Даниил давно мечтал о таком. Тишина, спокойствие и умиротворение. Но при наличии шила в одном месте у соседа, это, думал Акинфеев, являлось невозможным. Однако, вот оно. Спокойствие рядом с Джоном. Подумать только! От неожиданности подобного Даниил растерялся и не знал чем себя занять.

Обычно он, придя домой, начинал хозяйничать (готовка, стирка, глажка), после маленькой ссоры с соседом, они мирились. А затем он ложился спать, предворительно позвонив сестре и (с недавних пор) матери. Сегодня Джон обломал все его планы и рутинные дела. На столе стояла тарелка с лазаньей (он умеет готовить?!), на кровати была обнаружена аккуратная стопка белья (как он не спалил квартиру?!), а по дому раздовался шум работающей стиральной машины (что он, черт возьми, натворил?!).

— Что ты сделал? — как можно беспечнее поинтересовался Даниил, присаживаясь рядом с соседом.

Тот решил не отвлекаться от телевизора на глупые разговоры. Главный герой как раз признавался в любви главной героине, стоя на одном колене. Лицо последней было настолько натурально изуродовано гримом, что любой бы поверил, что она проревела целую неделю без перерыва на потребности человеческого тела. После неспешного пробега титров мужчина, появившийся на телеэкране, с очаровательной улыбкой попросил потерпеть рекламу несколько минут и пообещал, что сразу после начнутся новости. Джон, ненавидящий подобные программы (все, что хоть немного отдавали серьезностью), предпочел сбежать от Акинфеева.

— Ну, так что ты успел натворить? — удивительно, но лазанья оказалась не только съедобной, но и вкусной.

Сосед пытался попить кофе, игнорируя футболиста. Взгляд оббежал всю кухню, но ни разу не задел Акинфеева. Руки вцепились в кружку, создавалось впечатление, что если Джон вдруг выпустит ее из рук, то мир рухнет. Ненадолго задумавшись о содержимом кружки (только ли кофеин там?), Даниил продолжил рассматривать соседа, ожидая ответа.

— Ты можешь мне сказать… — ненавистные ему рубашки аккуратно отправлялись в шкаф.

Джон отстраненно слушал музыку в наушниках, усиленно игнорируя его просьбу. Он знал, что сосед его прекрасно слышал. От этого знания становилось ещё хуже. Акинфеев не знал, что такого он натворил раз не спешил рассказывать.

— Слушай сюда, Джон… — он неспешно разгружал стиральную машину, на секунду задумавшись «какого черта?». Он футболист-миллионер. Так почему он живет не в шикарном доме-дворце, а в пятикомнатной квартире, полной идиотов? Почему вместо того, чтобы отдать вещи в химчистку, мучается здесь в чертовой пятикомнатной квартире? (хотя тут всё более-менее понятно: ближайшая химчистка закрылась на ремонт) — Что произошло? Тебе выписали штраф за вандализм, а ты свалил всё на меня? Ты встретил бабушку и прошел мимо, непоздоровавшись? Хотя это не Россия, тут это не обернется ничем страшным, наверное… — он бормотал, не зная что может быть ужаснее. Джон, мотая головой, смотрел на него испуганно и недоуменно. Последнее, осмелился предположить Даниил, из-за последнего предположения.

— А что тогда?! — от бессилья он упал на диван, не переставая смотреть на соседа.

Тот медленно присел на кресло. Лицо было бледно. Из-за этого в голове появлялись мысли одна ужаснее другой.

— Ты окончательно разругался с матерью и теперь будешь мучать меня всю оставшуюся жизнь? — Джон помотал головой. Нет. — Тебя девушка бросила? Хотя её никогда не было… Ты неожиданно понял, что… нетрадиционной ориентации… —он  уставился на него, как на психа. Что за бред?! — Я не знаю, что ещё можно было натворить, сидя в этой чертовой квартире! Ты можешь просто сказать?! — Джон взглядом уперся в пол. — Что может быть ужасней? Ты убил кого-то? И теперь за тобой копы бегают? Или ты на меня свалил? — сосед испугганно поднял взгляд на Акинфеева.

Серьезно?! И какое из предположений более точное?

— Надеюсь, что причина была стоящая.

— Я не убивал.

Что за…?!

— А что тогда? Я иссяк. Выкладывай. Драться не полезу — сил нет.

— Кто-то настучал копам про сумки. Завтра сюда приедет куча офицеров и проведут обыск.

— Всего-то… — Даниил расслабился, но Джон продолжал сидеть напряженно. — А что, в сумках что-то незаконное?

Наверное, взгляд, пытающийся просверилить дырку в полу, и гробовое молчание должны были сказать что-то определенное.

— Ну… — он пожал плечами и сделал вид, будто только что дал развернутый и исчерпывающий ответ на вопрос. Взгляд от пола так и не отвел.

— Джон. Что в сумках? Мне будет легче отреагировать, когда копы приедут с обыском, если я буду знать их содержимое.

— Да ничего страшного. Всего лишь… — Джон быстро пробежал взглядом по комнате, сделал глубокий вдох, набираясь сил, и прежде чем вновь уставиться в пол, едва слышно прошептал, выдохнув, — наркотики.

— И что ты собираешься делать? — Артем заинтересованно взглянул в тарелку с заказом.

Атмосфера в кафе легкая, он бы сказал — летняя. Из динамиков разносилась одна из тех мелодий, которые признаны не нести нагрузки на загруженный мозг, а наоборот раслаблять, успокаивать и поднимать настроение. Официанты суетились, бегая от одного столика к другому и принимая заказы улыбчивых посетителей. Поэтому его хмурое лицо портило, оскверняя, радостную атмосферу заведения. Находящийся в прекрасном расположении духа Дзюба смотрелся более лаконично.

— Мы решили подождать.

— Подождать?

— Ну да. Понимаешь, довольно сложно объяснить отсутсвие одного из них в сборной. Они оба подходят по стилю, и последнии сезоны каждым из них были проведены на высоте.

Артем кивнул, соглашаясь, и вновь вернул свое внимание аппетитному содержимому тарелки. Заказ Фернандеса оставался нетронутым, сам бразилец с отрешенным видом уставился в панорамное окно, возле которого они решили расположиться. Высказать собственные переживания другу оказалось неплохой идеей.

— Марио, не волнуйся. Я уверен, что все пройдет спокойно. У вас ведь все шансы попасть на Чемпионат Мира. А там и до чемпионства недалеко. — он пытался подбодрить, но выходило ужасно.

— Мы были чемпионами.

— Мы ими и остались.

— Ой да брось! Кому есть дело до стариков, которые двадцать лет назад были в сборной? Большинство даже не видели наши игры, а тех, кто видел не так много. Футбол не стоит на месте. Стиль, скорость игры быстро меняются. И между тем, как мы играли, и тем, как играют они, есть огромная разница. Ты ведь знаешь. Многим кажется, что мы пешком по полю ходили!

— Но это не обесценивает нашу победу. — Артем проговорил это спокойным и серьезным голосом.

— Да. Но для них мы чемпионы прошлого.

— Не вижу в этом большой проблемы. Они нас по-прежнему любят. Наш состав стал первым, кто смог стать Чемпионами Мира. Мы вошли в историю.

— Именно это меня и волнует. Мы уже вошли в историю.

— Ты думаешь, это не сработает повторно?

— Конечно.

— Но такое уже было. И не раз. Взять к примеру Дидье Дешама. Спустя двадцать лет после своего чемпионства привел сборную Франции к победе. Кстати, это было у нас в России, помнишь? Между вами есть сходство.

— Какое? Я, если ты помнишь, бразилец. И Чемпионами Мира мы ещё не стали. И к тому же даже ему потребовалось шесть лет, чтобы привести свою сборную к победе.[1]

— Ну, там был, по-моему, и бразилец. — Дзюба пожал плечами с таким видом, будто они обсуждали погоду на ближайшие выходные.

— Давай сменим тему. Как бизнес?

Артем вновь пожал плечами, пробормотав «Как хочешь», и с радостью принялся за рассказ очередного веселого случая, который произошел с ним пару дней назад.

Подумать только! Наркотики! Он должен был догадаться, что там не сувениры хранятся! Хотя он бы отреагировал гораздо спокойнее будь там даже контрабанда! Клыки мамонтов, блин, или что там перевозят преступники! Но наркотики… Четыре огромных сумки наркотиков… Блин, да ему же влепят по полной.

А то, что достанется именно ему, а не Джону, и ежику понятно. Чья кваритра? Акинфеева. Кто из них миллионер? Акинфеев. У кого куча возможностей закупиться и хранить эту гадость? Правильно, у Акинфеева, а не у бедняги Джона, который даже с родной матерью ужиться не может, а уж про постоянную работу и говорить нечего. Но всегда есть шанс, что попадутся нормальные копы, которые разберутся в этом деле. Но если они действительно разберутся в этом, то посадят Джона. А они друзья, как никак. Возможный выход из ситуации не светился яркими буквами «EXIT» над дверью, а в голове набатом било «Наркотики! Что делать? Что делать? Наркотики!»