- Уверяю, вас, все есть. Сами увидите, а пока устраивайтесь. Николай Иванович вам в этом поможет, - и офицер, представил невесть откуда появившегося мужчину в сером халате.

   Остаток дня ушла на размещение всех прибывших на объект сотрудников. Здесь комнаты были примерно такими же по размеру, но зато в каждой имелся небольшой санузел с душевой кабиной. Знакомство с лабораторным комплексом поразили всех, включая Виктора Царева, который работал в ЦЕРНе и участвовал с российской стороны при монтаже большого адронного коллайдера и мог сравнить уровень лабораторного оснащения. В довершении были продемонстрированы готовые образцы узлов. Они стояли на стендах в отдельных лабораториях и были готовы к проведению испытаний.

   После ужина в просторной общей столовой, Иван подошел к Асимову с вопросом.

   - Константин Николаевич, я одного не пойму. Все здесь производят или отдельные делали на стороне, а здесь только сборка?

   - Что-то здесь, что-то на стороне. Я в такие тонкости не вдавался. А вас это волнует или так просто поинтересовались?

   - Да нет, просто поражают масштабы того, что видели, и надо полагать это еще не всё. Я так понимаю, это старая заброшенная шахта. Я прав?

   - Разумеется. Как видите, все переоборудовали и получилось не так уж и плохо.

   - Нет слов. Получается, что рядом с нами еще и производство размещено?

   - Дорогой мой Иван Сергеевич, - и Асимов положил руку на плечо Ивана, - у вас какой уровень допуска к секретности, первый, а здесь есть места, где нулевой потребуют.

   - Шутите? Нулевого уровня не существует. В России, если мне память не изменяет, с девяносто третьего три группы секретности существует.

   - Верно. Но в особых случаях, есть и нулевой. Вот как получим такой уровень, так на экскурсию вместе сходим, - и улыбнувшись, добавил, - секреты надо уметь хранить, на то они и секреты. Согласны со мной?

   - Да.

   - Вот и отлично.

   Работы на объекте начались практически сразу по прибытии. Параллельно с лабораторными испытаниями, шла разработка документации и чертежей для двух других узлов. Удачи чередовались с провалами, которые требовали новых решений, а их порой просто не было. И все же к лету стало окончательно ясно, что весь проект под угрозой провала, и причиной тому было то, что общая концепция не укладывалась в рамки привычного. Требовалось понять главное, как разорвать пространственно-временной континуум не просто в размере молекулярного пространства, а в достаточно большом объеме, способном перенести в нем значительные материальные объекты. Бесконечные споры и предложения не давали результата, что не могло не сказаться на общем настроении в коллективе. Иван чувствовал свою ответственность, и только чуткая забота Ольги и умение успокоить и одновременно заставить думать, а не впадать в уныние, спасали его от бессилия что-то коренным образом изменить.

   Жизнь в подземных лабораториях была непростой. Там, где они работали до этого, можно было хотя бы на свежем воздухе побыть. Здесь же был совсем иной график работы. Работали по две недели, правда, с выходными. Потом всех вывозили на три дня на базу отдыха, где можно было немного отдохнуть и побыть на природе.

   В начале лета, когда очередной эксперимент закончился неудачей, и чуть было не привел к гибели двух сотрудников, Иван не выдержал и поздно вечером постучал в комнату, где жил Ломов.

   - Можно зайти?

   - Конечно. Что-то случилось?

   - Нет, то есть, да, случилось. Хочу с вами поговорить, не возражаете?

   - Проходи, садись, - как можно спокойнее произнес Артем Васильевич.

   - Не знаю, может быть, я действительно ошибаюсь и идея создания машины времени всего лишь плод моего больного самовнушения, но я не знаю, что делать дальше. Год, как мы топчемся на месте, а в итоге ноль.

   - Э, батенька мой, это ты зря. Что значит ноль. Мы многое сделали, многое поняли. И даже то, что не получилось на практике, лишь отсекло неверные пути к решению основной задачи.

   - Но главного-то нет.

   - А ты что, хотел вот так сходу, так сказать, с кондачка?

   - Как вы сказали?

   - Я говорю с кондачка. Мой покойный дед был священником. И да будет тебе известно, богослужение в церкви по часам проходит. Так вот дед говаривал, что порой случалось просить для краткости начать чтение "с кондачка". Так вот и ты, пытаешь торопить события, которые неизбежно сопровождаются, в том числе и неудачами.

   - Я понимаю, но год прошел, а что дальше?

   - А дальше надо думать, экспериментировать. В конце концов, кому я говорю, ученому, или студенту, который не успев выдвинуть идею уже кричит, что ему нобелевскую премию подавайте. Мы пытаемся взломать саму ткань материи. Ты только вдумайся в это. Вот она, - и Ломов развел руками, - вокруг нас с тобой. Мы её видим и не видим одновременно. Как ученый ты понимаешь, что это такое, и то не до конца. А вот когда поймешь, тогда сможешь понять, как её разорвать и заглянуть в мир прошлого или будущего. Усек?

   - Усек, хотя и не очень.

   - А если не очень, то спроси у жены, пусть она тебе подскажет. У неё мозги работают в нужном направлении.

   - У кого? - рассеянно спросил Иван.

   - У Ольги Николаевны. И вообще, пора бы вам свадьбу сыграть, заодно отвлеклись бы немного. А я похлопотал бы вам насчет свадебного отпуска. Что скажешь?

   - Да, было бы конечно здорово, хотя я не знаю, как Ольга на это посмотрит и вообще, так много работы...

   - Ясно, тебе действительно надо отдохнуть и встряхнуться и как говорится, утро вечера мудренее. А там глядишь, и свежие идеи придут в голову.