Обычная, обыденная семейная жизнь первого января, что о ней говорить. Опять уборка, посуда, дожевывание вчерашнего (а то испортится) и трусливые мысли о том, на сколько килограммов увеличится вес к концу каникул…

Однако, как было сказано в классической литературе, эта одинаковая обыденность свойственна только счастливым семьям.

А мы приступаем к рассказу о семье не такой, как у всех. Первое «не так»: хотя там есть дети, причем их трое, но мужа нет и неизвестно, или, как говорят в народе про ушедшего, муж говнюш (раньше бы сказали «объелся груш», но сейчас выражаются смелее).

Имелся некоторый гражданский брак, так сказать. Родились Полинка и Маруся, потом Санёк. Семь лет, пять с половиной лет и три года, изволите видеть. Затем гражданский муж и отец семьи, тихий беленький музыкант, полюбил другую. И там родился еще один ребенок.

Со временем в описываемой нами семье все устаканилось: пустота, возникшая после ухода папы, постепенно затянулась, как всякая несмертельная рана, дети ведь смиряются с обстоятельствами, а что делать, и мама продолжает работать, готовить, стирать, убирать, мыть, водить девок в садик и на дни рождения (младший за плечами как в скворечне), а также принимать друзей в своем частично опустевшем гнезде.

Родной отец не бросает потомства, иногда, раз в месяц, он их берет на выходные, и мама везет детей к нему и сдает с рук на руки и оказывается свободна на сутки. Свободна долго спать, ничего не готовить, свободна пойти в гости или в клуб потанцевать. Но, как правило, сил на это нет, и вообще много работы. Мать детей остается за компьютером. Вечером набегают друзья и подруги.

Но вот в этой неполноценной семье наступает канун Нового года, 31 декабря.

Дети с утра, скандаля между собой и отваживая младшего, чтобы не побил игрушки и вообще не лез, наряжают елку (кот Пряник воет в ванной), сегодня семья остается дома, потому что бабушки-дедушки разъехались, – бабушка детей Оля с пятым мужем и тремя младшими ребятами уехала к себе в имение под Тверь (ночь в поезде, час на автобусе, далее пешком сквозь зимний лес, красота, 4 км). Дедушка детей Коля со второй женой и сыном уже пятый день в Голландии у друзей, прабабушки тоже при делах – одна на Гоа, другая в Турции, прадед с новой подругой уехал в пансионат под Владимир, подальше от недавно пришедшего из армии сына подруги, у которого свои планы на новогоднюю ночь и квартиру.

Так что, мама, готовь, убирай, следи за детьми и пирогом, тушеной капустой в горшке и гречневой кашей с грибами, что совместно дозревают в духовке.

Маму зовут попросту, как всех, Варвара.

Она попутно натирает вареную морковку, свеклу и картошку, и ей нужно еще майонезу (селедка под шубой, а как же).

У Варвары уже все запасено, она с самого детства была для своей интеллигентной и забывчивой мамаши опорой и надеждой – поскольку именно под руководством Варвары в доме произрастало младшее поколение, она воспитывала всех троих поочередно.

Старшие дочери в многодетных семьях вообще в дальнейшей жизни становятся какими-то ухватистыми, бесстрашными и способными выносить все тяготы жизни довольно спокойно. Они, самое главное, необидчивы и добродушны, что притягивает к ним большое количество друзей. В доме у Варвариной мамаши поэтому всегда паслись, наряду с собственными детьми, еще и мелкие знакомые Варвары, начиная с детсадика.

В школьные времена мальчики из класса, практически все семеро, кучковались вокруг Варвары и после окончания школы так и сопровождали ее по жизни (и все остолбенели, когда она в девятнадцать лет вдруг оказалась с огромным пузом и как бы вышла замуж, но гражданским браком, как сейчас поступают почти все).

С этим замужеством все было тоже непросто, никакого жениха около беременной Варвары не наблюдалось, мама ее тихо плакала, а вот Варвара сдавала сессию и носилась в институт и по гостям со своим брюхом вполне веселая, а когда она родила, то неожиданно в доме появился некто отец ребенка, нестандартно молчаливый, мамаша Варвары сразу стала его бояться, но тут же, раз он объявился, вполне хладнокровно начала посылать его с передачами в роддом и по друзьям за коляской, кроваткой и одежкой.

И жених так и не ушел.

У Варвары к тому времени образовалась даже квартира от умершей прабабушки. Так что вроде бы в молодой семье (с помощью старших, разумеется) все оказалось уготовано для нормальной жизни.

Гражданские супруги пожили вместе семь лет, а потом Варвара осталась одна. Ее муж влюбился, как оказалось. Ну и ладно. Варвара сохранила с ним неплохие отношения.

По прошествии времени Варвара опомнилась и, можно сказать, даже вздохнула с облегчением – она слегка боялась своего молчаливого мужа. Вообще-то он был длиннобудылый (по словам пятого мужа мамы, который любил выражаться по-ростовски), белесый и в какой-то степени красавец, да еще и музыкант, что есть убийственное сочетание для девушек (Варвара числилась одной из них).

Детки удались в него – худые и высокие, с загадочными взорами и льняными кудрями. Правда, болтливые, как все их женские предки.

Теперь сделаем маленькое отступление – из передач про зверей известно ведь, что прекрасная половина всего животного мира выбирает себе в партнеры и производители самых красивых особей мужского пола – так поступают оленихи, попугаихи и львицы, а также глухие тетери. Про кошек, собак-самок и кур речь не идет, это или распутные гетеры, матери семибатюшного потомства, или секс-рабыни.

Так что будем считать, что Варвара выбрала себе красавца Олега в мужья именно для того (как оказалось), чтобы родить двух таких невероятных принцесс и маленького принца.

Но с красивыми самцами всюду в животном мире проблемы – взять тех же оленей или глухарей. Или, далеко ходить не надо, котов. Какой от них прок, когда рождается потомство? Бабы-животные всё одни да одни. А пернатые и четвероногие мужья, продлив жизнь рода и увеличив популяцию, скипают (данное слово лучше всего объясняет ситуацию, «скипеть» на молодежном языке означает «слинять»).

И надо сказать, что вообще-то разговоров у Варвары и Олега почти не завязывалось – так, всё по делу, кому в магазин и что купить и кто с детьми сегодня гуляет.

(А много ли говорят с женами рогатые лоси?)

И когда этот влюбленный в постороннюю даму Олег откочевал к своим родителям, друзья Варвары проявили максимум такта и почти не оставляли ее одну. Тут и появился Иван, приведенный одноклассником Варвары в ее дом на день рождения хозяйки.

Стеснительный Иван после того ходил редко и сиживал недолго. Но постепенно все почему-то стали относиться к нему как к значительному лицу: слушали его внимательно (а он слегка заикался) и накладывали ему на тарелку побольше. Вообще заботились о нем.

Все, но не Варвара. Ей было некогда.

Девушки всегда знают, как реагировать на тех, кто по ним сходит с ума. Так, про себя, девушки испытывают что-то вроде щекотания души, когда на них смотрят определенным взором. Но показывать этого нельзя! Равнодушие и еще раз равнодушие, завещала нам прабабка Ева, выгнанная за свою неосмотрительность из очень престижного садового товарищества.

Теперь, после разъяснения предшествующих обстоятельств, вернемся к нашей дате – 31 декабря.

Варвара помчалась за майонезом вниз, в подвальный магазинчик.

И вдруг прямо на улице ее настиг звонок.

– Это я, Иван.

– Ой, перезвони мне попозже, – отвечала бегущая Варвара.

Тут Иван быстро пробормотал, что его арестовали и он находится в таком-то отделении милиции.

– П-п-позвони моей маме.

И он, заикаясь, продиктовал телефон, а записать-то его было нечем!

– Телефон повтори! А что, за что тебя арестовали? – закричала Варвара, растеряв все свое хладнокровие.

– Сегодня же три-три-тридцать первое, – заикаясь, отвечал Иван, и тут разговор прервался.

Варвара сразу вернулась, полезла в Интернет и посмотрела адрес отделения, где сидел Иван. Потом она обзвонила всех, выяснила, что такое для нас тридцать первое число вообще, раздобыла телефон мамы Ивана, поставила ее на уши, а потом, покинув селедку без полагающейся шубы, собрала детей и в девять часов вечера вошла в отделение милиции. Там уже стояли какие-то люди, Варвара поздоровалась с ними, спросила: «Не вам я звонила начет Ивана?» – и женщина закивала, с неподдельным интересом рассматривая Варвару и ее выводок. Это были, видимо, Ивановы родители, а также какая-то их голосистая девчонка, которая препиралась с дежурным на повышенных тонах. Мама же с папой, замерев и вытаращившись, ошеломленно смотрели на детей.