— С ней всё хорошо, просто перенервничала.

— Нам нужно вынести её из толпы, дать ей успокоиться, — сказал Раджир. — И вам необходимо сохранить её картину, или восторженная толпа её уничтожит.

— Картина! — воскликнула помощница и унеслась прочь, по всей видимости, спасать полотно.

Исрала распахнула перед ними одну из закрытых дверей.

— Используйте вот эту приватную комнату, — сказала она, впуская их внутрь. — Ты позаботишься о ней? Она нам дорога. — Фленчик кивнул, а Исрала погладила Амелию по руке. — Отдыхай. Здесь тебя никто не побеспокоит, я принесу тебе освежающие напитки.

Она отстранилась, и к руке Амелии прикоснулся Осилл. Его длинные пальцы дрожали.

— Простите наш энтузиазм. Вашей живописью вы ухватили саму душу Пласиуса, так что мы не смогли сдержать свою радость. Мы не хотели причинять вам вред.

Несмотря на то, что в последние несколько минут из-за них оказалась в полубессознательном состоянии, Амелия сумела утешить его:

— Всё хорошо. Я рада, что мою работу так хорошо приняли.

А Фленчик добавил:

— Сейчас она должна отдохнуть.

— Конечно. Я оставляю её в ваших умелых руках. — Осилл поклонился им и вышел, прикрыв за собой дверь.

Они оставили её наедине с кланом. Страх пронзил грудь Амелии, сердце пропустило удар. Внезапно она осознала, что пласианцы практически стянули с неё платье, обнажив грудь. Она в смущении, отчего её кожа практически сравнялась по цвету с красным платьем, одернула лиф, прикрывая обнаженное тело.

— Лежак, — сказал Фленчик, и Брефт понес её в гостиную. Пласионский лежак выглядел как большой разборный диван, идеально подходящий для отдыха, расслабления и сна.

И занятий любовью, уверено подумала Амелия, как только нобек опустил её на темно-красную неровную поверхность. Амелия скрестила руки на груди в защитном жесте. Если калкорианцы набросились на неё в комнате, полной народу, то что они сделают с ней сейчас, наедине?

К её облегчению, Брефт положил её на диван и отступил. Он встал рядом с Раджиром, а Фленчик сел около неё.

Она оглядела комнату в поисках выхода. Светящиеся шарики плавали под потолком, озаряя комнату мягким золотистым светом. Бездымный очаг, в котором огонь пожирал полено, потрескивал посредине комнаты. Аромат, напоминавший земную розу, витал в комнате.

В углу расположилась пласианская версия душа — водопад, стекающий в пузырящийся бассейн. Амелия знала по опыту, что вода расслабит ноющие мышцы.

Эта комната оказалась чувственным убежищем, и только одна дверь, по мнению Амелии, вела на выход.

Она посмотрела на мужское трио, молча её разглядывающее. Что она могла сказать им, после того как ранее просто сдалась на их милость? Конечно, они считали её шлюхой, распутной тварью, готовой раздвинуть ноги при малейшем намеке.

Тем не менее такое поведение было нормой на Пласиусе. Она часто обедала в ресторане с Врилл, в то время как другие любвеобильные посетители развлекались прямо за столами. С самого начала Амелия научилась обращать внимание только на еду.

Неужели калкорианцы действительно вели себя неподобающим образом? Не в меньшей мере по стандартам пласианцев, хотя они, прежде чем приставать к женщине, вежливо спрашивали разрешение.

Ещё одно недоразумение, с облегчением подумала Амелия. Вот и всё. Они просто не знали, как вести себя с землянкой.

Она попыталась улыбнуться. Притворялась, что её сердце не колотится как сумасшедшее. Она проигнорировала голос в собственном сознании, шепчущий: «Ты знаешь, что это не имеет никакого отношения к недоразумению!»

— Спасибо вам за спасение. Я думала, что меня раздавят.

Раджир успокаивающе погладил Амелию по плечу, и она едва сдержала дрожь. Его руки оказались настолько теплыми.

— Пласианцы увлечены красотой, — сказал он. — Твоя картина взбудоражила их чувства, буквально сокрушила. Скажи…

Его прервал стук в дверь. Брефт обернулся и в следующий миг оказался у дверей. Амелия моргнула. Нобэк оказался невероятно быстрым, слишком быстрым, чтобы уследить за ним взглядом.

Это подняло её страх перед калкорианцами ещё на одну ступень.

Нобэк открыл дверь. Пласианский слуга стоял снаружи с подносом, на котором стояли бокалы и кувшин, наполненный лазурной жидкостью.

Амелия напряглась, услышав громкие голоса взбудораженных пласианцев.

— Они всё ещё возбужденно реагируют на картину.

— Расслабься, — сказал Фленчик, нежно сжимая её ладонь. — Мы их не пустим.

Амелия кивнула, поняв, что он говорил на ломаном английском. Брефт взял поднос и закрыл дверь, оставив слугу и шум за порогом. Он поставил поднос на диван.

Фленчик одобрительно кивнул, наполняя бокал напитком из кувшина.

— Этот лешелла отличный напиток. Ты должна его выпить — сказал он, вручая Амелии бокал. — Он тебя успокоит.

— Что это такое? — спросила она, нюхая лазурный напиток.

Раджир и Фленчик обернулись к Брефту. Тот наполнил свой бокал.

— Думаю, что на Земле этот напиток назвали бы вином. — Он осушил бокал одним глотком.

— Попробуй, Амелия Райан, — соблазнял Раджир.

— Просто Амелия, пожалуйста. У землян два имени, иногда и больше, но мы обычно отзываемся на первое.

— Амелия, — сказал Раджир, улыбнувшись. — Так лучше.

Она улыбнулась в ответ, любуясь, как от улыбка смягчились черты его лица. И сделала глоток.

Напиток оказался однородным и невероятно нежным на вкус, и да, напоминающим дорогое белое вино.

Амелия ощущала, как расслабляются мышцы в её теле. Как вдруг стало легко. Слишком легко. Она отняла стакан от рта и ошеломленно заметила, что выпила уже половину.

— Вы начали расспрашивать меня о моей картине? — спросила она Раджира, стараясь скрыть смущение. Шлюха и алкашка. Какое замечательное впечатление она, должно быть, производит.

— Я видел Лисидиас. Я понимаю то, что ты нарисовала. Женщина, отдыхающая в горах… цвета, что ты использовала. Они неверны, но выглядят… правильно? — Он изо всех сил старался выразить то, что чувствует. — Я не могу подобрать земных слов. Картина как будто с какой-то неправильной реальности, но совершенная. Как ты узнала, что горы и женщину нужно изобразить именно в таких цветах?

Она сделала ещё глоток вина, осознав это только тогда, когда теплое покалывание распространилось по всему телу. Сейчас Амелия ощущала себя очень расслабленной. Как будто парящей на облаках.

— Я рисую предметы не так, как вижу их в реальности, а так, как мне кажется, выглядит их душа.

— Душа? — Раджир нахмурился и взглянул на Брефта, но тот лишь в недоумении пожал плечами.

— Душа — это жизненная сила человека. Или как в случае с картиной, истинная сущность этой горы. — Её объяснение озадачило их ещё больше. Амелия сдалась. — Это трудно объяснить. Как вы говорите, у меня нет слов.

Она подняла бокал и заметила, что тот снова оказался наполнен, а она даже не заметила, как один из калкорианцев долил напиток.

— Всё хорошо? — спросил Брефт.

— Замечательно.

Истома медленно разливалась по её телу, как бальзам. Амелия расслабилась, но не устала. На самом деле она чувствовала себя невероятно живой. Её тело раскраснелось от жары, а обивка дивана ощущалась, как самый мягкий кашемир. Ей хотелось упереться в нежную обивку пятками, зарыться в нее пальцами, если бы у неё хватило на это сил. Её потяжелевшие руки и ноги, казалось, расплавились на мягких подушках. Амелии хотелось мурлыкать от удовольствия. Лиф её платья снова сместился. Одна грудь практически обнажилась.

«Какое это имеет значение?» — лениво подумала Амелия.

Окружавшие её мужчины уже видели это шоу. Это уже не казалось ей таким уж важным.