- Теперь второй вопрос сегодняшнего совещания. Павел Николаевич, слушаю вас.

   - Пока обрадовать нечем. Американцы засекретили свой проект не хуже нас. Есть лишь косвенные данные по некоторым участникам проекта, которые могут в нем принимать участие.

   - Какие для этого основания?

   - Аналитический отдел дает основание считать, что именно эти ученые могут быть причастны к подобным разработкам, - и Павел Николаевич вывел на экран монитора фотографии и имена ученых, о которых только что упомянул.

   - За последние два года их имена практически исчезли из научных журналов и все они так или иначе были до этого связаны с проблемами, которые находятся непосредственно в плоскости задач по телепортации и других физических проблем.

   - А что докладывают наши агенты?

   - Предпринимаются попытки выйти на контакт с кем-либо из них, но безуспешно. Они слишком прикрыты службой безопасности. Мы не решились рисковать нашими людьми.

   - Правильно, но все же, надо попытаться выйти, если не на них, то на людей, которые с ними работают. Сейчас главное зацепиться и выяснить, в каком состоянии их проект и как далеко они продвинулись.

   - Не думаю, что дальше, чем мы.

   - Это не значит, что опередив противника, мы должны успокоиться и почивать на лаврах. Поэтому, попробуем действовать на опережение. Необходимо задействовать план "Каскад". Ваша задача, побеседовать с академиком Дымовым. Пусть он подумает над вопросом, какую информацию можно было бы подсунуть американцам, чтобы они клюнули на неё и потратили время над пустышкой. Чем быстрее он даст нам дезинформацию, тем быстрее мы продвинем её через людей, которых нам сдал Головко. Если всем все ясно, совещание закончено. Всем спасибо. Борис Николаевич, задержитесь, пожалуйста.

   Оставшись вдвоем, Рокотов поправил очки, о чем-то задумался, после чего произнес:

   - Борис Николаевич, мне бы хотелось послушать запись допроса этого Кувайкина.

   - Сейчас попрошу, чтобы принесли.

   Вскоре принесли видеозапись допроса Кувайкина. На экране появилось изображение кабинета. За столом сидел молодой человек лет тридцати пяти. Судя по лицу, он заметно нервничал, явно не понимая, зачем его пригласили в такую организацию.

   - Вячеслав Олегович, не возражаете, если я задам вам несколько вопросов? - спросил сотрудник, сидевший за столом напротив.

   - Наверное, нет смысла возражать, хотя я не очень понимаю, чем мог заинтересовать вашу организацию.

   - Скажите, вам знакома фамилия Дымов?

   - Конечно. Иван Дымов мой сокурсник, мы с ним вместе работали в институте.

   - И что вы можете о нем сказать?

   - В каком смысле?

   - Скажем в плане того, какой он ученый, что из себя представляет?

   - Кто, Иван? Нормальный мужик, не задолго перед уходом из института докторскую защитил, а потом вдруг взял и неожиданно для всех куда-то уехал и с тех пор не объявлялся. Даже странно как-то. А в чем собственно дело?

   - А чем он вообще занимался в институте?

   - Как чем? Был завлабом, занимался текущими проблемами, которые были в планах отдела, а вам это зачем?

   - Я поэтому и спросил. Как так получилось, что имея интересную работу, защитив докторскую степень к тридцати годам, вдруг всё бросает и куда-то уезжает?

   - Значит, посулили большие деньги, иначе с чего вдруг все бросать и куда-то сломя голову ехать.

   - Скажите, Вячеслав Олегович, а не могли какие-то конфликты с руководством отдела стать причиной ухода Дымова из института? Скажем непонимание, обиды или разногласия? Сами знаете, в науке иногда личные амбиции берут верх над доводами других ученых, не так ли?

   Было заметно, как Кувайкин нервно провел рукой по лбу и прежде чем ответить, лихорадочно стал думать, как ответить на вопрос.

   - Не знаю, что и сказать. Нет, Иван конечно иногда предлагал руководство что-то свое, и не всегда получал положительный ответ и включение в план работ, но это везде так. Руководство стремится к тому, чтобы и наука двигалась, и премию сотрудники получали, - ответил Кувайкин и вымученно улыбнулся, словно говоря, - "Что конкретно вам от меня надо?"

   Сотрудник, который вел допрос, сделал паузу, видимо хотел, чтобы Кувайкин как можно дольше размышлял над тем, зачем его вызвали, и тем самым стал еще больше нервничать. На видео это было хорошо видно.

   - Скажите, Вячеслав Олегович, только вы и начальник отдела Мясницкий были в курсе, что тему, которую проталкивал Дымов о разработке узлов временного перемещения, не утвердили, не так ли?

   - Да, - неуверенно произнес Кувайкин, - это вам Мясницкий сказал?

   - Как, по-вашему, это могло стать причиной того, что Дымов решился покинуть институт?

   - Вполне, - утвердительно ответил Кувайкин, при этом было видно, что он обрадовался, что разговор принял иной оборот.

   - А как вы отнеслись к этому?

   - К чему?

   - К тому, что предлагал Дымов?

   - А, да я ему сразу сказал, что тему зарубят. Сырая и бесперспективная работа. Но Иван любил витать в облаках, и когда предложил тему в разработку, я его отговаривал, но он не слушал. Вот они амбиции и сработали. Я прав?

   - Вероятно.