– Что… что со мной? – хрипло выдавила я из себя.

– Как, вы говорите, зовут ваших родителей? – он подался в мою сторону, не спуская цепкого взгляда с моего лица.

Я не знала, что говорить. Назвать чету Димантис? Но ведь сияние амулета явно связано не с ними, а с настоящими родителями, о которых я ничего не знаю.

– Меня воспитали в семье Димантис, – наконец неуверенно произнесла я, – но они не настоящие родители. О настоящих я ничего не знаю.

Он опять снял перчатку и потянулся к моему лицу. Я отпрянула, придавив Рини. Девочка захныкала, дазган сжал свою сияющую кисть в кулак и с видимым усилием убрал под плащ. Мне показалось, что его пальцы дрожали.

– Вы знаете, что вы не санхейо? – чужим голосом произнес он. – И никогда ею не были.

Я молча кивнула.

– Как давно вам это известно?

– Моя мать… – я запнулась, – моя приемная мать сказала мне об этом сегодня.

Он как-то неопределенно хмыкнул.

– Полагаю, именно потому вы здесь вместо эйрины Димантис.

Я вновь ощутила внутри себя волну негодования и обиды. Дазган откинул плащ и вернул перчатку на место.

– Ни о чем не беспокойтесь, – сказал он. – Сейчас вы пройдете на мой корабль, и я полностью позабочусь о вас… – он покосился в сторону Рини, – и вашей подруге.

Только теперь я заметила, что карета стоит.

***

Выбравшись из кареты, я на мгновение задохнулась от красоты открывавшегося вида. Передо мной, насколько хватало глаз, расстилалось безбрежное море. Стоявшее в зените солнце пронизывало его лучами до самого дна, от чего по водной поверхности скользили яркие блики, а у пристани на приколе стояли величественные фрегаты с приспущенными парусами.

– Я думала, они не заходят в порт, – ошеломленно пробормотала я.

– Здесь глубина тридцать пять футов, – отозвался наш сопровождающий, – свободно проходит даже сто пушечный линкор. Позвольте вашу руку.

Я, как во сне, вложила в его ладонь чуть дрожащие пальцы. Рядом тут же образовалось несколько даханнов, подхвативших наш багаж, а Рини буквально прилипла ко мне с другой стороны. В голове все смешалось: обида на прошлое, страх будущего, опасения, неизвестность и где-то в самой глубине крошечный огонек надежды. Эйра Димантис сказала, что я даханни, возможно, последняя в мире… Но дазган пояснил, что женщины у них есть, хоть и мало. Может, даханни означает не просто женщину? И откуда же я взялась, если их женщины бесплодны еще со времен Войны?

Порывистый ветер трепал мои косы, рвал подол плаща, заставляя кутаться сильнее. Каменные плиты под ногами заменили широкие просмоленные доски пирса, закончившиеся сходнями, выкрашенными белой краской. Я подняла голову, пытаясь осознать всю глубину произошедших со мной событий. Прямо перед глазами возвышался тяжелый бок корабля, резные поручни и уходящие вверх мачты.

– Идемте, – подстегнул дазган. – Я выделю вам каюту на время путешествия. Постараюсь поближе к своей, чтобы избежать ненужного внимания.

Я непонимающе взглянула на него.

– Какая в этом надобность? Разве на этом корабле не будет других девушек?

– На этом не будет. Это военный фрегат, а не пассажирский. Мы идем в сопровождении с посольской миссией на борту. А корабли шейнаб, – он неопределенно взмахнул рукой, – они пришвартованы с другой стороны. В соседней гавани.

Мы уже стояли на сходнях, и куда-то бежать было просто нелепо. Но слова мужчины насторожили меня. Я ведь и в самом деле не обратила внимания на то, что кроме нас с Рини женщин здесь больше не было, и наша карета оказалась единственной, остановившейся у этого причала. Остальные экипажи проезжали дальше вдоль набережной и исчезали за поворотом. Я даже вытянула шею, пытаясь разглядеть, куда они едут, но обзор закрывали складские строения и темные стены доков.

– К чему такая честь? – я недовольно нахмурилась. – Почему мы не можем путешествовать с остальными девушками?

– Ваш амулет, – голос дазгана был полон досады, – его не стоит показывать другим, если не хотите проблем. Вы ведь даже не понимаете, что представляете собою?

– Так объясните мне. Я достаточно разумная, чтобы понять. Тем более это касается меня лично.

– Обязательно. Но позже и наедине.

За разговором я сама не заметила, как оказалась на борту фрегата. По палубе сновали матросы в одинаковой форме: широкие темно-синие штаны, короткая куртка такого же цвета, белая рубашка с отложным воротником, скрученный шейный платок, а на ногах короткие мягкие сапоги с широким голенищем. Почти у всех рубашки были распахнуты на груди, а на бедрах болтались ножны с двумя короткими кинжалами.

Мужчины разворачивали паруса под чутким руководством двухметрового амбала с трубным голосом, который нещадно костерил их на непонятном каркающем языке. Марсовые ловко передвигались по снастям, их юркие силуэты с обезьяньей ловкостью мелькали среди такелажа. Это была слаженная и четкая работа, где каждый знал свое дело и следовал строго установленным правилам.

Но самое странное было то, что их лица не скрывали маски, хотя и к санхейо они не имели ни малейшего отношения: выше среднего роста, коренастые, с темной кожей и густыми курчавыми волосами. Миндалевидные глаза цвета спелой вишни блестели из-под густых коротких ресниц, а лица были лишены даже намека на растительность.

– Кто эти люди? – изумилась Рини. – Это же не даханны?

– Нет, – мне показалось, что дазган поморщился, – не думаю, что вам стоит с ними знакомиться. Следуйте за мной.

Стараясь не отставать, мы пересекли мостик, поднялись на левые шканцы, а потом по ступенькам в рубку.

Дазган пригласил нас войти.

– Можете переодеться и отдохнуть здесь до ужина, – сказал он, распахивая дверь в каюту под рубкой. – Пока не выйдем в море, я не смогу обеспечить вам комфорт. Я ведь даже не предполагал, с кем мне доведется столкнуться.

Раздался четкий отрывистый приказ, и сразу загремела цепь, вытравливая якорь. Я беспомощно оглянулась. Корабль готовился отдать швартовы.

Закусив губу, я молча подчинилась и вошла в каюту. Все эти странные намеки сбивали меня с толку, но я понимала, что сейчас не время приставать с вопросами, а потому безропотно подчинялась этому странному мужчине, вокруг которого чувствовался ореол власти.

– Сколько я пробуду на вашем корабле? – поинтересовалась я.

– Если будем идти под всеми парусами и при попутном ветре, то через три недели достигнем аванпоста империи. Там девушкам будет дана возможность отдохнуть пару дней, а затем еще неделя до резиденции императора – острова Ризенпорт.

– А дальше?

– Дальше как кому суждено. Но вы особый случай. Вопрос с вами будет решаться в индивидуальном порядке. Располагайтесь, встретимся за ужином.

Мы с Рини безропотно уселись на широкий сундук, почти у самого входа, и проводили своих конвоиров молчаливыми взглядами. Те оставили наши вещи и бесшумно исчезли, похожие на темных демонов преисподней в своих загадочных одеждах.

Едва мы остались одни, как девочка облегченно всхлипнула, а внутри меня будто лопнула какая-то струна, от чего плечи безвольно опустились, а спина сгорбилась. Вот и все. Мы на одном из даханнских фрегатов, да еще на военном. Отрезанные от родных и даже от остальных девушек, оказавшихся на других кораблях.

Я обвела взглядом капитанскую каюту. Почему этот дазган привел нас сюда? И где сам капитан?

Небольшое квадратное помещение было обставлено простой добротной мебелью, закрепленной в полу: узкая кровать, рассчитанная на одного, встроенный шкаф, парочка больших сундуков с внушительными замками, длинный стол, застеленный зеленым сукном, и несколько стульев. Слева от входной двери я заметила еще одну, скромно таившуюся за портьерой, и направилась туда, ведомая любопытством. Мне показалось, что это уборная, только она была довольно странной, не такой, как я привыкла видеть дома. Здесь обнаружилась большая фаянсовая емкость, похожая на раковину, но ни крана с водой, ни стока я не нашла. Точно так же меня поразил стульчак. Вполне обычный, если не считать его удивительной чистоты и отсутствие запаха. Складывалось ощущение, что им никогда не пользовались.