– Ваш размер.

Рука безошибочно отыскала крючок на стенке. Вешалки были водружены туда с мягким стуком.

– Попробуйте, – предложил голос. – Если что, я рядом.

Через несколько мгновений рука появилась снова, на этот раз подкинув пару туфель. Фиолетовых.

Виолетта потянулась к платьям. Она не решалась высунуть нос не меньше часа и перемерила целый ворох вещей. Но первые два платья оказались самыми удачными.

– Скажите, а на улице… м-м-м… не происходит ничего необычного? – Виолетта постаралась, чтобы вопрос прозвучал естественно.

– Да вроде все как обычно. Но в Нижнем Бефсе никогда нельзя утверждать наверняка.

Девушка выглянула и с облегчением вздохнула, поскольку хозяйка оказалась одетой. Бросив беглый взгляд в окно, Виолетта убедилась, что на улице снова все прилично. Некромантов, напротив, не было.

– Отличный выбор! Это платье просто идеально. Я всегда знаю, что лучше всего подойдет покупательнице. Стоит кому-то зайти в примерочную, рука сама тянется к полке. В этом мой талант, – щебетала ведьма. – Туфли удобны? А знаете что… идите прямо так. Ни к чему расхаживать в форме этого ужасного Магинхолла. Нет, конечно, стихийники нужны, но… их остается только пожалеть, бедолаг.

Виолетта расплатилась, хотя и не собиралась ничего покупать, да и цена за платье кусалась. Перед глазами слегка плыло, и она никак не могла взять в толк, отчего это стихийников нужно жалеть.

Хозяйка привычными движениями завернула одежду Виолетты в коричневую бумагу и перевязала для надежности бечевкой. Потом одарила покупательницу ослепительной улыбкой.

– Доброго вам дня, дорогая. И удачи!

Тут Виолетту прошиб холодный пот. Мало того, что у нее проснулся ничтожный дар, так она теперь еще и выглядит как мусорная ведьма. Еще никогда девушка не покидала магазин с такой скоростью.

Когда Виолетта перешагнула порог родительского дома, мать встретила ее с покрасневшими от слез глазами.

– Переоденься, дорогая, – сразу же сказала она. – Никто из рода Драгант никогда не носил и не будет носить такое. Нужно соблюдать приличия.

Отец хмурился и не проронил ни слова. Слуги сновали, словно бесплотные тени, и говорили понизив голос. Шторы на окнах были опущены, отчего в комнатах стоял неуютный полу- мрак.

Во время семейного ужина Виолетта чувствовала, что стала главным разочарованием семьи. Она сидела между своими братьями. Линей и Барлоу, обычно такие веселые и готовые нарушать чопорные правила, были молчаливы, напряжены и смотрели прямо перед собой. Оба сосредоточились на еде и вели раскопки в картофельном пюре.

С сестрой у Виолетты никогда не было доверительных отношений. Валерия мечтала стать художницей и предпочитала уединение совместным играм. Надо сказать, она неплохо рисовала, но забросила это дело под давлением родни. Когда Виолетта поступила в Магинхолл, пути сестер разошлись окончательно. А недавно Валерия присоединилась к одному из самых сильных огненных орденов и все время пропадала по важным и секретным делам. Удивительно, что она смогла выкроить время сегодня.

Сейчас сестра цедила рубиновое вино из хрустального бокала и прятала в нем задумчивую ухмылку.

Когда подали второе блюдо, отец отложил приборы на край тарелки и спросил с легкой дрожью в голосе:

– Виолетта, ты же пока не знаешь?

– Не знаю… чего? – Виолетта не стала ему помогать, хотя и догадалась о сути вопроса.

– Как это называется… природу своей силы?

Все перестали жевать и в молчании ждали ответа.

А ей хотелось закричать: «Мне плохо, мне больно! Я не знаю, почему огонь не откликнулся! Я не просила себе бессмысленную магию. Хоть вы не смотрите на меня, как будто у меня на лбу вырос рог!» Хотелось запустить в стену свой бокал, чтобы звон стекла разрушил полутишину вокруг. Уж лучше бы скандал.

Что-то удержало ее от того, чтобы раскрыть родным правду.

– Нет, – соврала девушка.

Все за столом вздохнули с облегчением.

Валерия уставилась на нее.

– Возможно, ты так и не узнаешь, какая у тебя сила. Некоторые ведьмы ищут ее всю жизнь. Как я сегодня прочитала, – поспешно добавила она, подчеркнув, что с мусорной магией соприкоснулась только ради сестры.

«Уж лучше бы я пребывала в неведении», – подумала Виолетта.

– Да. Пока сила себя не обнаружила, ты можешь вести совершенно нормальный образ жизни, – сказала мама, поджала губы и выразительно посмотрела на отца.

– Виолетта, в сложившейся ситуации мы просим тебя сохранять хладнокровие и благоразумность, – сказал он.

– Я сохраняю, – буркнула девушка.

– Тогда как объяснить твое поведение? Вместо того чтобы сразу же после проверки отправиться домой, тебя понесло в Нижний Бефс, где ты остановилась в каком-то… – Мать несколько раз глубоко вздохнула, стараясь справиться с волнением, но это у нее получалось плохо. Голос достиг небывалых высот и перешел в ультразвук: – В каком-то борделе!

Братья заметно оживились.

– Правда? И как там? – поинтересовался Линей.

– Обнаженные блудницы-ведьмы предавались разврату с некромантами? Кругом творились мусорные чары… – подхватил Барлоу. Глаза его загорелись.

Виолетта не могла не рассмеяться.

– Ты не поверишь, но силы некоторых ведьм – это нечто…

Она уже готовилась рассказать о «желтке» и так поразившем ее способе наведения порядка в ящиках, но отец грохнул кулаком по столу так, что подскочили тарелки. В его глазах разгоралось пламя гнева, а с кончиков пальцев срывались искры.

– Немедленно вернись в свою комнату, Виолетта!

В следующие две недели эта фраза стала заклинанием. Чуть что, звучало: «Вернись в свою комнату, Виолетта!» Под разными благовидными предлогами ее старались не выпускать из дома, повторяя: «Пока вся эта история не уляжется».

Из ее привычного мира исчезли все, кроме родителей. Вчерашние друзья не подавали признаков жизни, Дитер испарился. Даже не написал ни строчки, хотя Виолетта отправила ему письмо.

Но хуже всего – скука. Читать колдовские книги Виолетта не могла – все равно что сыпать соль на рану. Но все же ей было доступно одно развлечение. Девушка поднималась на чердак, подходила к круглому окошечку и смотрела на соседние дома, украшенные башенками с остроконечными крышами, покрытыми красной черепицей.

К огненному кварталу подходил вплотную воздушный. Вдалеке красные крыши сменялись пологими зелеными, спускались по склону к могучей и полноводной реке Доверан, вдоль которой тонкой полосой тянулись кварталы водников.

Так вот, из своего окошечка Виолетта жадно смотрела на улицу. По ней ходили люди, чья жизнь была обыкновенной, но не такой унылой, как у нее. Некоторые даже выглядели счастливыми и довольными.

Девушка не предавалась меланхолии, созерцая открывающиеся виды. Она не погрузилась в пучину нытья и жалости к себе, как это могло показаться со стороны, а решила разобраться со своим «талантом». Оказалось, не так-то просто увидеть человека голым.

Итак, Виолетта без устали пялилась в окно и подмигивала. Никогда раньше она не задумывалась о возможностях собственного верхнего века. Теперь же выражение «хлопать ресницами» стало не пустым звуком. Как прилежная ученица, она записывала наблюдения в дневнике, придумывая названия. А после изобретения «тройного мига» ее упорство наконец-то было вознаграждено. Ей открылось скрытое.

Но Виолетта не остановилась на достигнутом и продолжала эксперименты. Вскоре она уже могла выделить из толпы одного, двух или трех человек и определила радиус «оголения», то есть как далеко действовали ее чары.

Пусть природа одарила ее не самым полезным умением, но Виолетта решила пользоваться тем, что есть. В ней проснулся азарт. В конце концов, мусорная магия так мало изучена, почему же не заполнить этот пробел? Возможно, она докопается до сути этого странного отклонения, напишет книгу, прославится… В воображении Виолетта уже видела себя уважаемой профессоршей в окружении преданных учеников, жаждущих знаний. Возможно, в Магинхолле откроется кафедра… Вот только в удушающей атмосфере родительского дома никакие изыскания невозможны. Само существование было невыносимым.