За окном темнеет. Тучи опускаются ниже, литые животы почти касаются крыш высотных домов. Вот-вот небеса разверзнутся, ринутся к земле орды дождевых капель, на лету превращаясь в мельчайшие кристаллы. Ветер вылепит снежинки и белый ковер покроет осеннюю грязь. Поздняя осень, самое мрачное время года, повеселеет, потом улыбнется морозным солнцем зима, закончится год. Апполинарий вертит в пальцах визитку, уголки губ презрительно опущены. « Топор, топор … а не сходить ли мне к Сергею Анатольевичу? Чиновник и политик, так называемая «элита», общался с вожаком банды скинхедов. Я тоже. Даже другом одно время считал. Возможно, найдем общий язык. И что тогда? А хрен его знает! Во всяком случае, стать мусорщиком или укладчиком асфальта я успею», - решил Апполинарий.

  Однако попасть на прием к чиновнику такого ранга оказалось не просто. Встретиться иначе не получалось – господин Топор появлялся на улице только для того, чтобы сесть в персональный автомобиль. Пешком «элита» ходит в туалет. Пришлось записаться на прием по личным вопросам и ждать еще неделю, прежде чем Апполинарий сумел приблизиться « к телу». Кабинет первого заместителя главы города выглядит подчеркнуто просто. Обычная мебель, без мраморных наворотов и дубовых завитушек. Над креслом хозяина портрет президента, на столе моноблок, чернеет клавиатура, аккуратными стопками разложены бумаги. Поскольку мероприятие проводится для простых граждан, хозяин кабинета не восседает в кресле с высокой спинкой, а сидит на простом стуле за столом для «всех». При появлении Апполинария Сергей Анатольевич поднимается из-за стола, на лице прорисовывается радушная улыбка.

  - Присаживайтесь, - жестом предлагает Топор. – Э-э … - бросает взгляд на лист бумаги, - Апполинарий Павлович!

  - Благодарю, - кивает Колышев.

  Мнение о незнакомом человеке складывается в первое мгновение встречи. Один взгляд, доля секунды – и вы догадываетесь, кто перед вами сидит. Чуть проступает характер, видны привычки, в глазах отражается душа. Но все это смутно, на грани слышимости. Точное знание появляется потом!

  - Ну, рассказывайте, как дела, - предлагает чиновник.

  Пиджак расстегнут, узел галстука ослаблен, пряди седых волос небрежно свисают на лоб. Общий демократический имидж удачно дополняет серенький костюм, явно пошитый в местном доме быта. Электорат должен «чуфствовать», «осчучать» близость власти! Хотя бы в часы приема по личным вопросам.

  - Моя фамилия Колышев. Некоторое время назад я работал преподавателем древних языков …

  - Минутку! Я вас знаю, - перебивает Топор. – Вы тот самый … э-э … Колун, что входил в состав шайки скинхедов. Был довольно громкий процесс. Командовал вами бандит по кличке Кир.

  Чиновник облокачивается всей спиной на стул, подбородок приподнимается, взгляд становится холодным и сосредоточенным. Апполинарий сразу сутулится, взгляд опускается, но откуда-то из глубины поднимается злость. Спина выпрямляется, челюсть надменно выдвигается, так что нижняя губа чуть оттопыривается, голос крепнет.

  - Я тоже вас знаю. Вы тот самый неведомый покровитель Кира, что посулил ему индульгенцию от всех грехов. Он хвастался за полчаса до смерти.

  Лицо чиновника твердеет, глаза словно покрываются льдом.

  - Вас, кажется, оправдали? Ловко вывернулись. Даже от услуг адвоката отказались. Вы случайно не профессор? И что теперь? Шантажировать меня собрались?

  Уголки губ приподнимаются, верхняя губа изображает улыбку.

  - Чем? Визиткой? – удивился Апполинарий. – Вот она! – бросает на стол. – Вы могли ее потерять, а Кирилл найти и похваляться перед знакомыми. Я неплохо знал его; как и всякий выходец из низов, Кирилл страдал комплексом неполноценности. Знакомство с чиновником такого уровня, - небрежно мотнул головой Апполинарий, - еще как поднимало авторитет среди простых, как овощи, скинхедов.

  Топор бросает быстрый взгляд на визитку. Апполинарий не спускает глаз с лица чиновника. Несмотря на годы упорных тренировок и многолетний опыт, скрыть мысли удается плохо. По едва уловимым признакам Апполинарий видит, что чиновник растерян, встревожен и лихорадочно обдумывает дальнейшие действия. Колышев ощущает азарт хищника, подстерегающего жертву в засаде. Вот-вот она появится, бросок и клыки вопьются в мягкое горло. Хотя, какой он хищник! Да и Топор отнюдь не беззащитная жертва. Самая простая и эффективная форма защиты в его положении – послать посетителя на три буквы. У Колышев нет козырей, он блефует.

  - А мне вы зачем? – спрашивает Топор.

  «Есть!! Попадалово в десятку!!!» - едва не подпрыгивает на стуле Апполинарий.

  - А для чего вам был нужен Кирилл? Он рассказывал - так, в общих чертах. Но подчиненный всегда переоценивает себя в глазах начальства. У вас другая точка зрения.

  - Да, другая, - бесцеремонно перебивает Топор.

  Видно, что он успокоился, лицо обмякло, в глазах исчезла тревога, тело теряет деревянную неподвижность.

  - Одну минутку!

  Чиновник подходит к компьютеру, на ходу надевая позолоченные очки, мышка в толстых пальцах несколько раз дергается, динамики издают короткое: пуу! Затем Топор встряхивает рукой, из-под рукава сползает золотой браслет. Украшение состоит из обработанных слитков, нанизанных на двойную цепочку. Выглядит просто вульгарно и неприлично богато. Топор касается пальцем слитка, словно нажимает невидимую кнопку.

  - Теперь поговорим, - улыбается чиновник.

  - Вас пишут? – удивился Апполинарий.

  - Всех пишут, - философски отмахивается Топор. – Чиновника без компромата не существует. Разница в том, кто читает написанное. То, что пишется обо мне, я! И включаю эту аппаратуру тоже я, когда сочту нужным.

  Апполинарий молча кивает, но в глазах прячется недоверие.

  - Не сомневайтесь, Апполинарий Павлович. На каждый член найдется проход с лабиринтом, вы же знаете! Эта техника установлена по моей инициативе в рамках борьбы с коррупцией в органах власти. Только командую ей я. Есть толковые ребята в спецотделе УВД, они мои хорошие друзья.