Славка стоит рядом.

– Паш, о чём задумалась? – спрашивает она.

– Про Веру думаю. Что-то последнее время она совсем как чужая…

– Странная она у тебя. А этот её боров, Олег, ещё хлеще! Взгляд у него, как у маньяка, и глаза маленькие, крысиные.

– Ой, ну прекрати! Вечно ты, не зная человека, говоришь. Он нормальный человек.

– Нормальный – это твой Егор. Кстати, позвони ему, скажи, что мы живы.

– Позже позвоню, пусть зайчик немножко поволнуется.

Вспомнив про Егора, начинаю улыбаться, а на душе теплеет. Своим вниманием и заботой он делает каждый мой день немного прекраснее.

– Зайчик… котёночек… птенчик… Фу-фу-фу! Мы ведь не в зоопарке? – Славка закатывает глаза и фыркает, демонстрируя отвращение.

– А что тебе не нравится? Как хочу, так и называю! Ишь ты, знаток отношений! Ещё учить меня будешь!

– Терпеть не могу эти звериные сравнения, зачем тогда нужно имя, скажи, пожалуйста? Что может быть приятнее, чем называть человека по имени!

Словно в подтверждение Славкиных слов из кухни доносится мамин голос:

– Девчонки! Слава, Павла! За стол.

Улыбаясь, подруга игриво задирает нос верх.

– Ну ладно, твоя взяла! – недовольно скривившись, я показываю ей язык и выталкиваю задаваку с балкона.

По дороге на кухню Славка заводит свою старую песню:

– Я не голодна, дома позавтракаю, это неудобно…

Но мама строго на неё смотрит и жестом приказывает сесть. Когда только она успела накрыть на стол? Волшебница в обличье мамы.

Славка садится, опустив глаза. На самом деле подруга очень любит покушать, особенно то, что готовит моя мама, в каждом её блюде чувствуется рука мастера!

Папа уже жуёт бутерброд с копчёной и варёной колбасой на тоненьком кусочке хлеба. Я отыскиваю четвёртый стул и тоже усаживаюсь за стол.

Люблю смотреть, как Славка ест. Её аппетиту, как и фигуре, можно только позавидовать. Она не считает калории и не следит за временем суток, лопает всё, что захочет, не прибавляя в талии.

С наслаждением уплетая мамины гренки один за другим, подруга поднимает глаза на висящие над столом часы и нервно подпрыгивает.

– Ой, уже почти обед! Мне правда нужно бежать! Извините, спасибо большое, очень вкусно…

Выпрыгнув из-за стола, она бежит в мою комнату переодеваться. Я не торопясь доедаю одинокий гренок из её тарелки.

Кажется, вчера Славка говорила про какую-то не то встречу, не то свидание. Плохо помню. Всё этот виски с колой. Но если я всё правильно поняла, моя любимая подруга заинтересовалась парнем. Видимо, он чертовски умён и интересен или красив, как Аполлон! Потому что ради абы кого она никогда не бросила бы недоеденным мамин гренок.

Конечно, потом Славка расскажет обо всём в подробностях. Отхлёбывая горячий кофе из чашки, я стараюсь усмирить любопытство. Если бы родители вернулись не так рано, я бросилась бы к подруге с расспросами прямо сейчас, но мама не любит, когда кто-то из членов семьи прерывает трапезу. Это наш особый ритуал, редкий момент единения и близости.

Из комнаты доносится громкий «бабах»! Мама с папой, оторвавшись от тарелок, вытягивают шеи.

– Со мной всё хорошо! – кричит Славка.

Да уж, падать на ровном месте – это её фишка. Подруга обладает очаровательной неуклюжестью, которая добавляет её образу особого шарма… а ещё ссадин и синяков.

Со Славкой мы знакомы целую вечность, учились в одной параллели. Она долго была нескладным ребёнком. Высокая, нелепая, с длинными руками и ногами. Да и необычное имя давало о себе знать – обидные прозвища придумывали нам обеим, но я всегда могла дать отпор, а она нет.

Как-то раз одноклассники закатали в её волосы жвачку и довели до слез так сильно, что подруга три дня пропускала занятия в школе, пока на одной из перемен я не зашла в её класс и, вцепившись ногтями главному обидчику в ухо, силой заставила его позвонить и вымолить прощение.

Одним словом, Славка с трудом находила общий язык с одноклассниками, я брала её к себе под крыло. После уроков мы вместе гуляли, на переменах болтали и днями напролёт пропадали в гостях друг у дружки. Вот только смотрелись мы забавно. Я – всегда ловкая, как обезьянка, с карими глазами и светло-русыми волосами – любила деревья, заборы и турники. Славка же имела тёмные непослушные кудри, из которых невозможно было собрать приличную причёску, и могла упасть, запутавшись в собственных ногах. Поэтому, пока я играла в футбол с мальчишками за школой, подруга сидела поодаль, читая книгу или учебник.

Сначала ребята, посмеиваясь, говорили: «Паш, ну что ты везде с собой таскаешь эту доходягу, пусть она дома зубрит свой букварь». Но годы шли. Славка оформилась как девушка и начала производить совсем другое впечатление. В старших классах эти же ребята подбегали ко мне на переменах со словами: «Ну что, вечером за школой? А ты возьмёшь подругу? Обязательно возьми, пусть посмотрит, как мы мяч гоняем…»

– Паш, закрой дверь! – крикнула из коридора Славка.

Так быстро переоделась, значит, действительно спешит.

Выпустив чашку из рук, я не торопясь подплываю к двери.

– Ну что ты как муха сонная, шевели ногами! – торопит она, застёгивая свою красивую тёмную куртку на верхние пуговицы, оборачивая вокруг шеи не по сезону яркий шарф и проверяя содержимое сумки.

– Так, ключи, телефон, пудра…

Я подхожу ближе и, приобняв её за талию, спрашиваю:

– Кто он?

Славка поднимает на меня сияющие глаза и подносит палец к губам, кивая в сторону кухни, словно родителям больше нечем заняться, кроме как слушать наши разговоры.

– Ну скажи! Хотя бы намекни! Я его знаю? – понизив тон, я пытаюсь разгадать, что за принц появился на её горизонте.

– Потом расскажу. Он самый лучший!

Спешно надев сапоги на высоком каблуке, подруга чмокает меня в щеку, кричит родителям «до свидания» и хлопает дверью прямо перед моим носом.

Ничего не понимаю, её просто не узнать! И ещё не понимаю, как можно всегда ходить на таких каблуках, ноги же устают.

– Быстро она сбежала! – говорит папа и откусывает от бутерброда.

Мама толкает его локтем в бок.

– Ты не забыл, что на ужин мы ждём Веру с Олегом? Нужно сходить в магазин за бутылочкой хорошего вина.

Папа удивлённо хмыкает и, нахмурившись, отодвигает бутерброд в сторону.

– Зачем переводить хорошее вино? Наша дочь уже отвыкла от него, а зять никогда не привыкал… – говорит отец, нервно постукивая чайной ложечкой по краю тарелки.

Мама адресует ему сердитый взгляд и, с серьёзным видом поднявшись из-за стола, упирает руки «в боки». Её строгий вид веселит нас обоих, и мама, прекрасно зная это, продолжает грозно, сверху вниз, наблюдать за папиной реакцией. Я сдерживаю улыбку, у всех семьи как семьи, а у меня – настоящий театр.

Улыбнувшись, папа снова берет хлеб с двумя кусками колбасы.

– Ой, Пашка, это же поза кастрюльки! Сейчас наша мама закипит, бежим скорее!

Мы переглядываемся и, смеясь, начинаем быстро-быстро топать ногами под столом, словно пытаясь убежать сидя на стуле. Мама тоже смеётся и качает головой. Отец умеет поднять нам настроение.

Значит, вечером у нас будут гости. Я давно не видела сестру, но особой радости от грядущей встречи не испытываю и в душе очень ругаю себя за это. Не знаю, почему наши отношения с ней так изменились за последний год. Вера постоянно серьёзна и сдержанна, не могу вспомнить, когда в последний раз мы вместе смеялись или болтали по душам. Все мои попытки сближения строгим тоном сестры обрубаются на корню. Да и Олега она вечно таскает с собой, а при нём, ясное дело, душевного разговора не выйдет.

Мама в восторге от Вериного мужа, и неудивительно, он этакий дамский угодник, несмотря на грубую внешность, всегда подаст пальто, откроет двери, восхитится ароматом духов, сделает комплимент. Иногда даже слишком старается.

Папа нормально общается с Олегом, но, если честно, не очень-то его любит и считает, что сестра поторопилась с выбором.