Глава 1
… в зарешеченное окошко медленно вползает солнечный свет. Испаряющаяся с поверхности земли влага красит луч в розовый цвет, рой пылинок радостно пляшет гопак, на противоположной стене появляется багровый отсвет. Пятно уменьшается медленно-медленно – это и понятно, ведь солнце садится, но поверхность приходит в движение, меняется цвет, появляются морщины … что за фигня? Алексей вздрогнул. Сознание проясняется, тупая боль охватывает руки от локтей до плеч. Под ногами пустота, тело неподвижно и тянет вниз со страшной силой, словно ты висишь на кончиках пальцев, а под тобой бездна. Ощущение подвешенности усиливает легкий ветерок, от которого кожа покрывается мурашками.
– Бл… , да что за х…! – произносит Алексей.
Голос сдавлен и слаб, как у висельника на последнем издыхании. Сознание возвращается вместе с болью, от которой тупое равнодушие ломается, как тонкий лед. Хочется орать и дрыгаться всем телом, чтобы хоть как-то избежать заполняющей тебя до краев невыносимой боли.
– It came in! (Оно оклемалось!) – доносится сквозь шум в ушах чей-то удивленный возглас.
Голос хрипл, как у алкаша с крутой похмелюги, баба или мужик, понять невозможно.
– Yes? Put it down, (Да? Клади на пол), – отзывается другой голос. Этот явно женский, но тоже с хрипом и какими-то странными переливами, словно навзрыд.
Голова Алексея зажата, приходится изо всех сил выворачивать глаза, чтобы увидеть говоривших. Вдобавок глазные ямы залеплены чем-то плотным и вязким, один глаз открылся наполовину, веки на другом склеены намертво. Одним полуглазом Алексей видит размытый силуэт мужчины. Странный тип приближается, запах перегара так силен, что сбивает дыхание. Команду “клади” условный алкаш выполняет своеобразно – сверкает лезвие ножа, легкий толчок отзывается болью в руках, мгновение полета обрывается ударом о бетон. Тотчас наступает блаженное беспамятство, лишенное боли и тупых вопросов типа Ђ где я, что со мной и что будет дальше…
Сознание вернулось, будто вынырнул. Ощутил холодный пол. Мелкие камешки впились в шкуру, в ушах приглушенный шум близкой улицы. Алексей открывает глаза, осторожно поворачивает голову. В шею впивается игла, острая боль буквально взрывает мозг, тело немеет. Но сознание не гаснет, сохраняется осязание и слух, зрение не пропадает. В дверном проеме стоят двое – невысокий, коротко стриженый мужчина в сильно измятом льняном костюме. Глаза вытаращены, на небритой щетине блестят капли пота, крупный носяра будто маслом намазан. Рядом женщина с копной рыжих волос, веснушчатое лицо вытянуто от удивления, униформа песочного цвета тщательно выглажена, брюки заправлены в берцы из брезентухи, шейный платок белого шелка скрывает возраст. Если руки мужчины растопырены, будто он мяч ловить собрался, то у женщины одна рука в кармане брюк, пальцы второй сжимают рукоятку пневматического пистолета. “Рыжая сука! – подумал Алексей. – Подстрелила меня парализатором!”
– You asshole! (Сам ты козел!) – немедленно отзывается женщина и решительно переступает через порог, на котором раскинул руки оглушенный стражник.
“Я что, думаю вслух?” – удивился Алексей.
– So. This is stunner and rollsoff the tonque. (Именно так. Этот парализатор еще и развязывает язык.)
– А почему вы меня понимаете, но отвечаете на своем мяуканье!?
В ответ женщина легонько постучала за ухом.
– Have to quess!
– Универсальный переводчик, – хотел кивнуть Алексей, но только моргнул. – И какого черта вам от меня надо?
– Money, lots of money! (Денег, много денег!) – усмехнулся мужчина.
– Вы оху…? Какие у меня деньги? Ђ удивляется Алексей.
Он чувствовал, что парализующий препарат выдыхается, так что надобно действовать. Ноги в забрызганных кровью льняных штанах совсем рядом. Алексей вкладывает в удар всю силу. Нога работает, как механический молот. Удар ломает бедро напополам, острые края рвут ткань, кости вылезают наружу, кровь из перебитой вены бьет фонтаном. Болевой шок так силен, что мужчина теряет сознание и валится на пол, как мешок с мукой. Брызги вздымаются стеной, будто самосвал по луже проехал. Баба оказывается в крови с ног до рыжей копны на голове. Несколько капель попадают в глаза Алексею. Сквозь мутную пелену видно, как орущая баба наводит на него пистолет. Он хочет увернуться, но тело еще плохо слушается и в следующее мгновение сразу несколько ампул с парализующим составов впиваются в грудь. Сознание гаснет, визг рыжей бабы обрывается на самой высокой ноте …
Сознание возвращается в невыносимой духоте и жаре. Темно, тесно и неудобно, сквозь жесткую ткань едва проникает свет. Грубая мешковина вонзила в распаренную кожу тысячи малюсеньких иголочек, отчего тело жутко чешется. В носу свербит от сухой пыли. С правого бока воняет псиной и кислятиной, слева греет так, будто калорифер включен. Вдобавок ко всему Алексея плавно покачивает. Что ж, он жив, … э-э …цел? – да, все на своих местах! – его сунули в мешок и куда-то везут на верблюде, потому что только верблюды сопят и бурчат, как простуженные астматики. Но в западном полушарии верблюды не водятся! Может, он в цирк попал? Что еще? Он почти гол, если не считать обрезанных по колено солдатских штанов.
Итак, куда-то везут. Интересно, кому понадобилось его хватать и тащить в целости и сохранности на цирковых верблюдах Бог знает куда? А как здорово все начиналось! Перед самым началом бомбардировки Мордура ему, Знаменскому, племяннику и Шарлю удалось скрыться на летающей платформе. И Наталью прихватили, она как раз очнулась. Своими глазами видел падающие с неба бомбы, от душераздирающего свиста мурашки мчались по телу и шевелились волосы – или от ветра? А потом с жутким воем пролетели крылатые ракеты, высоко в небе раздались хлопки, черные точки устремились вниз и город Мордерера исчез в огне и дыме. Знаменский уверенно командовал Шарлем, тот послушно крутил штурвал, платформа летела в указанном направлении. Затем была не совсем удачная посадка, Наталья расквасила нос и стала окончательно походить на синюху в последней стадии. Почти сразу прилетел вертолет, в салоне Шарль и Наталья подрались, их разнимали – было весело!
Валерка стал комбригом, уже носит погоны с зигзагом и одной большой звездой. Шарля определили в НИИ, Наталья тоже вроде там, но в другом отделе. А его, Алексея Снегирева, полностью реабилитировали, Родина дала новые документы, чиновники выплатили недополученные оклады. Пару брусков золота от сестры на обзаведение хозяйством. Почему-то запомнилась надпись:” UTIMCO”. Имя, кличка или аббревиатура организации владельца? Денис говорил, что это название какого-то забугорного банка, который платил бывшему председателю Совфеда за предательство.
