Навсегда покинув Россию (1920), П. Б. Струве погрузился в организационные и издательские дела, много занимался политической публицистикой, но сохранил интерес к историко-экономической тематике. В 1927 г. в Париже он прочитал курс лекций «Экономическая история России, в связи с ее общей историей и сравнительно с развитием западных стран», в конце 1920-х – начале 1930-х гг. в Белграде – курс «Экономическая история России, в связи с образованием государства и общим культурным развитием страны».

В своей публицистической деятельности П. Б. Струве неоднократно и по разным поводам обращался к вопросам внешней торговли и таможенной политики. Так, в условиях мирового экономического кризиса (1931), откликаясь на результаты парламентских выборов в Великобритании, П. Б. Струве увидел в проблеме британского протекционизма «неотвратимую задачу дня». «Сейчас, как и без малого восемьдесят пять лет тому назад, когда Англия вступила на путь свободной торговли, – отмечал ученый, – тот же самый интерес, который толкал тогда на отказ от… протекционизма, теперь толкает Великобританию на путь приятия протекционной системы». По его мнению, английская свободная торговля, начало которой было дано в 1840-х гг. отменой хлебных пошлин, вводилась ради завоевания внешних рынков. Современный английский протекционизм диктуется тоже борьбой за рынок, но уже за рынок внутренний, поскольку ни о каком первенстве, ни о какой «монополии» Англии в области промышленности нельзя говорить в настоящее время. А между тем свобода торговли как система и как принцип так и осталась особенностью экономической политики Англии и не была усвоена ни одним крупным государством, включая британские доминионы. «Теперь настало время для идей и замыслов Джозефа Чемберлена, – отмечает П. Б. Струве. – И ничто так ярко не иллюстрирует этого огромного поворота в умах и в делах, как… полное крушение… Ллойд Джорджа»[59].

В 1933 г. в связи с полемикой в русском зарубежье о «плановом хозяйстве», П. Б. Струве отмечал, что вылазки против «экономического либерализма» как против якобы господствующей хозяйственной системы и экономической идеологии есть историческое заблуждение современных неофитов государственного вмешательства, воображающих себя новаторами. В области внешней торговой политики во всех развитых странах за исключением Англии «таможенное покровительство отечественной промышленности стояло нерушимо». По мнению П. Б. Струве, родиной всего новейшего протекционизма являются США, откуда эта идеология проникла сперва в Россию, а затем в Германию: «…и граф Н.С. Мордвинов, и Фридрих Лист были как протекционисты, по существу, учениками Александра Гамильтона». Во Франции новейший протекционизм более самобытен: «…он связан с “континентальной” системой Наполеона I как средством экономической и политической борьбы с Англией и был в этом качестве отчасти бессознательным, но весьма реальным продолжением “кольбертизма”»[60].

«Отцом новейшего русского промышленного протекционизма» П. Б. Струве считал Д. И. Менделеева, а его работы «Толковый тариф» и «К познанию России» характеризовал как классические произведения русской экономической мысли[61]. В 1934 г. П. Б. Струве выступил в Русском научном институте в Белграде с речью, посвященной 100-летию со дня рождения Д. И. Менделеева, в которой дал характеристику мировоззрения ученого в контексте личных впечатлений и воспоминаний студента-первокурсника. (Первый курс естественного отделения физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, на котором учился П. Б. Струве, оказался последним, где читал курс химии профессор Д. И. Менделеев перед своим окончательным уходом из университета в марте 1890 г.) Касаясь взглядов ученого-энциклопедиста в области торговой политики, П. Б. Струве отметил, что «убежденным протекционистом Менделеев был по некоторым глубоко укорененным в самых глубинах его социологического мышления основаниям. Он ясно видел при этом, что примыкает к реально могущественной в истории России, но в то же время непопулярной в образованных классах традиции»[62].

В эмиграции, особенно в последние годы, с накопившимся грузом политических ошибок, идейных заблуждений и иллюзий П. Б. Струве не избежал участи заложника уходящей эпохи и ее сокрушительного опыта. Но и тогда он стремился найти глубинные корни происшедшего в России революционного катаклизма, обрушившего устои государственности и утвердившего новый деспотический режим. По наблюдению С. Л. Франка, он до конца жизни сохранил свою юношескую веру в ценность экономической свободы и свободы вообще – она оставалась основным догматом его политического и социально-философского миросозерцания[63].

Потребность поделиться с читателем многолетними размышлениями о русской истории привела П. Б. Струве к замыслу создания большого исследования по социальной и экономической истории России. Одна из главных идей этого труда – необходимость «блюсти нашу историческую память и памятовать о тех людях, которыми одухотворялась и строилась русская общественность». Одновременно он обдумывал «Историю экономической мысли», для которой изучал общую литературу, начиная с Гомера и греческих трагиков. В этих работах он предполагал в законченной форме изложить свое социально-философское и историко-политическое миросозерцание[64]. Полностью реализовать эти замыслы П. Б. Струве не удалось… (Незаконченный труд П. Б. Струве «Социальная и экономическая история России с древнейших времен до нашего, в связи с развитием русской культуры и ростом российской государственности» был опубликован в Париже в 1952 г.).

«Как исследователь исторического развития хозяйственных отношений П. Б. [Струве] ценен тем, что, приступая к материалу во всеоружии экономических знаний, он умеет объединить наблюдаемые факты в представляющие интерес для экономиста категории и осветить экономической теорией взаимную связь явлений и их историческую преемственность»[65]. Таким увидели одно из главных достоинств экономических трудов П. Б. Струве члены Российской академии наук, рассматривая в марте 1917 г. вопрос об избрании его ординарным академиком по политической экономии и статистике. Этого же достоинства, мы думаем, не лишена и предлагаемая вниманию читателя книга.

Разумеется, в «Торговой политике России», как и в других работах П. Б. Струве, со всей очевидностью выявились сильные и слабые стороны его интеллекта и метода научной работы. К несомненным достоинствам курса следует отнести органичное включение теоретической проблематики в конкретно-исторический материал, следование проблемному подходу при разработке темы и полемичность при выяснении спорных вопросов российской экономической политики. Об эрудиции автора свидетельствует богатство фактического материала, обширность привлеченных литературных источников, «густонаселенность» курса историческими персонажами. Работа изобилует множеством точных наблюдений, интересных оценок и оригинальных выводов. Вместе с тем, очевидна несбалансированность структуры курса, разная степень проработки автором конкретных вопросов и тематических сюжетов, недостаточная аргументированность некоторых суждений.

Настоящая книга, мы надеемся, приблизит к читателю небезынтересную и пока малоизвестную часть творческого наследия Петра Бернгардовича Струве – наследия, которое, как справедливо заметил Б. М. Витенберг, своей громадностью и интеллектуальным богатством вполне способно повергнуть в священный трепет современного гуманитария со всем его нынешним техническим оснащением[66].