Пока она грелась в микроволновке, я поставила чайник и достала блокнот с рунической надписью. Тут в кухню вошла Тея, на этот раз уже одетая.
– Как я выгляжу?
Я посмотрела.
– Отлично.
– А мне не нравится! – расстроено заявила она. – Ты посмотри, какая в этой юбке у меня огромная задница!
– Нормальная задница, – довольно вяло возразила я. Здесь уже было совершенно неважно, что я скажу и какие доводы приведу – Тея всё равно пойдёт переодеваться.
Сестра убежала. Микроволновка приятно звякнула, по кухне поплыл вкусный запах. Чайник на плите шумел ровно и успокаивающе, и настроение само собой начало подниматься. А в столе у меня ещё была припасена шоколадка к чаю, которую я не клала в кухонный ящик по той простой причине, что соблюдать диету при всём стремлении к красоте было не так легко. Изнывающая без сладкого Тея мгновенно смолотит её целиком, а потом будет мучиться, громко переживать и обвинять меня во всех смертных грехах. Плавали, знаем.
Не успела я накрыть на стол и сесть, занеся вилку над запеканкой, как Тея прибежала обратно.
– А теперь как?
– Прекрасно, – заверила её я, мельком оценив новый наряд. Цвета сочетались нормально, ничто не выглядело инородным элементом, а вглядываться подробнее было бессмысленно. Сестра всегда всё делала по-своему, спрашивая моё мнение только для того, чтобы удостовериться, что я с ней полностью согласна. Лишь родители ещё имели на неё какое-то влияние, да и то с переменным успехом.
Кажется, на этот раз внешний вид понравился и самой Тее, потому что она довольно улыбнулась и хотела было выйти, но в дверях остановилась и критично оглядела себя.
– Джейн, я толстая?
Этот вопрос я слышала столько раз, что даже не стала отрываться от телефона, над которым как раз наклонилась.
– Очень, – с готовностью подтвердила я. – Вылитый Дадли Дурсль из «Гарри Поттера».
– Да иди ты! – беззлобно фыркнула она и вышла.
Я же неторопливо доела картошку, рассматривая руны на фотографии, но особо не пытаясь их расшифровать. Затем я налила себе чай, сбегала в комнату за шоколадом и электронной книжкой и только устроилась с комфортом за столом, предвкушая отдых, как в кухню снова ворвалась Тея, уже причёсанная, накрашенная, в расстёгнутой куртке и с сумкой в руках. Подтянув поближе стул, она прямо так уселась напротив и выжидательно уставилась на меня.
– Ну, как прошло утро?
– Ты же вроде опаздывала? – удивилась я.
– Мы перенесли встречу на полчаса, так что у меня ещё десять минут. Слушай, а почему у тебя кроссовки в таком виде? Ты что, форсировала болото?
– Почти, – я с тоской покосилась на книжку, понимая, что от чудесного уединения с детективом любимой авторши придётся отказаться.
– Так что произошло?
– Мы с ребятами уезжали из Лондона на юг. Патрик отправил.
– А-а-а… – протянула она, разом потеряв всякий интерес. – И как, нашли что-нибудь?
Полное равнодушие, которого она даже не пыталась скрыть, меня совсем не удивило. Несмотря на то, что Тее было известно о мире сверхъестественного, она, как и я, знала о нём только в теории, ни разу не сталкиваясь с магией в реальной жизни, и потому она существовала для неё на некоем абстрактном уровне.
Впрочем, насколько я знала, никто из нас – ни Шарлотта, ни Алекс, ни Мартин – никогда не встречал настоящих магов. Я даже не знала, встречал ли их сам Патрик, поскольку лидер Искателей предпочитал не распространяться о своих знакомых. Возможно, это было странно – общество, занимающееся сверхъестественным, годами не сталкивалось с магией вживую. Мы, искатели, – собственно, поэтому общество и называлось «Обществом Искателей» – ищем сверхъестественное. Обычно находим либо какие-нибудь древние документы с описанием ритуалов или заклинаниями, либо же следы проведённых магических обрядов – как сегодня. В том, что в той низине провели именно магический ритуал, я почти не сомневалась. На самом деле древние тексты с заговорами находят довольно часто – в монастырях, старинных библиотеках, замках – и учёные считают их пережитком язычества, не подозревая, что многие из этих ритуалов и заклинаний работают.
– Пока не знаю, – призналась я. – Надо посмотреть. Слушай, зато какого мужика мы там встретили! Прямо прекрасный принц, только белого коня не хватает!
При упоминании принца Тея посмотрела уже заинтересованно.
– Но зато у него был «Ягуар», что вполне компенсирует отсутствие коня, – сделав вид, будто размышляю, добавила я.
– И как? Ты с ним познакомилась? – нетерпеливо спросила сестра.
– Нет. Он на Шарлотту сразу обратил внимание… – нехотя признала я.
Тея разочарованно выдохнула.
– Мне твоя Шарлотта не нравится! – сердито сообщила она, но я только хмыкнула.
– Ты это говоришь мне раз в пятнадцатый.
– Ну и ладно, – вдруг решила она. – Чёрт с ними обоими. Ты сегодня ещё к Патрику поедешь?
– Вечером.
– Ладно, тогда вечером увидимся. Можешь не вставать, я за собой закрою. И не забудь орхидею полить, ладно?
Вскочив на ноги, она на лету чмокнула меня в щёку и скрылась в коридоре. Я услышала, как звенят ключи, а потом хлопнула входная дверь, загремел замок, и наконец, всё стихло. Я залпом допила остывший чай и задумчиво посмотрела на горшок на подоконнике, из которого торчала коряга неопределённого тёмно-зелёного цвета. Года два назад её кто-то подарил маме, и поначалу коряга действительно была орхидеей – цвела и радовала глаз. Потом она отцвела, но мама наотрез отказалась её выбрасывать и с тех пор терпеливо подстригала, удобряла и поливала, ожидая, что орхидея снова зацветёт. Пока ничего такого не произошло, а потом родители уехали в Италию, и мама поручила заботы о растении нам. Мы регулярно забывали это делать, и несчастная орхидея либо по несколько недель подряд сохла на подоконнике, либо получала месячную норму осадков за раз. Возможно, её непрезентабельный вид был связан именно с этим. Впрочем, она оказалась удивительно живучей и пока мужественно терпела наше безответственное поведение.
Вымыв посуду и полив орхидею, я отправилась к себе. Дверь Теи была нараспашку, и я, проходя мимо, заглянула туда. Внутри царил бардак, будто там прошло войско Александра Македонского, покрывала на кровати было не видать из-за наваленной на него одежды. Для полноты картины не хватало только, чтобы с люстры живописно свисали колготки. Улыбнувшись, я прикрыла дверь.
Ладно, пора заняться рунами.
Первая часть работы прошла легко – неизвестный художник не изобретал ничего нового, и все использованные руны были вполне узнаваемы. Восемь рун шли в ряд: Яра, Туризас, Гебу, Хагалаз, Перту, Эхваз, Райду и Иваз. По бокам и снизу были изображены ещё четыре символа – Иза, Ингваз, Лагуз и Кеназ. Но вот дальше пошли трудности. Каждая руна является транскрипцией какого-то звука, и их обозначения давно известны. Но, когда я попыталась подставить на место каждого символа отдельный звук, в результате получился странный их набор, не похожий ни на одно древнее слово. Было непонятно, при чём здесь те четыре руны, стоявшие особняком. Я пыталась вставить их и в середину слова, и в конец, и меняла их местами, но ничего толкового так и не получилось.
Хм. И что теперь делать? Конечно, тексты, которые мне доводилось переводить, редко были понятны от первого до последнего слова, и временами приходилось что-то домысливать самой. Но здесь у меня не было даже какой-то отправной точки, от которой можно было додумать всё остальное.
Я промучилась часа три – до того момента, когда уже надо было собираться в офис Искателей – и в результате была вынуждена констатировать, что я не в силах расшифровать эту надпись. Может, маги здесь всё же ни при чём, и в низине действительно развлекался какой-нибудь недоучившийся историк, который знает, как руны выглядят, но совершенно не представляет, что они означают?
Но для этого надо послушать отчёты Мартина и Шарлотты, подумала я и отправилась собираться.
Мои сборы прошли совсем не так бурно, как у Теи: я просто натянула первое, что подвернулось под руку. Совещание у Патрика точно не было тем мероприятием, к которому следовало принарядиться.
