Знак информационной продукции 12+

© Силаев А.Е., 2020

© ООО «Издательство «Вече», 2020

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2020

Сайт издательства www.veche.ru

Некогда ведущий научно-исследовательский институт Минерального сырья сжимался под гнётом перестройки. Бюджетное финансирование практически прекратилось, зарплата ничтожна – выживай, как можешь. Научные сотрудники увольнялись по три-четыре человека в месяц. Везунчики устраивались консультантами в столичные офисы акционированных горнодобывающих компаний, другие, просачиваясь, как рыба сквозь дырявую сеть, исчезали бесследно.

Сергей присутствовал на рабочем месте несколько часов, остальное время преподавал в высших и средних учебных заведениях, иногда ему вместе с руководителем отдела Семёном Арнольдовичем Цесевичем удавалось заключать или участвовать в договорах. Большую часть заработка он тратил на строительство дачи.

Администрацию охватила лихорадка оптимизации, она сводилась к тому, что освободившиеся кабинеты сдавали в аренду крохотным фирмам: по официальному договору – одна сумма, а в свои руки (обязательно в валюте) – другая.

Сергея подселили в кабинет к Цесевичу. Однажды, вернувшись с лекций около двух часов дня, он застал Арнольдыча за обычным занятием: тот что-то искал. Не вынимая руки из ящика, сухо, требовательно спросил:

– Сергей Михайлович, где мой документ? Небольшая схема. Поищите в своём столе.

Такое поведение было объяснимо: человек пожилой, болезненный, да ещё куриная слепота, но все же это как-то нехорошо, поэтому Сергей ответил также недружелюбно:

– Семён Арнольдович, я не имею привычки шарить по чужим столам. – И добавил: – Мои бумаги тоже иногда меняют свои места.

Начальник сразу сменил тон:

– Ну, может быть, случайно, среди листов по нашему последнему договору затерялось что-нибудь похожее на план горных выработок, я ведь беру материалы на дом, а после правки даю вам прочитать.

– Нет, у меня случайно не бывает, я заметил бы сразу!

На этом разговор прекратился. На следующий день, за обедом, Цесевич ласково поинтересовался:

– А не могли бы вы, Серёжа, организовать небольшой геологический отрядик, съездить в поле?

– Но ведь в институте финансирование полевых работ прекратилось?

– А мы как бы в командировку, я с директором договорюсь.

– Ну если так, то попробую.

Сергей уже почти забыл об этом разговоре, но как-то утром Цесевич подсел к нему и, извинившись за оплошность, раскрыл папку:

– Я нашёл схему.

Это был стандартный лист для пишущей машинки из некачественной грязно-жёлтой бумаги.

– Смотрите, Серёжа, я здесь, в исправительно-трудовом лагере, добывал золото. Копали, конечно, заключённые, а я показывал, где брать руду. Видите, это административный корпус, в нём мы камералили и жили; а это казарма охраны; вышки – их всего четыре, с них хорошо просматривалась вся территория, правда, они были деревянные и уже, наверно, сгнили, но бетонные основания остались; вот здесь располагалась дизельная электростанция мощностью, достаточной для освещения и работы небольших агрегатов – жалко, что её бросили; это склад для продуктов, рабочей одежды и хозяйственного инвентаря; вошебойка и баня в одном здании. Все строения из камня.

Три штольни на два горизонта, они ещё тогда были неустойчивы, а сейчас и подавно обрушилась; кружочками обозначены норы, в которых копали золотоносный песок, – по пять в одном кусте, они ограждались колючей проволокой, центральный спуск охранялся солдатом. Насколько я помню, таких кустов нарыто около четырнадцати. В центре лагеря установка для промывания песка и отделения от него золота, вода поступала самотеком по узкому каналу из реки. Крестиками обозначена насыпь из белого песка – хвостов обогащения золотоносной россыпи.

Сергей слушал молча. Потом для поддержания разговора всё же спросил:

– Насколько можно судить по условному знаку, под номером один тоже обозначена штольня?

– Да, она вырублена в пустой породе – гранитах. Её длина небольшая, метров шестьдесят. В ней хранили в стандартных деревянных ящиках взрывчатку, а в стальных – взрыватели.

– А эти две параллельные линии, подковой огибающие лагерь с севера?

– Пологая гряда. Зэки жили на её южном склоне в шести землянках, по десять человек в каждой.

– Ну и что дальше? Зачем мне всё это знать?

– А дальше, Серёженька, то, что, когда в стране началась перестройка, развал и хаос, я пошел на повышение в геологическое управление, но продолжал курировать это месторождение. Потом перевёлся в Москву. Через полгода лагерь расформировали, рудник приватизировали, но из-за нерентабельности он почти сразу обанкротился, и его ликвидировали. – Семён Арнольдович пытливо посмотрел: заинтересовал разговор или нет? Убедившись в отсутствии негативной реакции, продолжил: – Вот тут мы и подходим к главной интриге… – Ещё раз критически оглядел Сергея, напряг губы и решился: – Представь, последним рейсом на приёмный пункт привезли только золотосодержащий песок, а не золото, по геологическим балансам его из недр извлекли, но в промышленной отчётности оно не фигурировало! – Цесевич задержал дыхание, словно шагнул на шаткий мостик, протянутый над пропастью. – Но золото, двенадцать килограммов, не испарилось! Более того, от своего покойного друга я достоверно знаю, что, опасаясь ограбления, его спрятали на руднике: к этому времени все дороги уже контролировали шайки хорошо вооружённых бандитов.

– Серёжа, разыскать его – наша задача! – воскликнул с болью Семён Арнольдович.

Складывалось впечатление, что Цесевич впал в старческий маразм. Разговор веселил:

– Вы, как большевик перед штурмом Зимнего, – задача! Ещё скажете, что «промедление смерти подобно». – Сергей едва сдерживал смех. – Да ваш друг мог проболтаться родственникам или ещё десятку неустановленных лиц.

Старик не обращал внимания на скептическую улыбку, его взор блуждал где-то далеко.

– Такой вариант не исключён, но будем надеяться на лучшее.

Сергею неожиданно представилось это лучшее, и он спросил:

– И что с ним делать? Ну, с этим золотом…

– Присвоить, поделим пополам. – Цесевич произнёс эти слова без выражения, как само собой разумеющееся. – Кстати, территория лагеря лишена древесной растительности и просматривается насквозь, так что незваных гостей вы заметите сразу. – Сказал он это как-то странно, с нехорошим подтекстом, но вовремя замолчал и продолжил тихим усталым голосом: – Мне уже тяжело жить – все-таки под восемьдесят, жене очень плохо. Нам необходим хороший домашний уход, сиделка, а детей нет. Есть племянник, но он непутевый. Мечтатель. Книголюб. Книжками торгует в разнос. Разве это дело? Но я его люблю, опекаю. Его отец погиб. Я хочу передать ему большую часть своей доли.

Сергей думал: «А не отец ли этого племянника – покойный друг-информатор? Ну и что, даже если так?.. Отбросим эту версию, просто надо быть осторожнее». – Кивнул Арнольдычу: – Я согласен, клад искать – не знаниями торговать. Интересней. Только мне пока непонятно, как конвертировать металл в рубли?

– И это не твоя забота, узнаешь в своё время. – Цесевич пожал плечами. – Однако, Серёженька, меня удивляет, почему ты согласился?

– Попробую объяснить. На первый взгляд, это золото, хотя и потеряно в одном исчезнувшем государстве, а мы его найдем в другом, правопреемном, – в любом случае, это будет клад. С другой стороны, его добыли частники, следовательно, оно как бы их собственность, а не клад. Но они утаили, фактически своровали, а присвоить украденное – святое дело. Даже, если его кто-нибудь обнаружил и сдал, предположим, в милицию, то оно, пролежав там годы из-за юридической казуистики, в конце концов приобретёт более рачительного хозяина. Если повезёт нам, мы просто вернём себе часть того, что у нас изъяла перестроечная машина, а своей совести скажем, что мы этот механизм чуть-чуть подправили – в свою пользу, конечно.