– Внимай, нелегал, – голос Лу-3 обрел холодную глубину. – За вооруженное вторжение на территорию колонии ты приговорен к…
– Осень, два, луна, – быстро, но четко произнес конс бессмысленный на первый взгляд набор слов, но из рудокопа будто выбило воздух. Страж за спиной нелегала рухнул, как подкошенный. Лу-3 беспомощно сполз со стула, в голове звенела удивительно чистая пустота, а тело казалось чужим, аморфным и вязким. Комната поблекла, посерела, превратившись в обезличенное, казенное помещение, и не было больше ни безупречной эмали стен, ни кафельного глянца под ногами, а только грубо обработанная порода Астире. Стол покрылся пятнами ржавчины, скрипнула несмазанной петлей кривая металлическая дверь. Лицо Геба, напротив, приобрело нормальный оттенок, на щеках проступил румянец, чуть смазанный прежде облик обрел четкость и Луи вдруг разглядел в нем… самого себя.
– Нравится? – спросил конс, наклонив голову, чтобы видеть лежащего посредника. – Думаю, нет. Я бы на твоем месте просто одурел. Колбасит, думаю, не по-детски. А, гребаная ты машина?
Страж позади нелегала неуверенно поднялся, и неуклюже, словно что-то или кто-то неумело дергал за невидимые Лу-3 ниточки, привязанные к конечностям, положил оружие на стол. Лицо бойца утеряло правильные черты и заострилось, исчезли бугры мышц и сквозь материал тоги, больше не цветной, проступили жалкие ключицы. Трансформация потрясала, но гамма-Лу, все еще тонущий в патоке измененного сознания, чувствовал немое удивление. Как в стражи мог попасть этот болезненно бледный человек?
– Тебе, наверное, интересно, как мы перехватили управление? – спросил Геб, не отводя взгляда от Луи, и страж щелкнул замками, освобождая нелегала от цепей. – Вирус. Я активировал его голосовой командой. Мы подбросили тебе вирус еще там, в тоннеле, через имплантант посредника. Забавный клон. Так и не представился, но, полагаю, его зовут Лу. Лу номер три! Бирка на лацкане не врет, не так ли?
Конс фыркнул и потянулся, хрустнув суставами.
– Убожество. Неужели так плохо с фантазией? Трудно придумать имена всем? Или Лу – это фамилия семьи? Кстати, а зачем клонам семья? Детей им не рожать. Ты же их в пробирках выращиваешь.
Нелегал встал, освобождая место стражу. Тот послушно сел и пристегнулся к стулу. Конс проверил оставленное на столе оружие, продолжая нелепый на слух Луи монолог. Колонист мог дотянуться до его ноги, но тело – собственное тело! – не слушалось, повергая рудокопа в отчаяние.
– Мы подозревали, что на Юго-Западной неладно. Надеялись, что не настолько, но подстраховались. Прости, Лу номер три, мне совсем не хотелось делать тебе больно, просто глубокий сеанс – самый быстрый способ распространить вирус по всей сети.
Страж за столом затрясся в припадке, на побелевших губах проступила розовая пена. Под серым потолком ожил скрытый динамик.
– Чего ты добиваешься, пришелец?
Голос был все тем же, нейтральным, бесполым и бестелесным, разве что, исходил он теперь не из Луи.
– Уже лучше, – сказал Геб. – Наконец-то до беседы снизошла сама хозяйка! А как же марионетки? Сдулись?
– Опустим детали.
– Ну уж нет, – едва не пропел конс. – Ты, нежить, должна знать, что человек неприкосновенен! И я, и клон, который корчится на полу! Ты нарушила главный закон. Машина не должна причинять вред человеку!
– Я не машина, – произнес голос из-под потолка. – Я – сообщество разумов, коллективный интеллект колонии, усовершенствованный и усиленный уникальными технологическими решениями.
– Знаем мы твои решения, – нелегал сплюнул. – Серверная с элементами искусственного интеллекта. Поставки всех комплектующих на Астире контролирует Первое поселение. Забыла? Нам отлично известно, из чего ты состоишь. Теперь сечешь, машина? Чем ты подчуешь марионеток? Дополненной реальностью? Я не ошибся?
– Не ошибся, – признала система без малейшего намека на раскаяние. – Чего ты хочешь?
– Подчинения, – сказал конс, и произнес громко и отчетливо еще несколько слов, но теперь на незнакомом Луи языке.
– Приоритетный статус, – сдалась система. Геб кивнул и простер руку над рудокопом, все еще лежащем на полу.
– Нарекаю тебя Тресом* (Трес – лат. tres, три). Встань и иди!
Лу-3 улыбнулся новому имени и удалился на задворки сознания, уступая место более решительной и энергичной ипостаси.
3. Союзник
Ать-два! Ать! Новонареченный Трес чеканил шаг, маршируя в строю у грубо сколоченной трибуны. Подле ней расположился давешний конс, с кислой улыбкой обозревая шеренги ополченцев. Трес откуда-то знал, что Геб уже сменил статус нелегала, возвысившись до первого советника Юго-Западной, а в колонии объявлено военное положение, чтобы дать отпор врагу, вторгшемуся в родные пределы. Ноги топали синхронно, в такт, заданный сетью, поднимая вверх розоватую взвесь нейробита.
– Стой! – разнеслось широко, и Трес едва не ткнулся в бритый затылок новобранца шагавшего впереди. Тот чуть обернулся и раздраженно шикнул. Несло кислым потом, в складках сероватой кожи темнели полоски грязи. Воцарилась тишина, нарушаемая сиплым дыханием тысячи глоток. Первый боевой тумен ополчения Юго-Западной был готов к смотру.
Многие лица вокруг были знакомы. Ополчение сформировали из бодрствующей смены, в которую Лу-3 обычно отправлялся в забой. Трес привстал на носочках, чтобы обозреть пространство. Колонистов собрали в центральном гроте, обычно используемом для больших приемов. Только он – главный зал центрального уровня Юго-Западной, обычно сверкавший яркими красками и украшенный богатыми тканями, мог одновременно принять в себя большое количество людей.
Торжественного убранства больше не было, испарилась куда-то и пышная драпировка, и особой красоты отделка, и эта картина внушала бы прежнему обывателю Юго-Западной подозрение в подлинности. Что если дополненной реальностью было то, что он видел сейчас, а не тогда, до мобилизации? Трес не задавался подобными вопросами и взмахнул рукой, чтобы отогнать наваждение, а потом у самой трибуны качнулось море голов.
В унисон бьющей по шеренгам волне фанатичного обожания на трибуну тяжело поднимался пожилой и незнакомый рудокопу человек. Заняв центральное место, он оперся обеими руками о боковины, чуть склонился вперед и обвел взглядом грот, набитый людьми. Увиденное отчего-то не доставило незнакомцу удовлетворения, углубив жесткие складки у сжатых губ, и Трес ощутил искреннее огорчение, с которым пришло осознание, что он знает почтенного мужа. На трибуне стоял глава Департамента охраны Первого поселения – гранд-комиссар Блитц, важный и влиятельный человек. На задворках сознания мелькнула странная мысль, что информацию в память гаммы-Лу только что вложил имплантант.
– Бойцы! – прокричал гранд-комиссар, оглядывая шеренги, и Трес почувствовал прилив воодушевления. – Долг каждого из нас защитить колонию и все человечество, наших братьев и сестер! Враг коварен и беспощаден! Полчища рабов, готовых умереть по его приказу, вторглись в нижние горизонты вашего поселения. Противник, с которым вы столкнетесь на тех уровнях, выглядит как человек, но вы не должны обманываться! Он таковым не является. Враг выжег мозги всем, кого подчинил, и он сделает это с вами, если сдадитесь!
