Поэтому Маша добавила:

- За Василевского!

И сражение продолжалось… Пехота, состоящая из иноземцев, подходила все ближе и ближе. Дети несли все больше и больше потерь. Обстановка становилась критической.

Петька швырнул гранату, и сам получил пулей касательное ранение по боку.

Мальчишка прошипел:

- Нет! Я все равно не сдамся!

Но бок болел… и кровоточил. Алая жидкость стекала по рваной и грязной майке.

Маша прошипела:

- Мы отомстим вам фашисты!

Девочка подбросила гранату босой ногой, и засвистела, словно соловей-разбойник.

Послышался взрыв, и крики убитых иноземцев.

Пехота заколебалась. Но в тылу были броневики с пулеметами, готовые открыть огонь по своим.

Олег тоже швырнула гранату и крикнула:

- Но пасаран!

Противник заколебался. В этот момент по врагу ударили пулеметы. Они стали выкашивать противника.

Дети оглянулись. Несколько дюжин голоногих комсомолок, подтянули пулеметы и открыли огонь. Они палили по наемникам. Отряд девушке подкрался незаметно. Комсомолки были молодые, стройные, и симпатичные, лупили по гитлеровцам очень метко. Потрепанные фашисты бросились наутек.

МУЖЕСТВО СЫНА СТЕНЬКИ РАЗИНА

Мальчишка лет тринадцати был арестован вместе с отцом. Батька понятно известный бунтарь, проливший потоки крови. Но сын еще совсем ребенок. Какой с него спроси.

Но помощник Корнила бывшего войскового атамана расценил иначе. И предложил мальчишку допросить с пристрастием - а вдруг знает, где находятся клады отца.

Сына Стеньки Разина привели в пыточный подвал. Мальчишка старался смотреть прямо и держаться гордо. Хотя внутри был страшно. Развешаны пыточный инструменты, пылает камин. Палачи в красных касках.

Самоса подошел к мальчишке, протянул руку, тряхнул за воротник и грозно спросил:

- Расскажешь, где тятька прятал клады, отпустим на волю. Нет - будем пытать!

Сын Стеньки Разина Гришка отважно ответил:

- Я вам ничего не скажу! И тебе тем более!

Самоса рявкнул:

- Пытать сорванца!

И лично потянул за ворот, срывая кафтан с мальчишки. Гришку раздели, и поволокли на дыбу. Мальчишка отчаянно пытался отбрыкиваться. Но опытные палачи ударом по шее обездвижили Гришку. Потом закрепили его руки сзади и стали поднимать за веревку. Мальчишка заскрежетал зубами. Палач схватил пацана за туловище и тряхнул, провернув в суставах. Гришка тяжело задышал, но сдержал крик.

Дьяк, диктующий писцам, прогнусавил:

- Говори вор, где твой тятька прятал клады.

Мальчишка с презрением в голосе ответил:

- Даже если бы и знал, то не сказал бы!

Самоса приказал палачу:

- Бей! Десять ударов с бережением!

Палач размерено наносил удары. Тело Гришки содрогалось. На десятом ударам истязатель замер. И посмотрел на Самосу. Во время экзекуции мальчишка молчал, закусив губу.

Дьяк, прогнусавил:

- Говори вор, где тятька припрятывал клады?

Гришка крикнул:

- Не скажу!

Самоса рыкнул:

- Пять ударов без сбережения!

Палач обрушил на мальчика удар с размаха, сотрясая все тело. Гришка вскрикнул, но прикусил губу. Последовал второй удар. Тоже размашистый и сильный. Гришка продолжал молчать. И снова третий удар, закапала кровь с рассеченной кожи.

Самоса хмуро смотрел на то, как порют мальчишку. Конечно, сынок мог и не знать, где Стенька спрятал клад. И даже, пожалуй, настоящие сокровища. Но следует допросить мальчишку. И вырвать с него тайны.

После пятого удара кровь закапала активно.

Дьяк повторил вопрос. Гришка молчал.

Самоса приказал:

- Прижги ему пятку.

Палач достал кусок раскаленного железа, и поднес его к босой подошве мальчишки. Тот содрогнулся, перекосился, и…. потерял сознание.

Адала подумала, что Питера неплохо было бы пропустить, через это, чтобы он не убивал безоружных и старых. Нехорошо поступил Питер. А каков бы он был бы в реальном, контактном бою? Не оробел бы?

Сын Стеньки Разина Гришка, кстати, знал, где спрятан один из кладов отца, но молчал. Его привели в себя, вылив ведро ледяной воды. Потом Самоса приказал:

- Прижгите железом и вторую пятку!

На сей раз мальчишка не отключился, пробовал дергаться, но босые ноги Гришки зажаты в колодке.

Самоса прошипел:

- Еще пять плетей, без бережения!

После пятого удара, светлая голова мальчишки мотнулась, и Гришка потерял сознание.

Опытный в пыточном деле дьяк посоветовал:

- Дай ему отойти! Ребенок все-таки, еще откинется!

Самоса сурово произнес:

- Снять щенка! Обтереть водкой, и положить на кровать… Пусть отойдет! Назавтра продолжим пытку!

Гришку сняли с дыбы и протерли рассечения, смесью спирта и воды. Мальчик дергался: водка жжет. Потом Гришке дали горячего бульона, заперли в натопленной камере. Но на всякий случай приковали пацана за шею цепью и дали уснуть. Мальчишка спал на животе, кровать была мягкой. На пытке у палачей жертвы часто умирают, а Самоса хотел знать, где Стенька припрятал свои сокровища.

Дав Гришке отойти и поспать, на следующий день мальчика снова приволокли в пыточную. Опять вздернули на дыбу. Уже растянутым суставам Гришки стало больнее. К ногам мальчишки повесили гирьки. Чтобы сильнее растянуть мышцы. Потом палач, улыбаясь, поднес раскаленное железо и приложил к груди Гришки. Мальчишка заскрежетал зубами от дикой боли.

Самоса проревел:

- Говори вор!

Пахло паленым. Запах жареного мяса усиливался. Глаза у Гришки от болевого шока перекосились, и мальчик опять потерял сознание. Палач отнял железо от груди и произнес:

- Крепкий отрок…

Самоса рыкнул:

- Надо его расколоть… Жаровню к ногам!

Палач смазал подошвы мальчишки маслом, и на расстоянии распалил жаровню. Уже подпаленным пяткам было очень больно. Мальчишка тяжело дышал. Ронял смесь пота и крови, скрежетал зубами, но молчал. Хотя это ему дорого стоило. Усилия были отчаянные.

Самоса свирепо рычал:

- Будешь говорить! Эй, заплечный бей!

Палач обрушил удары на Гришку. На десятом ударе голова мальчика вяло мотнулась и завалилась. Пришел в себя мальчишка не сразу, даже после того как на него вылили ведро воды. Самоса ударили Гришку по лицу и приказал:

- Еще бей!

Дьяк заметил:

- Подохнет оголец….

Самоса прорычал:

- Черт! Снимите его с дыбы! Завтра продолжим!

Гришку снова сняли с пыточного приспособления и отнесли в комнату. Мальчик бился и дергался. Погрузился в тяжелый, бредовый сон. Потом очнулся и заплакал. Но как только появился тюремщик, смолк и зло посмотрел на него. Тот швырнул пацану хлеба с квасом. Шансов убежать у мальчишки не было, тем более его приковали за шею.

На следующий день Гришку пытали немного по-другому. Подняли в потолку, вздернув руки на дыбе, а потом отпустили. Такая дикая боль, что

прерывает дыхание. Мальчишку поднимали трижды, пока он не потерял сознание.

После чего палач снова бил кнутом, и прижег живот раскаленным железом. Хорошенько помучив мальчишку, его отпустили и отвели в камеру. Ничего добиться палачам не удалось.

На следующий день, Гришку вздернули на дыбу, под босыми ногами разожгли жаровню, а по спине и ягодицам были раскаленной проволокой. Мальчишка несколько раз на протяжении пытки терял сознание, но приходил в себя. Пока палачи сами не устали, прекратив истязания.

На следующий день мальчика растянули, и палач стали ломать пальцы ног раскаленными щипцами, а также давить ребра. Гришка несколько раз вскрикивал, но требования что-либо сказать - отвечал мычанием.

И снова получал кнутом.

Прошло две недели. Детское тело Гришки уже измучено пытками. Боль везде. Ни осталось, ни кровинки, ни жилки не тронутой болью. Поначалу когда его били, и жгли, хотелось кинуться и приглушить взрывы в теле. Но когда боль охватило всю сущность, она притупилась.

Самоса и сам видел, что шансы выбить что-либо у Гришки тают на глазах. Палачи попробовали новое средство. Нашли муку. Волосы у Гришки сбрили, и стали капать на темя холодную воду. Пытка жестокая и эффективная. Через несколько часов кажется, что в мозгу взрываются бомбы. Гришка почти ослеп и оглох. Он уже не слышал слов произносимых палачом и Самосой.