© М.А. Волчкевич, 2013

Ирина Николаевна Аркадина, по мужу Треплева, актриса.

Константин Гаврилович Треплев, ее сын, молодой человек.

Петр Николевич Сорин, ее брат.

Нина Михайловна Заречная, молодая девушка, дочь богатого помещика.

Илья Афанасьевич Шамраев, поручик в отставке, управляющий у Сорина.

Полина Андреевна, его жена.

Маша, его дочь.

Борис Алексеевич Тригорин, беллетрист.

Евгений Сергеевич Дорн, врач.

Семен Семенович Медведенко, учитель.

Яков, работник.

Повар.

Горничная.

Действие происходит в усадьбе Сорина. – Между третьим и четвертым действием проходит два года.

«Я напишу что-нибудь странное», – строка из письма Чехова в то время, когда «Чайка» существовала лишь как замысел. Надо признать, это предсказание сбылось сполна, – ни у одной пьесы в мировой драматургии не было столь необычной судьбы.

Скандальный провал премьеры в Александринском театре, постановки в провинции и, спустя два года, спектакль труппы Станиславского и Немировича-Данченко, прославивший будущий Московский Художественный театр и ставший его символом. Постановок «Чайки» на протяжении всего ХХ века было бесчисленно много в России и за рубежом, как и остальных пьес Чехова. Но именно эта комедия как магнит притягивала внимание режиссеров, актеров, зрителей и исследователей.

«Чайка» – единственное произведение Чехова, где так много говорят о творчестве. Очевидно, что Чехову-литератору необходимо было выговориться в этой пьесе – «Разговоры о литературе, пять пудов любви, мало действия…». Два писателя, две актрисы и остальные персонажи, имеющие весьма отдаленное отношение к литературе и театру, постоянно рассуждают об искусстве. Каждый, «как может и как хочет».

Сложившаяся на протяжении столетия мифология и «вечные вопросы» к «Чайке» неизменно возникают перед каждым постановщиком пьесы:

Как может быть сыграна пьеса о Мировой душе? Произведение в духе символизма? Пародия? Предчувствие будущей катастрофы?

Станет ли Нина Заречная настоящей актрисой и можно ли считать таковой «очаровательную пошлячку» Аркадину?

Насколько близки размышления писателя Тригорина о своем месте в искусстве поискам самого Чехова?

Кто такой Константин Треплев? Бунтарь, ниспровергатель старых форм? Неудачник, желающий найти в творчестве то, в чем упорно отказывает жизнь? Лирический герой, провозвестник «нового искусства» эпохи?

Почему пьеса названа «Чайка» и означена автором как комедия?

Ответ на эти и другие вопросы возможен сегодня во многом вопреки «мифологии» о Чехове и «Чайке», сложившейся на протяжении прошлого века.

Может быть, прочесть пьесу так, как будто не было её провала на сцене Александринки, шумной славы в Художественном театре, многочисленных трактовок и интерпретаций?

Вглядеться в героев как в обыкновенных людей, совершающих порой весьма не обыкновенные для самих себя поступки. Ведомых каждый своею судьбой и ничуть не осознающих свою жизнь как сыгранную для публики комедию о творчестве, путях и целях в искусстве.

Прочесть и увидеть «Чайку» как историю из жизни обитателей поместья и их столичных гостей – без декораций, на фоне озера, неба, старого дома – возможно так, как хотелось поставить свою пьесу Константину Треплеву.

Происхождение Треплева темно и неясно, – «…а по паспорту я – киевский мещанин»[1], – говорит он о себе. Кем был отец Константина и что зритель знает о нем, кроме того, что тот – известный актёр? Быть может, страдания «киевского мещанина» – «Кто я? Что я?» – проистекают еще и оттого, что приходится стыдиться своего паспорта?

Об актрисе Аркадиной сказано – «по мужу Треплева», но были ли венчаны родители Треплева на момент рождения сына, или он появился на свет незаконнорожденным?

В этом случае взаимоотношения известной актрисы Аркадиной и её сына, «оборвыша» и «приживала», как в кривом зеркале отражают историю знаменитой актрисы Отрадиной и её незаконного отпрыска, «подзаборника» Незнамова из пьесы Островского «Без вины виноватые». Григорий Незнамов действительно не знает, «кто он? что он?», потому и провозглашает тост «за матерей, бросающих своих детей».

В семье Чеховых тема «незаконных отпрысков» была болезненной. Два сына Александра Чехова, старшего брата писателя, родились в гражданском браке. Когда пришел срок получать паспорта, им обоим с большим трудом были выхлопотаны документы «новгородских мещан».

Незаконнорожденным был ребенок Нины Заречной и Тригорина. Известно, что история отношений хорошей знакомой Чехова Лики Мизиновой и его не менее хорошего знакомого, популярного писателя Игнатия Потапенко была в чем-то прототипичеcкой для создателя «Чайки». Хотя, конечно, влюбленная Лика – не Нина Заречная, да и в Тригорине как и в Треплеве ровно столько от Чехова, сколько он пожелал вложить своих страхов, боли и переживаний в эти образы. Когда Лика была на премьере «Чайки» и угадывала свою историю в судьбе Нины, её незаконнорожденная дочь от романа с Потапенко, Христина, была еще жива. Вскоре, менее, чем через месяц, Лике суждено потерять своего ребенка.

Созвучия и повторы в «Чайке» едва ли случайны, они словно не отпускают автора пьесы. Фамилия Треплев:

– «имя её постоянно треплют в газетах…» – 1-е действие, Константин о своей матери.

– «Под утро вас рождает гнилое болото, и вы блуждаете до зари, но без мысли, без воли, без трепетания жизни», – монолог Мировой души, 1-е действие.

– «…а у меня и трепещущий свет, и тихое мерцание звезд, и далекие звуки рояля, замирающие в тихом ароматном воздухе…», – 4-е действие, цитата из прозы Треплева.

Слово «чад» и связанные с ним словоформы:

– «Хуже всего, что я в каком-то чаду и часто не понимаю, что я пишу…», – Тригорин о себе в разговоре с Ниной, 3-е действие.

– «Чад жизни» – пьеса, в которой играла Аркадина.

– Комик «Пашка Чадин», упоминаемый Шамраевым, 1-е действие.

Конечно, на таком пути сопоставлений недалеко и до Чацкого и повторения слова «чад» в «Горе от ума», но любопытно отметить, что в «Чайке» оно неизменно связано с актёрским или писательским ремеслом.

В «Чайке» не счесть образцов фальши и патетичного тона в речах персонажей. Как во внутренних цитатах, так и в прямой речи, причем порою цитата и прямая речь могли бы образовать единый текст. Фальшивость, которая изнуряет, например, самого Тригорина в собственных писаниях, столь же присуща ему и в те минуты, когда он, казалось бы, должен быть искренен и прям. Играют ли герои «Чайки» и в жизни, или ложный пафос неотделим от них?

«Сокровище мое, отчаянная голова, ты хочешь безумствовать, но я не хочу, не пущу… Ты такой талантливый, умный, лучший из всех теперешних писателей, ты единственная надежда России… У тебя столько искренности, простоты, свежести, здорового юмора… Ты можешь одним штрихом передать главное, что характерно для лица или пейзажа, люди у тебя, как живые». (Аркадина во время решающего объяснения с Тригориным, 3-е действие).