Моим… человек… Вам не кажется, что это и есть отражение потребительства? Вот это и была та отправная точка. И когда это понимаешь, то всё встаёт на свои места. Вы сами сейчас в этом убедитесь.
Начнём с самого начала. Как говорит человек, который готовится к супружеству, о своём желании? Зачастую употребляются фразы типа «Я хочу замуж», «хочу жену такую, как…» или «муж должен обладать следующими чертами…». Чем эти фразы отличаются от таких, как «хочу себе новую шубу в полный рост», «хочу машину, чтоб выглядела солидно и в лес можно было заехать», «хочу работу, чтоб делать поменьше, а платили побольше»?
На мой взгляд, особо ничем. Это вещизм голой воды. Вещей нам не хватило, мы его распространили на людей. Добро пожаловать обратно в рабовладельческий строй.
Все действия начинаются с мыслей. А слова есть вербальные или письменные отражения мыслей. Вот и получается, что на уровне мыслей мы хотим получить человека или чтобы человек был наделён теми характеристиками, которые нужны нам. Чем отличается от технических характеристик пылесоса или телевизора? В итоге мы и получаем не отношения, а обоюдные «покупки». Самое интересное из наблюдений: когда спрашиваешь человека о том, кто он – человек его мечты, то далеко не все в своих перечислениях вспоминают про любовь. То есть наш мозг настолько нагружен различными материальными вещами, что он просто не справляется и забывает про духовные материи.
Поэтому мы говорим: «Хочу замуж» и не говорим: «Хочу быть женой». Хотим получать, а не давать. Некоторые, более продвинутые, хотят делиться (давать), однако, после того, как получат сами. Мы настолько боимся что-то упустить или недополучить, что не решаемся дать первыми. А вдруг я взамен не получу? Вдруг меня «кинут» и я буду «лохом»? Поэтому лучше перестраховаться и сначала получить от партнёра, а уж потом и ему дать что-нибудь. Возможно, это и сработает, если бы не одно но… с такими мыслями в голове и он, и она.
Вот тогда и начинается в семье подсчёт: кто, что и сколько сделал. «Бухгалтерия» эта заканчивается лишь выяснением отношений и ссорами. Вначале считают, кто и что недоделал. Затем начинают считать, кто и что сделал лишнее. После этого этапа может уже подключаться месть: «Раз он (-а) сделал (-а), то и я сделаю». Тем самым разногласия только растут, как снежный ком. И никто не решается остановиться, потому что тогда он получит меньше. Уже работает жадность.
А начиналось всё с простых фраз, услышанных нами в детстве, которые обычно начинаются со слов: «Вот выйдешь замуж (женишься), тогда…». Фразы, в которых мы видим увеличение своих возможностей. Закрытие своих «травм». Мнимую свободу. Аналогичный механизм работает в ситуации с ранним алкоголизмом или табакокурением у подростков. «Вот станешь взрослым, тогда и можно будет». После этой фразы у ребёнка откладывается в голове, что пить и курить – это признаки взрослого человека. А чего хочется подросткам 14—16 лет больше всего? Правильно, чтобы их считали уже взрослыми. Вот он и начинает себя вести «как взрослый».
Так и будущие муж с женой приходят к супружеству с мыслью, что теперь они могут переложить часть своих обязанностей на партнёра. При этом получив больше возможностей. И эта мысль вслух зачастую не обсуждается. Вроде как само собой разумеется. Среди тех, кто к браку подходит повторно, ситуация ещё более усугубляется. Они к поиску партнёра подходят уже с конкретными мыслями – что на него взвалить и чего у него точно быть не должно. Не должно быть того, что не нравилось в предыдущем браке, а взвалить на него то, чего не хватало в предыдущем браке. Сплошные характеристики. Это может быть заработок семейного бюджета либо домоводство и так далее. А во втором браке откроется новая «пропасть», на которую в первом браке не обращал внимания, потому что она не проявлялась. И так эту чехарду можно продолжать до бесконечности.
И вот тут-то сформировалась мысль. К браку, зачастую, люди приходят со своей несамостоятельностью и видят в партнёре того человека, который сможет на себя взять те обязанности, которые закрывают эту несамостоятельность. И по мере продолжения совместной жизни эта несамостоятельность только усугубляется. Потому что с возрастом человек всё меньше и меньше склоняется к обучению и развитию новых навыков. На этом держится очень много браков. Из страха снова стать несамостоятельным – не справиться со своей жизнью. Для таких людей уход партнёра становится очень тяжёлой потерей. Подобную картину вы могли наблюдать среди бабушек или дедушек, которые после смерти супруга, запускали себя, квартиру или даже не переживали этого.
С другой стороны, эта несамостоятельность должна быть на пользу браку. Вы становитесь двумя половинками одного целого. Так и есть. До поры до времени… пока одному из супругов вдруг не покажется, что его помощь партнёру должна «оцениваться» выше. Всё как на рынке. Вот тут и начинается снова «бухгалтерия» с подсчётами.
А что же с теми парами, которые практически не ссорятся? Не скажу, что они в один голос в самом начале говорили, что хотят быть мужьями и жёнами, а не замуж и жениться. Не скажу, что у них всё идёт без сучка и задоринки. Скажу одно: рано или поздно эти пары приходят к тому, что каждый партнёр хочет дать (и что самое главное – даёт) своему супругу всё, что может, не прося ничего взамен.
На заметку: К супружеству люди подходят в двух состояниях: в состоянии несамостоятельности или полной самостоятельности. В первом случае они видят брак как процесс получения. Во втором, партнёры видят брак как способ поделиться с любимым человеком тем, что имеют.
Ситуация «Брачные аферисты»
Из моих детских воспоминаний. В нашем доме на момент первоначального заселения жили работники одного завода. Мы до момента переселения все жили в одинаковых малосемейках около завода. Идентичные семьи. Практически у всех и мама, и папа работали на заводе. Практически в каждой семье двое детей. Практически у всех мальчик и девочка. Понимаю, звучит как инкубатор.
И практически каждая семья жила по одному сценарию: дом, работа, в отпуск дальше дачи или деревни ездили мало, дома редкие гости, где отец семейства наконец себе мог позволить выпить (это бывало очень редко), но обязательно это заканчивалось ворчанием жены. Складывалось впечатление, что каждая такая семья живёт по написанному кем-то сценарию. Причём никому не хотелось так жить, а жили. В этот сценарий жены был записан определённый алгоритм: выпил – надо пилить.
И концовка у этих союзов была практически идентичная. Из всех тех семей осталось, наверное, «семей» пять – шесть, которые не развелись. А те, кто не развёлся, живут лишь под одной крышей, а не вместе. Причём развелись как раз после того, как кооперативная квартира стала собственностью – это немаловажный момент.
Так давайте же разберём эту тривиальную ситуацию с другой стороны. С точки зрения экономики. В данном случае мы получаем классику невыполнения договорных отношений. Когда эти пары заключали договор, то есть вступали в брак, то каждый из них ориентировался на показатели товара (жениха и невесты) на момент заключения договора, а не на те характеристики, которые получились. Плюс ещё непонятно кем введённые дополнительные характеристики товара в виде недовольства жены усугубляют невыполнение предмета контракта. На мой взгляд, всё дело в наших страхах. Исторически сложилось так, что жителей нашей страны постоянно «шугают». И этот образ жены-пилы – это лишь страх «Теперь сопьётся». Потому что «У кого-то именно так и началось». Вот вам и «ожидание», только с негативной стороны. Конечно же, я утрирую – не распадались эти браки только из-за такой банальщины. Скажу даже больше: из-за пьянства мужа браки не распадаются. Они распадаются от несбыточных «ожиданий».
Что же мы получаем: два партнёра предлагают друг другу контракт на взаимообмен товарами. В процессе (после свадьбы) исполнения договора у каждого товара появляются дополнительные характеристики, о которых каждый из партнёров умолчал. Предмет контракта выполнен не в той мере, как требовалось (а это промах каждого из партнёров, потому что нетщательно прописали предмет контракта), и, стало быть, надо контракт разрывать. Но… И вот тут вырисовывается очень интересный факт того времени.
