- На первый курс наскребли, а на второй уже не смогли. Отец сказал так: или зарабатывай сама, или возвращайся домой. Пришлось искать работу, - с тихой яростью произнесла Маша.

  При этих словах Апполинарий против воли покраснел. Он вспомнил, как сам частенько пользовался правом преподавателя поставить ту или иную оценку и за какие именно услуги. Что ж, не все берут ассигнациями, некоторые предпочитают борзыми щенками. А от Маши что хотел за пересдачу?

  - Разными делами занималась. Случайно оказалась в компании Кира. Потом с этим познакомилась, - добавила она уже тише, кивая на ванную.

  - Да, - деревянным голосом ответил Апполинарий. Он ведь тоже … «познакомился».

  Шум воды в ванной комнате стихает, через несколько секунд на пороге появляется Пятницкий – галстук аккуратно завязан крупным узлом, влажные волосы зачесаны назад, на лице играет здоровый румянец. Подполковник подходит к дивану, берет пиджак. Из внутреннего кармана извлекает укороченную кобуру для ношения за поясом, пистолет вмещается до половины, вокруг рукоятки защелкивается застежка и оружие прячется на пояс ближе к спине. Пятницкий проделывает все эти процедуры совершенно спокойно, даже демонстративно, уверенный, что со стороны Колышева сюрпризов не будет. По крайней мере, сейчас. Пятницкий надевает черный, в синюю клеточку, пиджак, застегивает на все пуговицы, кроме последней. Подполковник садится на край, спину держит прямо, подбородок слегка выдвинут, взгляд тверд.

  - Итак, заканчиваем разговор, Апполинарий Павлович, даме пора спать. Что же нам придумать такое, чтобы Кирилл принял вас в компанию? Мало того, стал доверять? – задумчиво произнес он. – Идеи есть?

  - Да что тут думать-то! – фыркнул Колышев. – Нужна подачка. Сдайте какого-нибудь барыгу с другим цветом кожи.

  - Блестяще! – воскликнул Пятницкий и восхищенно покрутил головой. – Что значит ученый человек! М-да, придется принести в жертву барана пожирнее.

  Подполковник смолк, мысленно прикидывая, кого отдать на заклание. Кандидатов, судя по краткости раздумья, было немного.

  - Есть один. На рынке набирают силу китайцы. Уже пытаются контролировать, перехватывают платежи. Дней этак через десять придет пора собирать дань с торговцев. Попозже я дам тебе подробную информацию, а пока в общих чертах: приходишь к Кириллу и заводишь разговор о том, что, мол, не по мужски из-за бабы – извини, Машенька! – ссориться, тем более, что появился очередной супостат заморский, который русских торгашей угнетает. А дальше выдаешь инфу – где, когда и сколько бабла можно огрести, раздавив гада в назидание другим. Усекаешь, Колун?

  - Доходит, - уклончиво ответил Апполинарий.

  - Для верности, косоглазого замочишь сам, лично. Понял? Иначе настоящего доверия в глазах этих волков не заслужить.

  - Да, - кивнул Колышев, глядя в пол.

  А что, можно отказаться?

   Глава 10

  Пластиковая коробка звонка внезапно оживает, раздается пронзительная трель.

  - Что за черт? – удивленно произносит Пятницкий.

  Апполинарий вздрагивает, смущается, губы кривятся в улыбке - у девицы обширная клиентура? Не сговариваясь, мужчины смотрят на дверь, затем взгляды останавливаются на лице Марии. Та плотнее запахивает халат, широко раскрытые глаза полны удивления:

  - Понятия не имею, кто это может быть!

  - Ну так, спроси! – хмурится Пятницкий.

  Мария послушно подходит к двери, приоткрывает железную створку, нерешительно спрашивает:

  - Кто там?

  - Телеграмма вам, женщина! Срочная! – раздается сварливый бабий голос из-за дощатой перегородки с ручкой.

  Мария пожимает плечами, оборачивается к мужчинам:

  - Может, с мамой что? Она у меня больная.

  Лицо на глазах белеет, пальцы вздрагивают.

  - Телеграмма во втором часу ночи, - недовольно бормочет Пятницкий.

  Он поднимается с дивана, знаком показывает девушке, чтобы отошла в сторону. Мария послушно возвращается в комнату, диван бесшумно прогибается под весом тела. Мария опять без нужды поправляет синий халат, запахивает поплотнее, хотя в квартире тепло. Пятницкий подходит к двери, замок издает резкий щелчок, словно сработала мышеловка, дверь открывается и в ту же секунду раздается оглушительный грохот. На пол в комнате выплескивается кровавая жижа и клочья ткани черной ткани. Подполковника с силой отбрасывает в коридор, но он цепляется обеими руками за стены и чудом удерживается на ногах. По инерции продолжает пятиться, слабеющее тело вываливается из коридора, затем ноги подгибаются в коленях и Пятницкий падает навзничь прямо в комнату, где сидят Апполинарий и Мария. После оглушительного хлопка стоит тяжелая, почти осязаемая тишина. Апполинарий так и не понял, что произошло. Каким-то странным, словно отдельно от него существующим сознанием он фиксирует громадную дыру в груди подполковника, из которой выливается кровь и что-то еще, серое, вязкое и медлительное, словно вспухающее тесто из второсортной муки. Руки полицейского раскинуты в стороны, словно на кресте, на белом лице стынет выражение крайнего удивления. Раздается неестественно громкий стук подошв, по коридору движутся темные фигуры людей. Почему-то плохо видно, будто через мутное стекло. Апполинарий автоматически проводил ладонью по лицу, на пальцах появляется что-то липкое. Опускает глаза – обе ладони покрыты бурой жидкостью, видны маленькие кусочки белесой плоти, будто он медузу раздавил в кулаке. «Это из тела Пятницкого, его же насквозь пробило»! – понимает Апполинарий и чувствует, как к горлу поднимается тошнота. Брезгливо трет ладони о ткань дивана, поднимает взгляд. Лавина звуков обрушивается водопадом, он слышит и видит целую толпу скинхедов – так показалось в начале, но потом понял, что вошедших всего четверо. Ближе всех стоит Тропа, руки сжимают дробовик с укороченным стволом и пистолетной рукояткой – тот самый, из которого добивали кавказцев в раздавленных ракетовозом мерседесах. Мальчишка улыбается во весь рот, из черной трубы ствола бледной струйкой улетучивается пороховой дым. Рядом подбоченился Кирилл. Молча, с умным видом, вроде как ученый ботаник, он рассматривает изуродованный труп подполковника, переводит задумчивый взгляд на Колышева, потом разглядывает Марию. Остальных Апполинарий знал только в лицо, имен не припоминал – у него всегда было туго с памятью на это дело. Снизу, с дивана, фигуры скинхедов кажутся громадными, кожаные куртки типа military делают плечи неестественно широкими. В общем, этакие терминаторы.