- Вона оно как. А деньги где?

   - Во внутреннем кармане брюк лежат.

   - А ну доставай деньги. Нет, постой. Никифор, а ну проверь карманы у него.

   Никифор подошел, не церемонясь поднял и поставил Ивана на ноги и быстро обшарив, достал из кармана несколько смятых купюр и положил их на край стола. В тот момент, когда он это делал, из купюр неожиданно выпала сим-карта от телефона.

   - Это чей-то такое? - спросил Никита Иванович и осторожно взял симку.

   - Надо же, а я искал её и думал, что потерял. Это сим-карта. Вставляется в телефон и с помощью неё можно разговаривать.

   Никита Иванович передал её следователю. Тот покрутил её перед глазами, но так и не поняв её назначения положил обратно рядом с деньгами.

   - Значит, говоришь, лесом шел часа полтора, и потом час по дороге и все на юг, так?

   - Да.

   - Евсей, сколько ежели лесом идти за полтора часа пройти можно?

   - Кто как. Ежели грибы собираешь или ягоды...

   - Какие к лешему грибы. Обычным шагом.

   - Я так думаю не больше двух, от силы три версты пройти можно. Но опять же, смотря какой лес, а то и версты с трудом протопаешь за час.

   - А по дороге за час?

   - Еще версты четыре, ну может пять.

   - Это что же получается, что он в самое "ведьмино" место попал? Там аккурат туманы бывают непонятные и люди пропадают. Оттого это место народ стороной обходит и не суется туда.

   - Очень даже похоже на то, - со скепсисом в голосе произнес Евсей.

   Никита Иванович посмотрел на Ивана и неожиданно произнес:

   - Вот что. Верить твоим сказкам или нет, большой вопрос. Так что деньги и эта твоя, как ты сказал?

   - Сим-карта.

   - Останутся у нас, как вещдоки. Ты покамест в камере посиди, а ты Евсей дай команду, чтобы доставили Огрунова. Он у нас в городе человек ученый и уважаемый, пускай поговорит. Думаю он быстро всё прояснит.

   - Слушаюсь.

   - Да и еще, надобно, чтобы лекарь его малость того, посмотрел и в порядок привел, а то мало ли чего. Ты меня понял?

   - Так точно.

   - И еще, с утра пошли кого-нибудь в ломбард. Часы следует приобщить к делу.

   - А ежели упрется и деньги назад затребует, как быть?

   - А ты ему напомни, что еже ли он будет товар без документов принимать, то придется его лавочку прикрыть, а самого отправить годков на пять на рудники. Все выполняй.

   - Есть.

   - Молодец. Все я пошел.

   Как только Никита Иванович вышел, следователь по имени Евсей достал платок, протер пот со лба и сквозь зубы процедил:

   - Да, повезло тебе. Ну ничего, коли господин Огрунов скажет, что слова твои полный бред, а я в этом не сомневаюсь, мы еще с тобой поговорим, понял меня?

   - Да.

   - То-то же. Никифор, кликни там часового и пусть отведет в камеру, да и за лекарем надо кого-нибудь послать.

   - Может и так сойдет? - пробасил Никифор.

   - Как же, сойдет. Раз начальство приказало лекаря пригласить, значит надо.

   Глава 6

   Старенький, маленького роста и что-то постоянно бурчащий себе под нос лекарь, явился в камеру, где на каменном полу лежал Иван. Сидеть ему было трудно, а холодный пол хоть немного снимал боль во всем теле.

   - Вах-вах, как они вас отделали, произнес врач и, достав из сумки пузырьки и тряпки, стал протирать раны на лице. Потом чем-то помазал, отчего стало нестерпимо жечь, но Иван промолчал и только поморщился. Потом врач приподнял рубашку и осмотрев грудь и спину, стал бинтовать, решив, что у Ивана вероятно сломаны два ребра. Закончив, он наклонился и тихо произнес:

   - Не волнуйтесь, если снова бить не будут, через две-три недели будете как огурчик. И еще, не делайте резких движений, а то ребра долго будут срастаться. И не лежите на полу, в момент простудитесь. Вы всё поняли?

   - Да, спасибо, доктор.

   - Не за что.

   Лекарь, шаркая ногами, вышел из камеры, оставив Ивана одного. Через силу поднялся и по совету врача, сел на стул, опершись спиной о стену. Хотелось одного, прилечь и уснуть, но закрыв веки, он тут же начинал клониться и резкая боль моментально давала о себе знать.

   Ночь Иван провел без сна, хотя безумно хотелось спать и веки буквально слипались. Однако ссадины на лице и боль во всем теле не давали уснуть и только под утро, когда робкий луч света проник в камеру сквозь крошечное окно под потолком, он с грехом пополам примостился в углу камеры и на какое-то время заснул. Проснулся, когда услышал звук открывающейся двери. Охранник поставил на пол миску с похлебкой, кружку с водой и куском черного хлеба. Есть не хотелось, а вот воду Иван выпил с жадностью, словно не пил несколько дней. Потом через силу заставил себя съесть похлебку и хлеб, чтобы восстановить силы, так как понимал, что они ему пригодятся. И снова потянулись тягостные минуты и часы ожидания. Наконец дверь камеры открылась, и голос стражника оповестил выходить на допрос.