- Да, слышал.

  - Ты слышал, а я видел! На куски режут наших мужиков, если слово поперек сказано. Или как баранов, от уха до уха. А менты сквозь пальцы смотрят, джигиты с ними делятся. Я бы их всех в один овраг, да сверху из пулемета! – с ненавистью произнес Кир сквозь стиснутые зубы.

  Хлопнула дверь на входе, послышались звуки шагов, в подвальную «качалку» входит несколько человек. Тропу и девушку студентку Апполинарий сразу узнал, остальные вроде незнакомы. Но молодые люди весело приветствовали его и Кира и Апполинарий опять со стыдом осознал, что совершенно не помнит имен. «Ужас какой! – подумал Колышев. - Не запомнить полдюжины слов. Наполеон знал по именам всех солдат гвардии, несколько тысяч человек. А ты, Колышев, кандидат наук хренов, шестерых запомнить не можешь»! Молодые люди молча рассаживаются по лавкам. На лицах играет румянец, глаза блестят - видно, что они в курсе происшедшего, но хотят знать подробности.

  - Кир, а ты уверен, что всех закоцали? – спрашивает один парень.

  - Верняк! Каждый джигит получил заряд картечи в рыло, Тропа снимал на видео. Машка, я точно говорю?

  - Да, я сама все видела, - кивает девушка.

  - Вы тоже там были? – удивляется Апполинарий.

  - Конечно. И стреляла в каждого, кто шевелился, - спокойно отвечает девушка.

  - Видимо, они вас здорово обидели, - пробормотал Колышев.

  - А то! Как нибудь на досуге расскажу, - пообещала Маша.

  Она снимает вязаную шапочку, длинные каштановые волосы рассыпаются по плечам, несколько прядей закрывает лицо. Девушка отбрасывает волосы назад, свет падает на лицо и шею. Возле уха Апполинарий замечает узкую полоску шрама.

  - Слушай, Колун. Ты прошлый раз хорошо рассказывал про евреев, какие они умные да хитрые. У нас есть полчаса до тренировки, расскажи еще, а?

  Апполинарий задумался. А что рассказывать? Что если в кране нет воды, то ее выпили жиды? Это глупо. Заниматься правдоподобным словоблудием, пускать пыль в глаза необразованной аудитории? – это стыдно и подло, хотя именно так поступает 99% журналистов и писателей.

  - Знаете, ребята, я не хочу болтать попусту. Излагаемый материал должен быть подтвержден фактами и цифрами, которых у меня сейчас нет. Я подготовлюсь и тогда отвечу, - сказал Колышев.

  - Ну-ну, - с сомнением в голосе произнес Кир. – Интересно, когда?

  - Да хотя бы завтра вечером, - с улыбкой отвечает Апполинарий. – Приходите ко мне домой. Я подберу материал и мы с вами обо всем поговорим.

  - Лады. Не забудь адресок назвать, - кивает Кир.

  Окидывает взглядом щуплую фигуру Апполинария, глаза насмешливо щурятся.

  - Не хочешь покачаться, Колун? – спрашивает он.

  - Я? Э-э … немного неожиданно … я не готовился, - теряется Апполинарий.

  - Да ладно, че тут готовиться-то? Качнешься разок, другой и все. Для первого раза хватит, - подбодрил Кир.

  - Да, чего там! Давай, Колун, не ломайся! – поддержали остальные.

  - Я вот … - начал было Апполинарий, но тут натыкается взглядом на девушку. В глазах Маши мелькает сожаление пополам с … нет, не презрением, а удивлением, что ли. Она словно спрашивала – ты мужчина? Наверно, нет.

  - Да, - поспешно соглашается Апполинарий. – Я и сам хотел, но было как-то неудобно попросить. Я ведь ничего в этом не понимаю.

  На следующее утро Колышев едва встал с кровати. Мышцы болят, суставы скручиваются в трубочку, каждое движение причиняет боль. Вчера Апполинарий так увлекся тренировкой, что заработался до полного изнеможения. Ребята предупреждали, что с непривычки будут болеть мускулы, но Апполинарий отмахивался – какие мускулы? У кого? У него, что ли? Охая и кряхтя, словно девяностолетний старик, Апполинарий ковыляет в туалет. Приземление на унитаз дается с таким трудом, что Колышев всерьез засомневался – встанет ли? А ну как нет? МЧС придется вызывать. « Дьявол меня забери! – мысленно выругался Апполинарий. – Телефон-то остался возле кровати»! Осознав нелепость положения, вздохнул, на лице появилась вымученная улыбка. Ну, не идиот? А еще кандидат наук! Кое-как собрался, выходит на улицу. Дворник таджик глянул на согнутую фигуру, осуждающе качает стриженой головой – негоже человеку так напиваться. Эк корежит-то с бодуна! Вздыхает, уголки губ презрительно опускаются – а еще в Бога верует, говорит, что православный христианин. Что за вера такая, если позволяет упиваться до состояния … нет, не скота, животные такими не бывают … до состояния нелюди, шайтана? Наш Аллах такого не допускает. Наш бог лучше!

  День прошел так-сяк, ни шатко ни валко. После лекций Апполинарий зашел в библиотеку порыться в книгах, но ничего интересного по еврейскому вопросу, разумеется, не нашел. Гораздо удачнее оказался поиск в Сети, но «рыть» чересчур глубоко Апполинарий не стал – завкафедрой негласно контролирует трафик и строго следит за тем, чтобы персонал не «топтался» в Сети не по делу, т. е. серфинг только по работе, никаких загулов «налево». Однако кое-что Апполинарий нарыл и дома, на собственном компьютере, искал уже целенаправленно. Надо сказать, что «еврейского» материала в интернете достаточно, национальная тема вещь чувствительная, пасутся все кому не лень. В основном гипотезы, мифы и пространные рассуждения. Тем не менее можно найти очень интересный - а главное, достоверный материал.

  За окном стремительно умирает короткий зимний день, черный воздух ночи торопливо заполняет пространство. Вспыхивают уличные фонари, зажигаются квадратные глаза окон домов, светлячки автомобили осторожно ползут по скользкому асфальту. Апполинарий только что закончил уборку хаты – люди придут, неудобно! – стиральная машина забита грязным бельем, разбросанные по всей квартире рубашки-майки-носки-трусы спрятаны в шкаф, гора грязной посуды стала чистой и мокрой и перебралась в сушилку.

  - Ну, вроде все. Или нет? – пробормотал. – Плита, ексель-моксель!