Home, Sweet Home. Только по ту сторону зеркала. Искаженное отражение. Обитель темных богов. Преисподняя. Или чистилище?

  Джеймс тяжело вздохнул и вернулся в салон. Что это? Телевизор? Почему бы и нет? Щелк. На первом канале черно-белая настроечная таблица. Щелк. "Снег" и полосы. Щелк. "ЭТОТ КАНАЛ ЗАРЕЗЕРВИРОВАН ДЛЯ ВАЖНЫХ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫХ СООБЩЕНИЙ" - на фоне герба-мандрагоры. Щелк.

  - Любите, девушки, простых романтиков! - от всего сердца завопили динамики. - Отважных летчиков! И моряков!!! Бросайте, девушки, домашних мальчиков! Не стоит им дарить свою любовь! Не стоит им дарить свою любовь!!!

  - Спасибо, большое спасибо, все аплодируют! - закричал диктор. - Мы продолжаем наш благотворительный концерт, все собранные средства от которого пойдут на нужды фронта! А теперь позвольте предложить вашему вниманию...

  "Это война, сынок. Теперь нас будет не двое, а трое -- ты, я и будущая война".

  Хеллборн приглушил звук и продолжил осмотр квартиры. Если бы я был Джеймсом Хеллборном...

  Он нашел один сейф в спальне, другой в кабинете, потайной шкаф в библиотеке и еще несколько тайников по всему дому. Папки с бумагами, запечатанные конверты, какие-то картотеки, магнитофонные кассеты и грампластинки, деньги, фальшивые документы, оружие... Вот уж действительно - милый дом. Знакомая обстановка.

  С чего бы начать? Картотека? Что здесь? Имена каких-то людей, все аккуратно разложено по алфавиту. Рядом с именем -- номер папки (папки лежат в потайном шкафу), и статус. Например:

  "Абердин, Аарон. В-107-1. Активен".

  "Абилен, Мишель. Р-62-3. Мертва".

  Ну и так далее.

  Абилен, Мишель? Впервые слышу это имя. А вот...

  Джеймс принялся лихорадочно перебирать карточки. Пальцы тряслись, он часто пропускал нужные буквы и ему приходилось возвращаться назад.

  "Беллоди, Реджинальд. Р-62-9. Мертв".

  "Фуллбокс, Джеральд. Н-449-0. Мертв".

  "Гильберт, Энтони. Мертв".

  "Гренвилль, Натаниэль. Мертв".

  "Соренсен, Роберт. Мертв".

  "Вендельбет, Дункан. Мертв".

  "Вульф, Вирджиния. Мертва".

  Беверли, Бушелл, Коннор, Фитцричард, Флинн, Фосс, Грюневельд, Хиггинс, Лашманов, Новосельцев, Санкрашер, Сент-Олбанс, Стандер, Стеллер, Штайнер, Пудинг, Редширт, Томлинсон, Транг -- мертв, мертв, мертв...

  Джеймс Хеллборн (активен) схватил картотеку и бросился к потайному шкафу, где принялся сравнивать номера карточек и папок. "Р-62-9". Вот она. "Личное дело. Беллоди, Реджинальд". Фотография, биография. Родился, учился, служил, перевелся, награжден, повышен... Вот, последняя страница. "Убит в ходе военных действий". Допустим. Как насчет других?

  "Убит в бою;

  убит в бою;

  убит при исполнении секретного задания;

  убит;

  убит;

  арестован, осужден, казнен;

  ликвидирован по приказу секретного трибунала;

  скончался от естественных причин;

  скончался;

  скончался;

  автомобильная катастрофа;

  авиакатастрофа;

  осужден, повешен;

  повешен,

  повешен,

  повешен..."

  А этот мир не так уж и плох, глупо хихикнул Джеймс, листая очередную папку. Здесь тоже люди умирают. По крайней мере, эти мертвецы уже не могут мне угрожать.

  А вот еще интересное дело. "Адачи, Вильгельмина. Активна". Какого черта?! Она же умерла у меня на глазах! Тьфу, какой болван. Разумеется, она умерла. Но специальный агент Хеллборн только сейчас вернулся домой. Некому было навести порядок в бумагах. Джеймс осмотрелся по сторонам, нашел на журнальном столике стакан с карандашами и вернулся к шкафу. Тщательно зачеркнул "Активна" в деле Вильгельмины и вписал "Мертва".

  Кто-нибудь еще из старых знакомых? "Гош, Сикандар". И он здесь! "Активен". Зачеркиваем. "Мертв".