Неважно.

     Узнав у Лейтенанта, — имени фавна с бензопилой мне так никто и не сказал — когда примерно отправляемся и какие планы на день в целом, вернулся в комнату просмотреть информацию ещё раз.

     Без толку. Остаётся надеяться на то, что весь процесс переговоров сведётся к банальным торгам — запас прочности мне предоставили весьма весомый, как-нибудь справлюсь.

     Перед выходом меня отвели в гардероб, где нашлось множество разных костюмов; идеально подходящего не оказалось, но обычная тройка смотрелась довольно сносно. Сносно на взгляд Жанны, Бенедикта и Лейтенанта, а вот мне, в принципе, было плевать.

     Сели в машину, поехали. Нацепили на ухо наушник с микрофоном, проверили связь. Дали мне какие-то рекомендации, которые я почти не слушал — резко накатило полное безразличие к происходящему. Видимо фавны это поняли и, после пары попыток немного растормошить и приободрить, просто махнули рукой. Оставшийся путь мы провели в тишине.

     Приехали. Выйдя из машины, я увидел трёхэтажное кирпичное здание с арочными окнами. Была слышна приглушённая музыка.

     Оглядевшись, заметил неподалёку от клуба людей в костюмах и солнцезащитных очках. Как они вообще в них что-то видят, на улице ведь сумерки?

     Получил последнее напутствие от Лейтенанта, пошёл в здание. Внутри увидел большой, почти пустой танцпол, — до ночи ещё было далеко — а также барную стойку и стоящего за ней Джуниора — его фотография была среди прочей информации о задании.

     — Энжер Месс. Переговоры с Триадой.

     Смерив меня взглядом, мужчина молча кивнул и, жестом показав идти за ним, начал подниматься на второй этаж.

     Пока двигался следом за владельцем клуба, почувствовал слабость. Ступеньки казались слишком высокими, а ноги — неподъёмными. Дышать было тяжело, как-будто что-то давило на грудь.

     Я тряхнул головой.

     Давай, Энжер, соберись. Сейчас не время для всего этого дерьма.

     ***

     Комната переговоров представляла собой небольшое помещение без окон, отделанное деревом в бордовых тонах. С потолка лился не очень яркий свет от люстры, на полную мощность работал кондиционер. В центре находился круглый стол с четырьмя креслами, три из которых были заняты людьми так, чтобы они находились вместе на одной стороне, а я сидел в одиночестве на противоположной.

     Я неторопливо прошёл к своему месту, сел и посмотрел на лидеров Триады.

     Людовиг Кобальт представлял из себя крупного лысого мужчину с татуировкой на лице в виде змеи. Одет он был в цветастую рубашку с коротким рукавом, которая открывала вид на его накачанные руки с огромными бицепсами, а так же в серые штаны с кроссовками. Мужик откинулся в кресле и смотрел на меня равнодушным, ничего не выражающим взглядом.

     Виктория Серас была эффектной блондинкой с длинными вьющимися волосами и высокой грудью. Она могла бы стать мечтой любого мужчины, если бы не длинный рваный шрам на лице и буквально промораживающий взгляд голубых глаз. Серас была одета в военную форму, на поясе я разглядел чёрную кобуру и торчащую из неё рукоять пистолета.

     Себастьян Уайт выглядел как типичный дворецкий — сухой старик с небольшой аккуратной бородой и усами, одетый в чёрный костюм с белым галстуком и выглядывающим из нагрудного кармана треугольником платка. Смотрел он на меня серьёзно, но не угрожающе и вообще, на первый взгляд, был самым приятным человеком из тройки.

     Именно он и взял первое слово.

     — Мистер Месс, мы рады приветствовать Вас на этих переговорах. Меня зовут Себастьян Уайт, слева сидит несравненная Виктория Серас, — женщина не шелохнулась, — а дальше расположился Людовиг Кобальт, мой давний друг и соратник, — мужчина лениво махнул рукой.

     — Энжер Месс, буду говорить от лица Белого Клыка. Также рад Вас видеть, — выдавил из себя я.

     Себастьян кивнул.

     — Мистер Месс, давайте сразу перейдём к делу. В последнее время по всему Вейлу происходят нападения на магазины, продающие прах, а также на склады SDC. Не то, чтобы они нас заботили, но проблема состоит в том, что хотя полиция знает виновников — Романа Торчвика и Белый Клык — поймать их не может, а поэтому, так сказать, «бьёт по площадям», задевая в том числе и наш бизнес. Мы потихоньку теряем деньги и товары, наших людей сажают в тюрьмы, и эта ситуация нас не устраивает. Но, прежде чем что-то делать, мы хотели бы узнать позицию Белого Клыка, и сможет ли ваша организация немного сгладить для нас неприятные последствия своих действий.

     — Конечно, — заговорил я, — налёты на магазины и склады направлены на то, чтобы обескровить SDC, заставить их понести убытки, и скоро мы добьёмся своей цели и нападения прекратятся. А чтобы компенсировать Ваши потери, Белый Клык предлагает семьсот тысяч льен и по пятьдесят килограммов праха — не всех видов, но это уже можно будет обговорить отдельно.

     Себастьян задумчиво хмыкнул.

     — Это достаточно щедрое предложение, но, к сожалению, оно не покроет и семидесяти процентов того, что мы потеряли в результате всей этой ситуации.

     Ну, слава богу, торг.

     — Мы понимаем, и открыты для переговоров. Какую вы предлагаете це…

     — НЕ ЕБИ НАМ МОЗГ! — Внезапно рявкнул Кобальт и со всей силы шарахнул по столу, расколов его надвое.

     Повисло короткое молчание, Людовиг наклонился немного вперёд.

     — Мы в курсе, что вы берёте в основном огненный прах. По нашим подсчётам, у Белого Клыка его может быть уже больше нескольких тонн. И я сомневаюсь, что этим животным просто холодно по ночам, и они используют прах для обогрева.

     Пауза. Мужик продолжил: