Усевшись по соседству с Игнашевичем и Березуцким, Даниил с интересом рассматривал родное когда-то поле. Он с содроганьем вспоминал свое детство. Академия Реала оказалась не для Акинфеева, хоть у него и получалось играть на высшем уровне, восторга от того времени он не испытывал, постоянно ища самого себя. Ему пророчили стать звездой Мадрида, Испании и мира в целом. В принципе он всё еще может ей стать, вот только не Реал даст ему это — он сам добьется успеха на мировой арене вместе со сборной. В конце концов, какой от тебя толк, если ты не можешь помочь своей стране?

В какой-то момент заиграла задорная музыка, и на поле вышла, весело пританцовывая, исполнительница гимна Чемпионата Мира 2042. Группа танцоров присоединились к ней, и они продолжили танец вместе. Дойдя до небольшого подиума-сцены, певица поднялась, оставив танцоров внизу. По краям поля выбегали люди («волонтеры» — предположил Акинфеев) с разноцветными атласными лентами в руках. Остановившись, они лентами создавали маленькие вихрастые волны, пока на поле выходили другие, держа в руках флаги стран мира, что когда-либо участвовали в Чемпионате Мира. Когда прозвучали последние аккорды, стадион взорвался аплодисментами и радостными криками. Даниил, не следивший за миром музыки, не знал, что только что выступила одна из известнейших певиц планеты, однако и он принял участия в овациях.

Вскоре должен был начаться матч-открытие. Сборная Испании играла с популярной нынче Сборной Сенегала. Конечно, при домашнем Чемпионате трибуны были заполнены болельщиками «La Roja», но и сенегальцы приехали с довольно большой группой поддержки.

До чего же было непривычно смотреть матч с трибун! Как странно это ощущалось, когда где-то рядом, но в то же время так далеко команды, в которых числятся его друзья, а ты вынужден просто сидеть на своем месте, не выбегая на поле. Это было так же ужасно, сколько и завораживающе. Акинфеев не мог определиться, как именно он относится к этому явлению. Стадион казался живым существом, но там, на поле, этого не было видно. А здесь, на трибунах, когда он смотрел на играющих свысока, было заметно то, как это существо дышит, как оно выдыхает со свистом болельщиков и как вдыхает с их криками.

Даниил не является болельщиком какой-то из этих команд (ведь за Сборную России играет!), он и матчи сборных-то редко смотрел. Но всегда радовался или огорчался за своих друзей и одноклубников, которые в отличие от него с большим удовольствием смотрели за играми сборных команд. Так что он скорее болел за своих знакомых. Вот так же и сейчас.

За Испанию играли несколько его одноклубников, в числе которых был Хосе Луис, один из лучших друзей. С Хосе было весело. У него напрочь отсутствовало чувство такта, и иногда это приводило к комическим ситуациям. Однако гораздо чаще отсутствие такта у Сопатеро играло с его вспыльчивым характером злую шутку, но несмотря на это они прекрасно ладили, раз смогли стать друзьями.

Хоть Сборная Сенегала и была популярна в мире, ни один из ее игроков не играл за МЮ, поэтому многих из них, тех, против которых ему доводилось играть, Даниил знал довольно поверхностно.

Сидящий рядом Игнашевич с профессиональным интересом наблюдал за игрой, было заметно, что он никому из этих команд не отдает своего предпочтения. А вот Гарсиа явно беспокоился больше за Сборную Сенегала. Акинфееву показалось, что он делает это напоказ, чтобы лишний раз подчеркнуть свою непринадлежность к Испании. Возможно, это просто вошло у него в привычку. А возможно, он пытался таким образом привлечь внимание к своей необычной для коренного русского фамилией. Даниил не собирался в этом разбираться, Гарсиа был ему противен, и он не хотел портить себе настроение мыслями о нем, поэтому Акинфеев перевел взгляд обратно на поле.

— Пенальти! — громко закричал Хестаг. Даниил не думает, что он болеет за одну из команд, ему кажется, что Дзагоев просто выпускает эмоции, разгружает свой мозг от стресса и напряжения, охватившего перед предстоящей игрой. Таких как Хестаг было немало, но и не слишком много. Хотя может быть, что он просто за справедливость.

Вернув внимание игре, Акинфеев видел, что арбитр, выслушав советы в наушник, указывает на точку. Одна половина стадиона радостно кричит, аплодируя, другая начинает свистеть и возмущаться. Хосе Луис Сопатеро подходит к точке и гипнотически смотрит на мяч, после переводя взгляд на игрока Сборной Сенегала. На несколько мгновений наступает оглушительная после шумных криков болельщиков тишина.

Они наблюдают за разбегом игрока Сборной Испании и за тем, как он с точки отправляет мяч в ворота сенегальцев. Испания открывает счет, и Денис радостно щурится.

Пока его игроки смотрят игру на стадионе, он решил встретиться со старым другом. Встретились они в одном из баров. Выбирал его Черышев, так как он прекрасно знал, в каком можно спокойно посидеть без лишних глаз и надоедливых журналистов и фанатов. Разумеется, в этом баре был старенький плазменный телевизор, по которому все посетители могли смотреть прямую трансляцию Чемпионата Мира. Разумеется, они заказали себе по пинте пива, не в силах отказать известному стереотипу и традиции — смотреть футбол, попивая пиво. И, конечно, разумеется, обсуждали они по большей части сборные команды и ЧМ-2042, хотя Марио и не хотелось говорить о шансах команд.

— Скоро игра с хорватами, — упоминает Денис, делая глоток и не отрывая глаз от экрана телевизора, лишь на пару секунд бросив взгляд на Фернандеса, чтобы посмотреть на его реакцию.

— Да, — коротко отвечает Марио, с тоской глядя в телевизор.

— Сейчас задам вопрос в стиле журналистов, — весело улыбается Черышев и, наклоняясь к нему, шепотом спрашивает. Возможно, он спрашивает не шепотом, но сказать это с уверенностью Марио бы не смог, потому что Сборная Испании вновь забивает, чем ужасно радует собравшихся в баре фанатов испанской команды. — Мы победим?

— Конечно, — понимающе улыбается Фернандес, однако задумчиво добавляет — Но хорваты сильны.

— Но ты же не сомневаешься в победе России? — риторически спрашивает Черышев и отвечает, кивая, — Не сомневаешься.

Кто-то в баре смачно ругается на испанском. Сборная Сенегала смогла забить испанцам. Весь бар негодующе ворчит, шепчет и даже что-то возмущенно выкрикивает. Черышев косится на телевизор и качает головой. И тут Марио вспоминает, что Денис уже вот почти двадцать лет работает в Испанской Футбольной Федерации, тут же становится понятным его легкое разочарование от пропущенного гола. Конечно, он не исключает того, что его друг так сильно сроднился с теплой темпераментной страной, что уже переживает за нее, как за родную. Это здесь тоже присутствует. Вот только в каких пропорциях он сказать не может.

— А Дзюба не приехал? — удивленно спрашивает Черышев, когда арбитр на экране назначает штрафной в ворота сенегальцев.

— Не знаю. Он вроде собирался приехать к матчу с хорватами. Но у него свой бизнес, сам понимаешь — вечная занятость. — улыбается Марио, пожимая плечами.

— Как там Данька?

— Черышев-то? — Денис насмешливо улыбается, а Марио морщится от оговорки, — Кстати, почему его все Черышевым называют?

— Кто называет? СМИ? Его фанаты? СМИ довольно часто пишут бессмыслицу и откровенный бред. А его истинные фанаты знают и топят за то, что он Акинфеев, сын «того самого Акинфеева» — Черышев пальцами показывает воздушные кавычки, — Сам он практически не пользуется фамилией. На его футболке, если ты заметил, написано «Dan». А почему вы в РФС поддерживаете СМИ, это я у вас должен спросить.

— А с чего это всё началось-то?

— Бюрократическая ошибка, — Денис пожимает плечами. — Но мы потом делали заявление, что фамилия Даниила Акинфеев, а не Черышев, однако, как мы можем видеть, никто должного внимания по непонятной причине не обратил.

Марио важно кивает, показывая, что он всё понял. Бар вновь взрывается негодованием. Сенегал сравнивает счет. Через несколько минут раздается свисток арбитра, и матч заканчивается. Посетители бара, повозмущаясь еще немного, радостно обнявшись покидают заведения.