Это история жизни странных людей, о которых обычно слагают легенды. В наш цифровой век мы по-прежнему все еще окружены миром, который до конца не познан и полон загадок. Человек сегодня, как и давние времена – всего лишь часть природы и неразрывно связан с ней. Он многое чувствует сердцем, многое читает между строк, видит во снах. Эта история о тех, кто способен слышать там, где обычный человек не поверит своим ушам и для тех, кто может видеть то, что другие видеть не хотят. Ведь большинство людей живет согласно логике и чувству меры и они абсолютно правы. Они отгоняют странные чувства или мысли, которые не подходят нынешнему просвещенному веку или противоречат здравому смыслу. Но, как говорил мой отец, грудные дети видят ангелов, потому что еще не узнали этот мир. И все еще остались глупые, недалекие, простые люди, доверяющие лишь своим чувствам, а не опыту многих поколений. Поэтому они способны видеть, слышать и чувствовать то, что обычному человеку не подвластно. Так же, как и представители животного мира, эти люди живут инстинктами, чувствами и ощущениями. Они способны жить лишь так, как чувствует их сердце. Но у каждой медали есть обратная сторона, а у каждого действия противодействие. Людям подчиняющимся своим природным импульсам, не только удается обрести счастье и весь мир, но и приходится дорого заплатить за это.

Перед тем как Марика должна была появиться на свет, ее мать, Александра, потеряла ребенка из-за своей простуды и тяжело переживала это. Ее страдания усиливались черствостью и грубостью супруга, упрекавшего ее в выкидыше, а также в том, что она соединила с ним свою судьбу, будучи слабой здоровьем и не способной родить малыша. Придя к ней в больницу, супруг Александры – Иван Иванович Зозуля(зозуля в переводе с украинского значит «кукушка»), вместо слов сочувствия нахмурился и злобно спросил: «Зачем ты со мной связалась, если ты гнилая?» В ответ Александра не сказала ни слова, встала и ушла в палату. Ивану Ивановичу Зозуле почему-то вдруг стало неловко, он решился загладить вину и купил новую супружескую кровать. Лежа на кровати, он приветствовал вернувшуюся из больницы Александру улыбкой. Она же боготворила его как божество, как только вообще может боготворить женщина любимого мужчину, потому что не понимала его совсем и «никогда таких как он не видела», как она сама выражалась. А он тоже считал себя божеством, поэтому ему вполне естественно было видеть, что его таким считают, хотя он был простым украинским парнем из села. Он был рожден и воспитан в глиняной мазанке с соломенной крышей, спал на печи, ел то, что выращивала мать на огороде, а также кушал овечью брынзу от овец и сало от их свиней, которые держала его мать. Их с матерью крохотный двухкомнатный домик окружал маленький сад, в котором, однако, умещались различные плодово-ягодные деревья: шелковица, вишня, черешня, груша, яблоко, виноград, айва, чернослив. Кроме того около дома росли два огромных дерева грецкого ореха, каждый год дающие щедрый урожай орехов. Во дворе стоял свой колодец, в котором вечно не хватало воды. Вода в их селе была очень жесткая, со своеобразным привкусом, так что чай был не вкусный. Мать Ивана всегда варила компоты, запасов которых было великое множество и они занимали все стеллажи одной из комнат, которая собственно была приспособлена скорее под кладовую, там было очень сыро и темно. Мать с сыном жили и спали на печи в крохотной комнатушке, которая, скорее всего, должна была быть кухней. Как бы там ни было, но в таких условиях мальчишка рос сильным и красивым: природа наделила его румянцем во всю щеку, черными густыми ресницами, соболиными бровями, стройным телом, красивыми руками и ногами, а также ослепительной белоснежной идеальной улыбкой, к которой прилагался забавно сморщенный на переносице носик. Отец Ивана жил отдельно, был человеком уважаемым, образованным, но тяжелого нрава, также как и сын считал себя исключительной личностью. Эта особенность передалась его сыну по наследству, как, видимо, и многое другое, потому что все Зозули – родственники матери Ивана, точно так же, как и она сама, в один голос твердили, что Иван никакой не Зозуля, а весь пошел в своего отца. Но брака между родителями не было и ребенок носил фамилию матери. До рождения Ивана у его матери было много беременностей, но дети почему-то умирали и лишь он один выжил, зацепился за жизнь и впоследствии всегда был очень цепким. Несмотря на то, что они жили на Западной Украине, корни их уходили к полякам и сербам. Когда бабка Ивана Зозули со стороны отца выпивала на праздники домашнего самогону на черносливе, очень крепкого и в то же время ароматного и приятного на вкус, пьющегося очень легко и душевно, то пела сербские и польские песни, но о чем они объяснить не умела. Отец Зозули навещал его довольно редко, приносил дорогие игрушки и произносил сложные высокопарные речи, которые ребенок не мог понять. Когда мальчик подрос, то отправился искать счастье на Дальний Восток, потому что конкурс для поступающих в вузы на Дальнем Востоке был не таким большим, как на Западной Украине или в Крыму. Зозуля надеялся, что ему повезет. Окончив школу, молодой Иван Иванович Зозуля приехал во Владивосток, устроился на судно матросом и несколько лет морячил в этой должности. Затем он поступил на заочное отделение Дальрыбвтуза и продолжал плавать. В одном из рейсов он познакомился на судне со своей будущей женой Александрой, которая в него влюбилась, решив, что он не обычный, а значит, есть место для романтического чувства. И, тем более, он не пьет, в отличие от ее отца горького пьяницы, что само по себе уже большой плюс. Иван Иванович же в свою очередь предложил ей решительно переспать с ним либо оставить его навсегда в покое. После ее согласия и последовавшего за этим любовного свидания, он принял серьезное судьбоносное решение о том, что Александра, как он сам выразился, «подходит для жизни». Влюбленная до умопомрачения, непритязательная, нетребовательная, восторженная и преданная, как собака. Однако он очень ошибался в правильности своего выбора, потому что не учел ее недалекости, полного отсутствия такта и непроходимого упрямства вместе с назойливостью. Но пока все это удачно сглаживалось молодостью и влюбленностью Александры. О любви со стороны Зозули речи не было. Он приказал ей списаться с судна и Александра списалась, стала работать на берегу, ждать ребенка, которого она сама пожелала завести, а Иван Иванович не высказался против. Первая беременность оказалась неудачной. И вот теперь, когда, наконец, родилась девочка, оба супруга были вполне довольны, если не считать того, что в молодые годы Иван Иванович был весьма легкомыслен и часто забывал отправлять денежные переводы из рейса для семьи. Благо, что Александра получила хорошие декретные со своей работы и им, все таки, было на что жить. Девочку назвали Марика, потому что так захотел ее отец. Возможно, что он выбрал это имя в честь моря, в котором проводил большую часть своей жизни. После рождения дочери, мать со всех сторон осмотрела ребенка, нет ли каких-нибудь повреждений или родимых пятен, словно осмотр мог что-либо изменить. Кожа девочки была очень белая и прозрачная, как и у матери, глаза цветом и фактурой радужки были тоже как у матери – крапчатые, словно мозаика или драгоценный камень, на первый взгляд, казалось бы, серо-голубой, но на самом деле состоящий из мельчайших разноцветных частичек. Глаза у обеих смотрели изумленно. Но у Марики глаза были чуть больше и смеялись и выражение лица было очень взрослое, она была похожа на маленького веселого воробушка. У матери же взгляд был, как у потерявшегося щенка. Волосы ребенка были белые, как снег, а ступни ног недостаточно развиты. Врач сказала, что нужно будет делать массажи ножек и носить специальные ботиночки. Мать самоотверженно все это исполняла, ноги понемногу выправлялись и девочка стала ходить. Однако, вскоре она заболела и врачи поставили диагноз – астму. С тех потянулась нескончаемая череда их с матерью мучений, приступов, лечебных процедур, ночных вызовов скорой. Ребенок ужасно страдал от страшных приступов астмы, удуший, переходящих в рвоту, ее трясло. Каждый раз все повторялось снова и снова. В отличие от многих матерей, у которых дети болели астмой, Александра не стала пичкать ребенка антибиотиками, уколами, гормональными препаратами, от которых может пропасть слух или нарушиться обмен веществ. Ингаляторы не помогали ребенку, лишь только распаляли болезнь. И мать лечила ее народными средствами – соком алоэ с медом, теплым молоком со сливочным маслом или барсучьим жиром. Она давала дочери пить его через трубочку, чтобы не было противно, потому что та ненавидела жирное. Вскоре девочка полностью поправилась, как будто никогда и не болела. Она была очень умная и шустрая, в годик уже прекрасно говорила и читала вслух стихи, в четыре года читала книги, помогала заправлять постель и убирать в комнате. Только ступни ног Марики остались не устойчивыми. И так как девочка старалась ходить как следует на неустойчивых ногах, то у нее выработалась танцующая походка и не только это. Девочка полюбила танцы всей душой, но, все же, не имея настоящего природного таланта и достаточного здоровья и физических сил, занималась для себя или в самодеятельности. Александра была очень чуткой, внимательной и заботливой матерью – насколько только умела, развивала способности Марики, рассказывала ей сказки и слушала вместе с ней пластинки. И это, несмотря на то, что через два года после Марики мать родила девочку, а еще через два года мальчика. К сожалению, все дети были совершенно разные, им было не интересно друг с другом и когда они подросли, то едва выносили друг друга. У каждого были свои друзья, своя жизнь, свои увлечения. Марика просто обожала дискотеки, буквально упивалась ими и посещала каждую, начиная с самых первых в средней школе. Ее родители никогда не препятствовали этому. Вообще, родители и дети жили, каждый как бы в своем отдельном мире, но под одной крышей. Мать семейства имела интересную особенность верить в то, во что ей хотелось бы верить. «Ты такая же домоседка, как и я», – говорила обычно Александра дочери. «Мам, дай денег, мы с подругами идем на дискотеку», – отвечала Марика, которая давно убедилась в том, что спорить с матерью бесполезно, проще поставить ее перед фактом и тогда она не откажет… Девочка пыталась временами бороться, сказать свое мнение, поговорить по душам, чтобы стать ближе. Она хотела, чтобы мать увидела ее и услышала по-настоящему и хоть раз ответила на ее вопрос конкретно, а не о чем-то другом и не в общем смысле. Но затем поняла, что для матери это тяжело, невозможно и может вызвать ее неприязнь и даже ненависть. Одиночества же маленькая Марика ужасно боялась, ведь ее никто не любил кроме мамы, папе это было не под силу, он всегда занят и она совсем одна, а жизнь такая трудная. Поначалу семья жила очень бедно, тем более что дети часто болели. Но со временем отец семейства выучился – сначала на старшего помощника капитана, а затем на капитана дальнего плавания и ходил в моря из порта Владивосток, а также из многих зарубежных портов. Он теперь еще больше времени проводил в море и хорошо зарабатывал. Они получили трехкомнатную квартиру во Владивостоке после сноса их бараков на Чуркине, сделали хороший ремонт. Материально жить стало легче, но родители часто ругались между собой. В детстве Марика всегда жалела мать и стремилась помогать, приносить пользу, быть нужной. Она помогала по дому и нянчилась с малышами, хотя временами, они ее порядком изматывали, и ей очень хотелось поиграть со сверстниками. С годами Марика все больше чувствовала их непохожесть с матерью, видела, что мать никогда не примет ее такой, какая она есть, а она никогда не сможет понять мать. И Марика все свое детство словно оплачивала долг, покупала право жить в родительском доме – право получить пищу и кров, образование. Когда матери что-либо не нравилось, например Марика в детстве уставала гулять с малышами, мать говорила ей убираться из дома на все четыре стороны, но Марика считала это слишком опасным. Иногда на время она уходила пожить к родственникам, но не будешь же жить у посторонних людей все время. Александра была фанатично уверена в своей правоте и после каждой своей фразы спрашивала: поняли? Делалось это для того, чтобы все поняли, как нужно думать, что чувствовать и как жить, а то не дай бог гениальность Александры будет недопонята. Ведь она всю жизнь посвятила служению и заботе о других, каждую каплю своей крови отдала и теперь просто свернет всем шеи, если они посмеют ее ослушаться. Если же дети пытались ей возражать, то она возвращала им все, что они ей до этого когда либо подарили, чтобы они почувствовали всю жестокость своего проступка. Если же дети пререкались в разговоре или спорили с ней так, что это очень ее расстраивало или нервировало, то она уничтожала, разбивала, разрывала и выбрасывала на мусорку все, что создала, починила или купила для них, а также все то, что они сами смогли купить даже на свои деньги. Александра считала, что если она посвятила семье всю свою жизнь, то они могут дышать только по ее разрешению. При этом она забывала, что она это делала только потому, что просто не умела радоваться жизни и находить в ней свое место, реализовывать свое я, обретать уважение к себе и покой, не прилипая к другим людям и не шантажируя их постоянно своей заботой. У Марики же было ощущение, что она все глубже увязает в болоте, потому что, чем дольше она жила с родителями, тем длиннее был список ее долга перед матерью. И сколько бы Марика не делала в ответ, было все равно не достаточно, чтобы оплатить это. После того, как мать в который раз устанавливала дома свой режим, она любила подходить к каждому члену семьи и спрашивать трогательно, проникновенно и с надрывом: «Вы грустные, да грустные? Там вот на улице погода сегодня хорошая!». Может на улице погода была и хорошая, но в доме всегда царил сумрак, благодаря как Александре, так и ее супругу, который уже, практически, ненавидел жену, и его ненависть стала понемногу распространяться и на детей. Но супруга сразу же это заметила и постоянно всем указывала на ужасно несправедливое и жестокое поведение мужа – и детям и посторонним людям, какой же у нее супруг невыносимый зверь. Когда он начинал раздражаться, она кричала как истошная и с размаху бросала в него все его подарки, а затем принимала вид неоцененной и непонятой жертвенной святой. Она никак не могла понять, за что же ей такие неблагодарные дети и муж, таки звереныши, «обрубки», негодяи, почему она такая несчастливая и невезучая. Ведь она так всегда заботилась о семье, со всей душой – прекрасно готовила, пекла, шила, ухаживала за мужем и детьми. У отца тоже на работе дела шли в гору. Много радостных и даже счастливых дней было в этом семействе. Но большой камень лежал на душе у Марики и словно не давал ей дышать. Она не понимала, что происходит, но чувствовала тяжесть, темноту и безысходность. Быть может, это чувства матери передавались девочке и другим детям, ведь мать все время была рядом с ними и была очень несчастна. Брак оказался неудачным – супруги друг друга раздражали. Марика, как многие дети, искренне верила, что это можно изменить. Просто пока не знала как, но готовилась к этому ответственному моменту. Маленькая беззащитная девочка, она была сильна своей абсолютной уверенностью, что если твердо идти вперед, то там будет решение всех проблем, обязательный ответ – как сделать жизнь счастливой. Все ее детство вокруг их дома шли бесконечные стройки и лежали большие бетонные белые трубы, а дети постоянно играли в них. Это конечно было намного интересней, чем играть на детской площадке. И когда выкопали огромную глубокую яму в глине около соседнего дома и проложили там трубы друг за другом, то получился очень длинный подземный тоннель. Туда то и водила постоянно детей из своего двора семилетняя Марика. В этом тоннеле ребенок мог передвигаться только на коленях и невозможно было развернуться, чтобы ползти обратно передом, когда уже устала ползти вперед в темноте. Обратно дети ползли потихоньку задом. Никто из взрослых никогда не знал про эти игры, но поговаривали, что после прогулок с Марикой дети приходят чумазые. Если бы дети не смогли оттуда выбраться по какой-то причине, то возможно, никто никогда не догадался бы, куда они пропали, и не смог бы их спасти. Марика будто бы репетировала свою будущую жизнь, в которой она будет ползти в темноте, надеясь найти что-то очень важное для нее, которое сможет изменить ее жизнь. Ее воля и вера подсказывали ей неправильные, но все же решения проблем, когда мать уже была при смерти, совсем больная, а дети могли остаться сиротами, ведь отец был совершенно не приспособлен для заботы о детях и их воспитания, он умел только работать и все. Сам это прекрасно понимая, он все равно постоянно избивал мать Марики. Она пыталась даже жаловаться, но супруг занимал руководящие посты и максимум, что произошло после ее жалоб – это пара педагогических бесед на работе начальства с ее отцом и просьба больше не обижать свою супругу. Супруга же была уже практически калекой. И Марика, в отчаянии, стала манипулировать матерью, потому что чувствовала себя взрослее и мудрее ее. Марика видела те неправильные шаги, которые делала ее мать, и старательно направляло ее по другому пути, мягко и исподволь. Позже, когда стала подрастать, Марика много раз пыталась поговорить с матерью начистоту, но все было бесполезно. Александра воспринимала советы дочери как замечания, упреки хамской неблагодарной девчонки, лезущей не в свое дело не соответствующе своему возрасту. Марика понимала, что мать имеет права на свою точку зрения и право прожить жизнь так, как хочет она. Но проблема была в том, что от этого жутко страдали все дети в семье и сама мать в первую очередь. А ведь Александра жила и реализовывалась в своей жизни в первую очередь именно как мать. Так, во всяком случае, она считала, ведь быть женой у нее плохо получалось. Но в случае с детьми – все ее заботы, ухаживания, готовка, стирка, помощь в уроках, все же не делали их счастливыми. Драки и скандалы родителей отравляли жизнь в семье. Иван Иванович, будучи от природы умным, хитрым, жестоким и коварным, проживал свою жизнь по принципу «не навреди», так как понимал, что создан непроизвольно творить зло. Перед тем как сойтись вместе с Александрой для совместной семейной жизни, он совершенно честно и прямо предупредил ее, что у него не благородная душа. Но молодых девушек такое признание вряд ли может остановить, даже наоборот, связь с таким непредсказуемым и опасным мужчиной имеет свое пикантное очарование! Когда в течение их совместной жизни Иван часто уходил от конфликта, а Александра продолжала настаивать на своем и выводить его из себя, то он жестоко наказывал ее и при этом добавлял «ты же этого хотела». Но до Александры это доходило очень туго и трагический жизненный опыт совершенно ничему ее не учил. Она желала любви и уважения от своего супруга, который сразу же при встрече с ней вполне понятно объяснил ей ее место в его жизни и ее нападки его только смешили, а настойчивость просто злила. Марике передалась темная сторона души отца и она тоже жила по принципу «не навреди», если только сильно ее не доведут. Будучи православной христианкой по крещению, она была абсолютно уверена, что на зло необходимо отвечать злом, обидчики должны быть наказаны сполна, то есть все должно быть по-честному. Поэтому некоторые люди считали ее ужасно злой, например те, которые пытались использовать ее или управлять ею. Для этих людей у нее тоже была припасена фраза, видимо подаренная ей отцом генетически – «вы же этого хотели», то есть она попросту все время сдерживала внутреннего зверя в себе. Но здесь все это совершенно не подходило, потому что перед нею была ее собственная, запутавшаяся в собственных сетях, мать и Марика подталкивала ее по другому пути, который ясно видела, пользуясь лишь логикой, а не чувствами – она знала, что чувства в этом ужасном хаосе не помощник. Марика уже тогда прекрасно понимала, что в будущем ей придется за это заплатить, ведь когда ты лжешь и манипулируешь, то становишься совсем другим человеком. И уже в далеком детстве, Марика готовила себя к тому, чтобы уйти из семьи, потому что если бы мать прочла ее мысли, то возненавидела бы и просто извела. Александра отнюдь не была ангелом, хоть и считала себя таковой. И Марика это точно знала. Но для Марики тогда было главным им всем выжить, повзрослеть и встать на ноги, потому что мать еле дышит, а они совсем маленькие. Постоянные же побои отца с каждым днем все больше ухудшали здоровье матери, однако не могли ни в коей степени изменить ее характер. Она искренне верила в свою непогрешимость, хотя была часто упряма и настырна как ребенок. Со стороны это могло бы быть смешно, но Марике казалось очень печальным и она подталкивала мать мелкими шажками, создавая моменты и ситуации, которые уводили мать от конфликта, успокаивали ее мысли, одновременно давая веру в себя и уважение к себе. Ведь именно неуверенность в себе во многом заставляла Александру все время отстаивать свое мнение. Она словно бы защищалась ото всех, как ей казалось. Однако все почему-то от этого уставали, ведь никто и не думал ее обижать. Возможно, это был особенный талант Александры – видеть то, чего на самом деле никогда не было. Но может быть, Марика ошибалась, ведь она была всего лишь ребенком и возможно, что Александра была права… Однако Александра действительно постоянно видела то, чего не могли видеть другие люди, впрочем это умела и ее мать и эта ее особенность передалась и Марике. Все они видели домовых или духов, точно определить сложно, но могли видеть и чувствовать их наяву. Это воспринималось не как что-то сверхъестественное, а скорее неизбежное и тяжкое бремя, от которого никак не избавиться. Все шло своим чередом в этой импульсивной, чувственной, эмоциональной семье: в доме всегда было много гостей, у отца с матерью было много друзей, Александра прекрасно готовила, все праздники старалась отмечать, дни рождения детей тем более. На праздники готовили торты домашней выпечки, обычно две штуки – медовый и с кремом, домашние пирожные, салаты свежие и оливье, острая морковка с чесноком, отварной картофель с обжаренным луком и маслом, курица, запеченная в духовке с чесноком и сметаной, яичные половинки с красной икрой, тушеные овощи, запеченные баклажаны и перцы и многое другое всегда были на большом раскладном столе у Зозуль, когда приходили гости. А гости приходили очень часто, ведь у Ивана и у Александра было очень много хороших друзей. Также они сами часто ходили в гости. Родители работали и зарабатывали. И всегда Александра все успевала – приготовить, убрать, присмотреть за детьми, хотя сама работала пять дней в неделю в детском саду няней. А ведь эта работа не из легких, да и детей было трое. Дети подрастали, устраивались семейные концерты, походы. А их родители для них ничего не жалели, покупали самокаты, велосипеды, скейтборды, фортепиано, гитару. Но в воздухе словно повисло несчастье. Несчастье висело большой белой тряпкой между полом и потолком, а Марика старательно обходила его, когда передвигалась по комнатам. Материально она его не видела, но точно знала, что висит. Марика, конечно же, не могла исправить отношения матери с отцом, это могли бы только они сами, если бы захотели, если бы у них хватило сил и желания измениться. Но они не могли. Марика все более и более склонялась к мысли о безумии матери, но продолжала успокаивать и направлять ее, потому что понимала, что дальше будет еще хуже. Младшая сестра Марики Наталья, совершенно на нее не похожая, хоть и родная, уже в детском возрасте показывала высокомерный, жестокий и черствый нрав. С возрастом Наталья ничуть не изменилось, но к изумлению Марики, ударилась в религию и чуть не ушла в мормоны. Мать с трудом ее оттащила оттуда. «Ты что, с ума сошла, не позволю! Там же десятину платить надо! » – истошно кричала Александра. И все-таки вытащила Наталью из секты мормонов. Видимо, моральная обстановка в доме трудно давалась и Наталье, раз до такого дошло. Раньше Марика верила, что обязательно найдет выход, победит, сможет сама выбраться из этой ямы несчастья и поможет другим. Но, к сожалению, жизнь устроена не так уж просто. Там, где замешаны чувства, часто только сам человек может себе помочь. Потому что нельзя помочь тому, кто не хочет этого. Родители Марики были несчастны, но отнюдь не собирались что-нибудь менять в своей жизни всерьез. Вместо этого они изводили друг друга, жаловались друг на друга своим детям и даже знакомым. Дети из-за этого росли напряженными и стеснительными, всегда чувствовали какую -то вину, только не могли понять перед кем. Наверное, перед матерью, ведь она всем пожертвовала. Отец, тем временем, работал с азартом и удовольствием и смог заработать достаточное количество денег. Посовещавшись в тесном семейном кругу, Зозули купили трехэтажный красивый коттедж на Маяке. Дети теперь подросли и уже не болели, все были хорошо одеты и накормлены, в дом взяли прислугу. Отец вложил деньги в рекламный бизнес, который, несмотря на следующие друг за другом финансовые кризисы в стране, все же приносил хорошие деньги. При этом отец Зозуля продолжал ходить в моря под иностранным флагом, потому что сейчас это было очень выгодно из-за разницы доллара и рубля. А в красивом доме продолжала стоять темная гнетущая атмосфера, напоминавшая склеп, тем более что сестра и брат унаследовали депрессивность и меланхолию матери. Марика же переняла жизнерадостность и веселость отца и ей в этом семейном гнезде было не уютно. Она чувствовала себя предательницей по отношению к родителям из-за того, что хотела сбежать, ведь они заботились о ней, но все время утешала себя тем, что она тоже заботилась о них и помогала всегда, когда они ее о чем-то просили. У Марики, еще в возрасте семи лет, начались сильные сердечные приступы из-за сложной домашней обстановки, врачи не хотели приезжать, говорили такого быть не может у такой маленькой девочки. Но мать Марики умела страстно убеждать, как не многие из людей и скорая приезжала, устанавливали сердечный приступ. Так, раз за разом Марика стала сердечницей. Как ни прискорбно, но воля духа девочки была гораздо сильнее ее здоровья. Несмотря на очень юный возраст, дочь, конечно же, прекрасно понимала, почему болеет. А мать бегала вокруг нее, суетилась, доставала лучшие лекарства и приговаривала «накладка вышла». В эти моменты Марике было смешно и одновременно хотелось придушить мать. Она понимала, почему ее бил отец, но не понимала, почему он от нее не уходит. Теперь, когда Марика выросла, она мечтала только бежать из этой семьи, пропитанной несчастьем и слезами, безысходностью и отчаяньем. Но, к сожалению, так же как и ее родители, она отличалась от других людей своим поведением, характером и люди это замечали. Родители все время пугали детей, что мир вокруг коварен и безжалостен. Марика понимала, что во многом это правда и ей было страшно, что ее возненавидят и не примут. Тем более, что она была молода, не опытна и ранима. Нужно было найти денежную работу и снять квартиру. И Марика усиленно, но безрезультатно искала, потому что денег, которые ей удавалось заработать, никак не хватало на съем квартиры и на самостоятельную жизнь. Когда она стала взрослой девушкой, то уже отчаялась встретить такого же романтика и волшебника как она, который должен был бы навсегда забрать ее отсюда, но все почему-то никак не забирал. И она решилась сама его поискать. Ведь, может быть, он совсем рядом и по какой-нибудь совсем несерьезной причине просто не замечает ее. Но пока что ей встречались совсем не те мужчины, которых она ожидала, и любви не было. И выхода тоже не было. Она сходила к молдаванину, который гадал по руке напротив Площади Борцов за власть Советов, и спросила, наладятся ли у них в семье отношения родителей и вообще обстановка. Молдаванин сказал ей тогда, что будет только намного хуже. Марика была в шоке, не хотела верить. Проходя через цветочный павильон в магазине «Зеленые кирпичики», Марика увидела около входа женщину, тоже гадающую по руке. Марика уже не верила никому и ничему, ведь она и сама изучала хиромантию и много раз ей другие люди предсказывали судьбу, но при этом все говорили почему-то разное. Но молодость не логична, а надежда умирает последней и девушка встала в очередь и протянула руку. Женщина была скромная, лет пятидесяти, но приятная, в какой-то странной одежде домохозяйки и выглядела забавно, немного жалко и даже неуместно, гадая на улице. Гадалка сказала ей не то, что говорили Марике всегда – про женихов и всякую прочую чушь. Вместо этого она сказала, что Марика по природе своей боится перемен и переездов, ей трудно приобретать недвижимость и она обладает способностью к магии. Несмотря на то, что Марика и так это прекрасно знала, она считала это очень личным, что это касается только ее и никто никогда об этом не догадается. И Марика подумала, что ослышалась, но женщина продолжала настаивать. «Ты можешь лечить людей, если тебя научат и покажут как, потому что за то, что ты сделаешь, тебе ничего не будет», – проговорила женщина. Марика ее прекрасно поняла, но была растеряна и расстроена. Марика не поверила той женщине, ведь в душе она твердо знала, что так не бывает и за такое есть плата. Когда лечишь кого-то, то меняется твоя судьба. «Хватит с меня! Меня бы саму кто-нибудь вылечил и забрал навсегда к себе! У меня уже нет сил!» – в сердцах отчаянно подумала Марика. Пора было ехать домой и она поплыла танцующей походкой в тумане Владивостока в сторону автобусной остановки около здания Серой лошади. Она не видела, как оборачиваются вслед ей мужчины, удивляясь, кто же эта необычная девушка с танцующей походкой и с такими блестящими растерянными глазами. Вообще-то Марика многим людям нравилась – своей улыбчивостью, добротой, жизнелюбием, способностью посочувствовать. А кого-то удивляла и даже раздражала эта бледная девушка с ямочками на щеках и всегда смеющимся ртом. Марика очень стеснялась своих синих, всегда ледяных рук – последствия детского малокровия и старалась как можно больше двигаться и быть всегда на позитиве. Надеялась, что со временем это пройдет. Ее все время мучила мысль, что она лгунья, манипулятор и к тому же полно людей, которых она ненавидит или которым завидует. «Так какого счастья могу я ждать? – грустила она, – поэтому и не приходит ко мне мой любимый человек, ведь я совсем не добрая. Я, скорее, злая волшебница, и ко мне придет такой же злой волшебник и мы покалечим друг друга, как мои мама с папой. Хорошенькая же у меня перспектива будущего! Ведь обычные люди не могут меня полюбить, а я не могу полюбить их, потому что не понимаю. Неужели я действительно не такая, как другие, не нормальная?» И Марике становилось очень страшно. «Моя судьба – одиночество, – грустно думала она, – наверное, я такая же, как мама, одинокая и никому не нужная. Но я не стану ни за кого цепляться или терпеть насилие. Если кто-то захочет остаться рядом со мной, сохранив мне свободу, так тому и быть! А нет – значит, буду всегда одна».