Следующие три часа мы спускались по залитому лавой коридору. Планомерно истребляя все, что двигалось в нашу сторону. Каждые двадцать минут мы получали обнуление маны. Стало ясно, что это одна из способностей босса, хотя мы впервые видели, чтобы способность применялась не в бою, а по всему данжу (данж – подземелье). Паршиво конечно, но постепенно приспособились вырезать группы монстров между этими неприятными вспышками. Вне боя манна восстанавливается в разы быстрее, поэтому сильного дискомфорта пока не испытывали. Да и зелий мы набрали столько, что могли не задумываться о том, чтобы сидеть и ждать восстановления ресурса.

После восьми часов нашего спуска показался босс. Он стоял в огромном зале, и был очень похож на многих других боссов, которых мы убивали. Я даже удивился, что такой неожиданный ивент, венчает такой банальный босс. Но обычный, это не синоним слову слабый. В силе его сомневаться не приходилось. Оценив шкалу здоровья, я пришел к неприятному выводу, бить эту громадину нам тридцать девять минут. Если дождаться вспышки, восстановить ману, и потом напасть, выходит, что после второго обнуления маны, когда мы уже не сможем выпить зелья, нужно продержаться еще как минимум минуту. Если кратко – мы в полной заднице. Я посмотрел на командиров. На их лицах было написано то–же самое. Ладно, добьем мелочь, видно будет.

Через полтора часа мы стояли перед входом в огромный зал с боссом. Хидетоши сделал знак рукой. Он обозначал собрание офицеров. Я пошел к нему.

– Меня смущают эти две плиты, – указал он пальцем на две примерно одинаковых плиты, над которыми горело пламя, – при хорошем раскладе, когда комнату накроет чем–то вроде лавы, огонь должен погаснуть, и все встать на них, при плохом… – он задумался.

– При плохом, – продолжила его фразу Настя, – став на них, мы попадем в ловушку.

Все кивнули. Опыт за плечами был огромный, каждый из нас столько раз сражался с боссами этого мира, что даже посчитать сложно. Мы стали внимательно разглядывать комнату. Кроме колонн и двух плит по краям я увидел рычаг у дальней стены.

– Ловушка, – сказал я. Офицеры посмотрели на меня, я указал на рычаг – Думаю, огонь погаснет на несколько секунд, мы заберемся на ловушку, комнату затопит лава и нас поджарит секунд через пять.

– Да, похоже на то, – согласился наш лидер.

Такие приемы редко, но встречались нам. Умираешь на боссе раз этак двадцать, тратишь два месяца, а то и больше, а потом понимаешь, что пройти это невозможно. Приходишь и начинаешь искать, уже более целенаправленно, и вот он, такой вот рычажок, или кнопка. Торчит неприметно, а без этого убить босса невозможно. И ведь комнату не обыщешь перед боем, босс не будет смотреть, как ты мимо него ходишь и ищешь, как его убить полегче.

– Тогда, думаю, будет так. Как только плиты погаснут, у всех три секунды, чтобы собраться на колоннах, после чего второй танк дергает за рычаг и орет во все горло. По его команде все прыгаем с плит и терпим, – отрезал лидер, и все разошлись по группам давать распоряжения.

Волнение отступило. Примерно такой бой мы тренировали и не раз. Оставалось выяснить, как часто мы будем прыгать на плиты, это сильно мешает бить босса, а время у нас очень поджимает. Тут я кое–что заметил. Я позвал Хидетоши, указал ему на то, что колонны не поджимают потолок, а обрываются, доходя только до середины комнаты. И самое главное, выступы на них по кругу, если присмотреться внимательнее, словно говорят, что по ним нужно забраться наверх. Колонн было шесть. Хидетоши позвал офицеров обратно. Мы заново обсудили тактику боя, с учетом изменения в расстановке рейда. Сначала склонялись к тому, чтобы поставить туда всех хилов, и их лечение не прерывалось во время перебежек на плиты. Но я указал на то, что после второй волны обнуляющей ману, оставь мы боссу здоровья больше чем на минуту, которую могут прожить наши танки, и рейд закончится печально. После продолжительного молчания лидер решил, что на колоннах будут два хила, которые лечат танков, и четыре лучших дамагера. Два мага льда – Игорь и Сьюзи, призрачный охотник – это я, охотник арбалетчик – Донован, паладин хил – Настя и светлый жрец – Мартина.

Упор делался на тех, кто наносит урон холодом, оба мага льда и я обязательно должны были бить как можно дольше босса. Особенность моего класса состояла в том, что я не пользовался стрелами. Натягивая тетиву лука, я материализовывал стрелу, состоящую из стихии, а стихию я мог переключать в любое время. И поэтому на данный бой, весь мой урон был уроном от холода.

– Десять минут, и идем спасать мир, – попытался всех взбодрить наш лидер.

Все разошлись. Я направился к Игорю. Он нетерпеливо дожидался моего возвращения.

– Что решили? – спросил он меня.

– Решили что ты обезьяна, а в связи с этим, полезешь вон на ту пальму – я указал на одну из колонн – только залазить будешь так быстро, как делали это твои родичи в тропических лесах четвертого сектора земли, причем убегая от злобных хищников.

– Да ну нафиг, – Игорь смотрел на колонну глазами размером с блюдце. – Думаешь, там будет спокойно?

– Там есть выступы, легко справишься, думаю это зоны безопасности, уверен в этом. Как восстановишь ману, ждем сигнал, танк и остальные начинают бой, мы занимаем места, ну и потом от тебя все зависит.

– От меня что зависит? – удивленно посмотрел на меня друг.

– Реликвия твоя. Мана в этом бою все решает, – похлопал я его по плечу и пошел занимать позиция для атаки.

Начало боя прошло по нашему сценарию, танк отвернул босса, и все заняли свои места. Сюрпризом стало то, что с каждым ударом босс наносил немного больший урон, чем с предыдущим. Хидетоши скорректировал тактику, и танки стали меняться каждую минуту, этого хватало, чтобы урон откатывался к первоначальным значениям. Через пять минут босс провалился под землю, а в комнату высыпалось много мелких элементалей.

Танки быстро всех собрали, и мы засыпали их Аое (Аое – урон по площади). Как только погиб последний элементаль, Настя заорала:

– Плиты!!!

Рейд мгновенно разделился на две группы, и забрался на те места, где секунду назад пылало пламя. Тут я понял, что не займи мы колонны, на плитах не поместилось бы как минимум человека четыре. Танки стояли у рычага, туда лава добиралась последней. Когда до их ног оставалось полметра, раздался вопль:

– Нажал!!!

И лава мгновенно собралась, превратившись в элементаля босса. Рейд спрыгнул с платформ, многих зацепило взорвавшимся пламенем, хилы справились. Но я уже понимал, что нас ждет огромная проблема. Обнуление маны совпадет с извержением лавы оба раза. И если первый раз это не страшно, то после второго картина вырисовывалась весьма печальная.

После двадцати минут боя, танки очередной раз собрали всех монстров в кучу и… Бух. Рейд остался без маны. Срочно выпили бутылки, восстановили ману умениями и разобрались с врагами, провернули фокус с рычагом и продолжили. Но все были крайне озабочены, весь наш опыт говорил, что нам не справиться без маны со второй волной. Когда здоровье босса упало до двадцати процентов, он нам преподнес еще один неприятный сюрприз, до этого момента мы шли по графику, но он развел руки в стороны, прочитал утробно какие–то руны, и его окутал полупрозрачный полог, оповестив нас, что теперь босс получает на тридцать процентов меньше урона от холода. Вот тут стало совсем печально. Конечно, на конец боя у всех оставлены самые сильные умения и усиления, которые можно применить только один раз за бой, но хватит ли этого, было не понятно. Но заново уже не начать, нужно исходить из того что есть.

– Бурст! – проорал наш лидер, и мы выдали из своего арсенала все что могли, все, что было припасено на конец боя, умения усиливающие урон раз в час или даже более, эликсиры, увеличивающие характеристики, все было применено в этот момент!

Знать бы про эту пакость, с уменьшением урона по боссу, дали бы «Бурст» раньше, но уже не вернуть. К тому моменту, как подошла очередь второго взрыва маны, у босса оставалось 4% жизни. Больше чем на полторы минуты боя, да еще и без маны. Это невозможно! Оставалось надеяться на чудо. И оно случилось.