Смерть поэта» – пример тому, как гениальные строки могут быть рождены энергией ненависти, жаждой мести, это стихотворение-дуэль, стихотворение-поединок. Не останови Лермонтова его друг и родственник Монго Столыпин, Лермонтов стрелялся бы с Дантесом, и тогда, вполне возможно, мы не прочитали бы ни «Героя нашего времени», ни «Выхожу один я на дорогу», ни «Горные вершины». «Смерть поэта» не единственное произведение, внушенное обстоятельствами гибели Пушкина: в 1837 году Лермонтов написал «Песню про купца Калашникова», в которой человек чести Калашников предпочитает смерть семейному позору с попустительства царя.
Общественное мнение разносило: явился новый гений, наследник Пушкина. Николай I узнал о «Смерти поэта» из докладной записки шефа жандармов Бенкердорфа, который был взбешен «бесстыдным вольнодумством, более чем преступным». «Приятные стихи, нечего сказать», – резюмировал Николай и распорядился взять Лермонтова под стражу, предварительно удостоверившись, «не помешан ли этот господин». На гауптвахте за несколько дней Лермонтов сочинил «Узника», «Молитву», «Когда волнуется желтеющая нива…». Николай распорядился не давать ему чернил и бумаги, и Лермонтов записывал «Когда волнуется…» вином на обертке из-под хлеба и курицы. Поистине не за письменном столом, не в уютной кабинетной тиши создавались шедевры русской поэзии!
Благодаря стараниям бабушки приговор Лермонтову был сравнительно мягок: его отправили на Кавказ, но не в действующую армию, а в Нижегородский драгунский полк, никак не связанный с боевыми действиями. За первой ссылкой последует вторая, уже суровая, сопряженная с непосредственным участием в Кавказской войне: после дуэли с Барантом Лермонтов получит назначение в чеченский отряд, на передовую линию. Но ни первая, ни вторая ссылка, ни тягостное для него положение гвардейского офицера не сделают Лермонтова сговорчивей. Уезжая на Кавказ, он сочинит знаменитые строки:
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
Стихи настолько вызывающе антипатриотичные, что их неоднократно пытались приписать другим авторам. А незадолго до смерти он напишет гениальную «Родину»:
