К ЧИТАТЕЛЯМ
Смотри на солнышко, любуйся звёздами,
Добро охапками и чувства гроздьями,
Ведь, если захотеть – всё получается,
И радость бьёт ключом, жизнь продолжается!
К. Ворожбит
Краткая справка
Ратников Борис Константинович – генерал-майор Федеральной Службы Охраны Российской Федерации в отставке. В 1990 годы работал в качестве первого заместителя начальника Главного Управления Охраны РФ. Занимался вопросами обеспечения безопасности высших должностных лиц, в том числе, с применением биотехнологий. Является соавтором книг: «За гранью познанного» 1 и 2 части; «Картина мира в представлении спецслужб»; «Пси-войны России и Америки»; «Риски развития России с позиций пситехнологий»; «Мистика и философия спецслужб»; «Человек, социум, власть»; «Бизнес – путь к успеху»; «Жизнь как она есть»; «Истоки взаимоотношения полов»; «Вектор духовного разрушения России»; «Алгоритм познания для дегустации жизни»; «Откровения Хранителя Вечности»; «Белорусский феномен» и др. Задача данный книги – дать толчок читателю к осмыслению им своей жизни и её закономерностей, осознавая которые он может минимизировать те риски, которые ожидают его в современной агрессивной среде обитания.
Малая Родина
Родился я в деревне Курово, в 40 километрах от города Рязани, территориально находящейся на самой границе Московской и Рязанской областей. Раньше, до войны, это относилось к Рязанской области, но затем карту перекроили и прирастили Московскую область за счёт соседей. Деревня расположена в живописном месте, рядом протекает речушка Меча, которая впадает в Оку, в настоящее время она сильно обмелела и заросла ивняком. А ведь было время в 50-х годах прошлого века, когда сельчане за питьевой водой ходили на речку, которая была очень чистой, с песочным дном, где на перекатах мы ребятишками ловили на удочку пескарей – маленьких, сантиметров десять в длину, рыбёшек, которые водятся только в чистой воде. Но как только в колхоз стали завозить различные удобрения, которые кучами сваливали на полях, то с талой водой вся эта химическая зараза стала попадать в речку, она стала покрываться илом и переставали бить роднички, пескари перевелись и жителям пришлось копать колодцы для обеспечения себя питьевой водой. Рядом начинался Мещерский край, село Константиново, в котором родился известный русский поэт Сергей Есенин. Константиново находилось от нашей деревни на расстоянии всего 12 километров. Моя бабушка по матери – Егорова Ольга Андреевна находилась с семьёй Есениных в дальних родственных связях и поэтому ездила к ним со своими родителями в гости на телеге в дни престольных праздников. По словам бабушки, Есенину в те поры было лет 14-15 от роду и он посвятил ей несколько стихов, которые до сегодняшних дней не сохранились. Бабушка хорошо пела и также сочиняла стихи, что и передалось мне по её генетике. Свою малую Родину в стихах я описал следующим образом:
Я люблю твои рощи зелёные,
Моя малая Родина-мать -
Поймы, реки, поля золочёные,
Жизнь за это всё можно отдать,
Не забыть терпкий запах черёмухи,
Золотые шары под окном,
Лето жаркое, молнии сполохи,
Утром завтрак с парным молоком.
До чего ж ты во всем многогранная,
Моя милая, славная Русь,
Изумрудом росы умыванная,
Навевавшая тихую грусть.
Много в людях талантов открывшая,
С головой окунулась ты в грязь,
И стоишь, словно лишнего выпивши,
Позволяя терпеть эту мразь!
Расплети свои русые косы,
Разгони весь кровавый туман,
Вновь омоют пусть всю тебя росы,
Сгинет прочь этот страшный обман!
Станешь чистой, душою красивою,
Всех детей соберёшь в одну рать,
Запретишь разрешать дела силою,
Не позволишь в стране убивать.
Крикнешь: «Люди! Да что ж вы, опомнитесь!
Не пора бы войну прекращать,
Неужели как братья не можете
Гнев на милость в себе поменять»?!
Не одни на Руси проживаете,
Посмотрите сиротам в глаза,
Своё будущее уничтожаете,
Нету жалости к детским слезам!
Отольются вам всем слёзы детские,
Долго будете вы вспоминать,
Кто с мечом на Руси появляется,
От меча же ему погибать!
Навеянный воспоминаниями бабушки о её прогулках с Сергеем Есениным во время их краткосрочных встреч в селе Константиново, у меня родился в голове стих, посвящённый любимому поэту:
С теплотой вспоминаю дату,
Ведь сегодня больше ста лет,
Как родился в селе под Рязанью
Всеми нами любимый поэт.
Он писал про луга и рощи,
Про родной деревенский быт,
Не хотел прислуживать власти,
И поэтому был убит.
Эта власть, опасаясь правды,
Совершила ряд подлых мер,
Инсценируя самоубийство
В номерах гостиницы «Англетер».
И предела не было горю,
Что испытывал наш народ,
Омывая слезами героя,
Провожая в последний поход.
Он ушёл молодым из жизни,
Полный весь половодья чувств,
В ожидании собственной тризны,
Что срывалось порой с его уст.
Был он нежен и очень лиричен,
Отдаваясь душою стихам,
Внешне был до того симпатичен,
Что увлёк Айсидору Дункан.
Но не мог быть в любви постоянен,
Била молодость в нём ключом,
В кабаках дебоширил часто,
Грусть-тоску заливая вином.
Принял он революцию сердцем,
Но не мог смириться никак,
Что в кабацкой Руси забубённой
Стал такой от неё бардак.
Он писал до того понятно,
Таким славным, родным языком,
От стихов его было приятно,
Даже пахло парным молоком.
Много строк посвятил он природе,
Обожал свою Родину-мать,
Не старался следовать моде,
Чтоб вождям дифирамбы писать.
И за это его уважала
От души вся кабацкая Русь,
Потому что он был ей понятен,
Навевая стихами грусть.
И сейчас, когда больше столетия
Уже минуло с той поры,
Проявилось любви долголетие
За бесценных стихов дары.
Наконец-то его признали,
Стали книги стихов издавать,
Интеллект зародился у власти,
Может станут народ уважать?
В начале июня 1944 года дед Поликарп повёз мою маму на лошади в больницу райцентра города Луховицы рожать, находящегося от деревни в 25 километрах. Дорога была просёлочная, вся в рытвинах и ухабах, километров через 10-12 езды по такой «гладильной доске», маму растрясло и природа взяла своё – на свет появился я. Пришлось деду Поликарпу в экстренном порядке принимать роды у мамы. Родиться то я родился, а вот пуповину отрезать и обработать рану было некому. Дед вынужден был повернуть лошадь назад и через некоторое время, где-то в 3 часа утра, в деревне Кошелёво отыскал гостившего там у своих родственников фельдшера, который и оказал маме и мне квалифицированную медицинскую помощь. В общей сложности, на своей пуповине я проболтался где-то около трёх часов, но всё, слава Господу, закончилось благополучно.
Истоки
Рос я непоседливым ребёнком, любил много играть, у меня была любимая тряпичная кукла неопределённого пола с нарисованным химическим карандашом лицом, с которой я засыпал. В то сложное время грудного молока у мамы не было, она в 1943 году вернулась с моей старшей сестрой из Алма-Аты, где они находились в эвакуации после начала войны, когда немец подходил к Москве.
В 1943 году мой отец – Ратников Константин Васильевич, политрук роты, в боях под Ленинградом был ранен в левую руку немецким снайпером, рука спасла его от смерти, когда он полз и поэтому пуля не попала в сердце. После госпиталя папа вернулся домой.
Вырос я не на грудном молоке, а на родном чёрном хлебушке, который мама сначала жевала, а потом, завернув в марлю, в виде шарика вкладывала мне в рот, чтобы я сосал этот «заменитель» родного маминого молока. Рос в деревне как и все дети тогда – в тесноте, да не в обиде, безо всяческих удобств. Пища разнообразием не баловала – хлеб ржаной – всему голова, картошка во всех видах, капуста квашенная, солёные огурцы, да сало, в те времена практически все сельчане держали поросёнка, а кто и корову с овечками, где были большие семьи. Поросят резали где-то в ноябре, ближе к зиме и делали сало и солонину, так зиму и выживали. Заготавливали на зиму лесную рябину и калину, варили из ягод варенье к чаю, вместо чая заваривалась вяленая морковь и липовый цвет. Два раза в неделю в деревне пекли хлеб, особенно поздней осенью перед первыми заморозками, когда дым из труб стелился по земле, на улице пахло свежеиспечённым хлебом, и этот запах запомнился мне на всю оставшуюся жизнь, ведь это тоже часть Родины, осознание которой формируется с самого детства и впитывается до конца жизни с грудным молоком матери. Помню бабушка Оля пекла на сале в русской печке вкуснейшие ржаные пышки, которые мы уплетали с сестрой с молоком за обе щёки, но когда пышки остывали, то становились уже невкусные. В то время деревенская босята всё свободное время проводила на улице, летом всегда босиком, в одних трусах бегали купаться на речку Меча. Купались голышом, девочки в метрах 10-15 от ребят, и никто из нас не пытался подглядывать, потому что воспитывались правильно и уже в детском возрасте было сформированное чувства стыда, так, будучи маленькими, дети имели совесть – личный нравственный камертон от самого Господа-Бога. Всё наше детство проходило в различных играх: В классы, штандары, в пристенку, в чижа, ножечки, секу, попы-гонялы, лапту, казаки-разбойники и во многое другое. Выносливость и здоровье формировались с детства, так как все игры были связаны с активным движением, спортивными навыками, ловкостью и природной смекалкой. Не зря говорят, что личностью становится только тот человек, который проходит через жизненные трудности, а в то время трудности присутствовали на каждом шагу. Где-то в 3-х летнем возрасте, папа сделал мне массивную скамеечку из лиственницы и подарил маленький молоточек и гвозди, чтобы я нарабатывал навык по забиванию гвоздей в эту скамейку. Когда мне стукнуло шесть лет, то папа подарил мне маленький топорик и мы вместе рубили дрова. Он давал мне маленькие чурбачки, чтобы я правильно смог держать в руках топорик и рубить дрова, соблюдая технику безопасности. Дрова пилили с ним также вместе, правда, вся нагрузка ложилась на папу, а я только держал ручку пилы, пока не обрёл в руках надлежащую силу. Папа меня не воспитывал, а взращивал на своих личных примерах, поэтому всё было понятно без слов, а самое главное, это совместное участие и совместная работа на общую пользу уже с самого детства приучала к ответственности за свои поступки.
